Вошь на гребешке (СИ)

  - Сгустки энерго-негатива с сильным мистически-инфернальным компонентом, - строго выговорила Милена бессмысленный набор слов, только что легших на язык.

  - Пули не серебряные, - хмыкнул 'внутренний'. - Можно послать за батюшкой или имамом, тот и второй поблизости. В делегации или черт его... тьфу ты, пес его знает, какой еще есть то ли шаман, то ли лама. Прямо на территории Кремля.

  Продолжая говорить, 'внутренний' выглянул в коридор, уважительно тронув щепы разбитого дверного косяка. Навскидку выпустил три пули. Нырнул в комнату и прижался к стене. По коридору прокатилась волна тьмы. Вдали взвыло, зарокотало. Пол дрогнул, жалобно зазвенели стекла.

  - Пули им не вредят. А зачем батюшка?

  - Изгонять дерьмо, - недоумевая от своей же идеи, предположил 'внутренний'. Обернулся и развел руками, убирая оружие в кобуру. - Давай вводные, если ты в курсе. Наши пока молчат. А отступать некуда... позади, блин, Москва. Н-да.

  - Это 'дерьмо', как ты выразился, изрядно превысило полномочия, вот-вот хозяин отзовет хвостатых.

  Хлопки выстрелов действительно иссякли, нового рева не звучало, да и стекла без дрожи отражали вьюжистую ночь. 'Внутренний' повел плечами, улыбнулся, сразу делаясь почти мальчишкой и очень даже ангом. Ему понравилось стрелять в 'чертей'. Чего ждать от человека, который не утратил еще себя самого настолько, чтобы забыть клятву?

  - Надо предотвратить жертвоприношение, - подбирая слова, Милена старательно сформулировала то ли правду, то ли ложь. - Я знаю человека и примерно могу указать место, навести. Это надежнее уберет проблему, чем батюшки и прочие разные... ламы.

  - Близко? - прищурился 'внутренний'.

  - За МКАД, вот тот сектор. Группа людей, - Милена резко побледнела, позволив себе укрепить настройку и обретя свежий, горячий страх Маришки. - Большая группа. Бой... И там нет глушителей. Зато есть дети... один мальчик. Ему всего год. Очень напуган. Люди... не в форме. Кричат с акцентом. Опять стреляют. Место гиблое, плохое.

  - Ты вроде как сенс? Круто, не догнал, что у нас есть служба типа 'пси', - удивился слушатель. - Нас слушали, вертушку отправят. С приметами слабовато. Привязаться бы, дорогу или там дом, название какое.

  - Лес. Очень холодно. Ночь, не вижу... Ангар. Мусор. Машина горит.

  - Во, горит, уже дело, - оживился слушатель. Подумал, вслушиваясь в наушник и прижимая его плотнее. - Лады, зашевелились. Кого-то подключают. Ни фига себе, резко мимо нас...

  Парень снял наушник и некоторое время смотрел в ночь, щурясь и моргая, будто его ослепило светом встречных фар. Затем длинно, очень спокойно выругался. Прошел к окну, снял и бережно опустил наушник, шуршащий чужими голосами. Накрыл ладонью.

  - Какого черта... то есть тьфу ты... Какого рожна я верю тебе?

  - Так нужно.

  - Мне оно не фиолетово?

  - Мне так нужно, - с нажимом повторила Милена.

  - Ох, чую: лучше мне по такому поводу застрелиться нахрен прямо тут, - указуя дулом в пол, сообщил 'внутренний'. - Пошли. Бегом, пока не началось.

  - Спасибо.

  - Иди ты!

  Милена уже бежала, ощупывая здешнее мертвое оружие и примеряясь к нему, пробуя обмануть сталь так, чтобы и она послушалась. Кто знает границы иллюзиям, созданным востоком? Из живущих - Тэра, может статься. Если она еще дышит. Бэл... а он не посмеет и думать столько подлого: ограничивать несравненность. Тем более теперь. Рукоять потеплела. Милена подменила пистолет в руке спутника на свой и принялась внушать новому холодному куску железа понимание сути рудной крови в неплоском её варианте.

  Исклеванный пулями хорм тащился по коридору, ныл и подпрыгивал, метя стену темной кровью и пока не имея сил уйти, сгинуть. Он восстанавливался с каждым шагом, спешил и скулил. Чуя человека Нитля, хорм обернулся, присел, обреченно готовя атаку. Милена прицелилась в глаз. Одно плавное нажатие спуска. Череп хорма хрустнул. Полетели брызги... и смета неизбежного ремонта пополнилась. Чем можно отскрести кровь исподья, когда она истекает из мертвеющей твари и пропитывает камни, не сразу находя путь из плоскости вовне? Милена хмыкнула, выпуская еще три пули. И, не замедляя шага, свернула за угол.

  - По чесноку если, - поразился спутник, даже споткнулся. - Ты целила под ребра и, вроде как, в крестец... Мы, конечно же, в голову и сердце. Не там сердце?

  - Оба не там. И не сердца, у него все по другому, - поморщилась Милена. - Долго объяснять. Этот уже не сгинет. Пусть вскрывают и смотрят. Если труп не... зачистят.

  Парень аж замычал от недоумения, сбежал от своих мыслей вниз по лестнице, остановился и придержал дверь. На улице, в двух шагах от выхода, притаился в сумерках квадратный черный автомбиль. Провожатый поморщился и шагнул к водителю, здоровенному, куда более взрослому, стоящему сейчас возле капота. Тот неопределенно посвистел, жестом приказал Милене повернуться спиной - тогда и вспомнился сам: он был в числе каменноликих и стоял слева от ваила, довольно близко. И он определенно стрелял.

  - По дороге раскажешь, что за хрень, - приказал водитель, грубо ткнув пальцем в плетение крапа. - Ого, крепко шибёт. Шокер, блин.

  - Милена, - качнуть ресницами и прикинуться глупой было забавно.

  Водитель заржал, гулко хлопнул по сплошному плетению крапа на талии, получил ответный удар игл, ощетиненных злостью - и в развалку пошел на свое место, расматривая багровеющую ладонь. Милена нырнула в салон и притихла, позволив себе отдых.

  - Когда меня с треском уволят, - сообщил водитель, выруливая с визгом, азартно, - хоть будет, что вспомнить. У меня старая школа, поняла? Два попадания под левую лопатку, в одну точку. Ты труп с гарантией. Тепленький, хорошенький труп. Извинений не ждешь?

  - Нет.

  В повороте машину накренило, шины взвизнули особенно яростно. Милена вцепилась в ручку двери, чтобы удержаться и не проехать все сиденье до противоположной двери. Машина миновала ворота, едва не тараня медлительный шлагбаум. Водитель во что-то ткнул коротким пальцем - над головой завыло, синие блики метнулись по дороге, запульсировали ритмично. Машина набрала ход и взревела в полную силу, почти как хорм.

  - Если есть еще оружие, дай мне, важно с ним... поговорить, - сказала Милена, обращаясь сразу к обоим мужчинам.

  Ей молча вручили два пистолета, затем более тяжелые образцы, еще три. Машина мчалась, смазывая ночь в грязные полосы непокоя, тараня поземку и вспарывая злой ветер. Договариваться со сталью в Нитле умели прежде, а теперь вот разучились. Светл не смог, никто в замке с тех пор не пробовал. Отчего вдруг почудилось: и этот дар - от востока? Милена не возразила себе, бережно взращивая надежду. Допустимы любые глупости, если умных путей не осталось, - мысленно решила она.

  - Этот... который Иван Царевич с мордой Бориса Абрамовича после крутого посмертного лифтинга, - нехотя буркнул водитель, - он резковато свинтил. Шасть в тачку, руки дрожат, сам навроде пьяный... и проверяли ему эту вот трассу.

  - Мы сильно отстаем?

  - У него на старте была фора плюс пять, сейчас - минуты три. Нагоняем, но нам сделают бо-бо, если еще давануть на педальку.

   - Дави, - обреченно разрешила Милена.

  - Умеешь из Брамчика крутить фарш? - покосился в зеркало водитель.

  - Он умеет. Из меня. Из кого угодно, - зло бросила Милена. - Тут не Грановитая палата, ночь кругом. Его время, его игра. Но ты дави. Поздно думать. Если я начну думать, будет вообще полный... облом.

  Водитель промолчал. Машина загудела надрывно, ночь вокруг её квадратного тела рвалась с хрустом.

  - А я четко видел штатовского посла, - вдруг раздумчиво сообщил второй спутник Милены.

  - А мне, пока вы не пришли, описали уже пять морд, и все разные, и всех видели на одном месте, - хмыкнул в ответ водитель. - Гребаная мистика. Не верю. Но принимаю меры.

  Синие всполохи чужой мигалки удалось рассмотреть далеко впереди, уже выезжая на МКАД. Водитель ругнулся, избегая поминать чертей. Пояснил свое недоумение: МКАД почти пуст, да и город прошли без лишних торможений, хотя от часа пик время не так уж далеко укатилось в ночь, и все еще скользит под горку, а оттуда до рассвета - вечность...