Торлон. Война разгорается. Трилогия

— Все одним миром мазаны, — сплюнул Ниеракт.

— Будет лучше, сестры, если вас там вообще никто не заметит, а если заметит, то сразу забудет. Дойдет до драки, сражаться будем мы, а вы оставайтесь наготове и наблюдайте. Стрелять только в крайнем случае. Всем все ясно?

— Можно узнать, как зовут ваших сестер? — не сдержался Гвидан.

Девушки захихикали. Т’амана, сохраняя строгость, ответила, что вне Обители у них нет имен.

— И я очень надеюсь на то, — добавила она, обращаясь к мужчинам, — что наша сегодняшняя вылазка останется у вас в памяти, но не на языках. Я вам доверяю, потому что знаю. Про Обитель и так много слухов разных ходит. Не хватало еще, чтобы люди стали говорить о подсылаемых оттуда убийцах и всякое такое. Вы меня поняли?

— За это не переживай, — ответил за всех Исли. — Неужели нам не поверят, что мы… сколько нас, четверо?.. что мы вчетвером одолели шестерых головорезов?

— Смотрите, они остановились! — воскликнула одна из девушек.

Точки на склоне действительно как будто больше не двигались. Т’амана машинально натянула поводья, однако сразу же ослабила и пустила коня рысцой.

— Будем ехать дальше. Если мы тоже встанем, это вызовет у них еще большее подозрение. А так мало ли, кто и почему едет в том же направлении.

Холм приближался. Точки превратились во вполне различимые контуры всадников и телеги. Если они и останавливались, то ненадолго. Сейчас они скрывались друг за другом на противоположном склоне.

Т’амана передала поводья одной из сестер и ловко перепрыгнула в сани к приятно обрадованным мужчинам.

— Мы поедем прямо за ними, — сказала она подругам. — А вы на всякий случай обогните холм сбоку. Если они не задумали никакого подвоха, там снова соединимся.

— Неужели они умеют обращаться со всем этим оружием? — спросил Ниеракт, провожая взглядом свернувшие в сторону и быстро удаляющиеся сани.

— Думаю, ничуть не хуже, чем ты со своими горшками. — Т’амана сбросила за спину капюшон и распушила на ветру роскошные черные волосы. — Если кто не знает, их у нас называют гардианами. Владеть оружием их учат с детских лет. Они охраняют Обитель.

— Красивое название, — мечтательно вздохнул Гвидан. — Так ты тоже гардиана?

— Была когда-то. Теперь я живу вне Обители и не могу считаться гардианой. Хотя кое-что еще помню.

— Ну да, зато у тебя есть имя.

Т’амана ответила ему улыбкой и снова скрыла волосы под капюшоном.

Начался подъем на склон. Вторые сани огибали холм у подножия. Исли придерживался следа, который на глубоком снегу стал еще более четким.

— Похоже, они тут просто провалились, а не нас выслеживали, — заметил он, когда они миновали место, где снег был взрыт копытами лошадей, а следы от колес сделались шире обычных.

— Может быть, может быть. — Т’амана свесилась над бортиком, изучая склон. — Только нас они все равно отсюда увидели и сделали свои выводы. Хочу надеяться, что они слишком спешат добраться до Демвера, чтобы сбивать нас с толку и уводить в сторону. На всякий случай приготовьтесь.

Переваливая за вершину холма, они невольно переглядывались, оценивая боевитость друг друга.

Ниеракт забрал с соломы меч со щитом и держал их на изготовку. Исли арбалет не взял, но пододвинул к себе поближе. Гвидан нащупал левой рукой топор за спиной. Наблюдая за Т’аманой, он поигрывал кинжалом и чуть не разрезал себе рукав. Атмар не пошевельнулся, но Т’амана прекрасно знала, что в нужный момент кузнец не подведет.

Когда они познакомились, к ней в таверне приставало двое подвыпивших фолдитов, Атмар вступился и очень легко и непринужденно с ними справился. Сама Т’амана справилась бы быстрее, но он ей не дал проявить самостоятельность, а она, разумеется, не настаивала, польщенная такой заботой. Руки у кузнеца были очень сильные. Быть может, чуть более напряженные, чем нужно, чтобы удар в челюсть получался не только мощным, но и быстрым. Сейчас, правда, им противостояли не пьяные фолдиты, а хорошо вооруженные богатыри, но сути это не меняло: Т’амана верила в надежность своих друзей. Иначе Ахим не принял бы их в свой ближний круг. Интересно, как он там сейчас? Что делает? Изображает заурядного сторожа или перед лицом надвигающихся перемен уже сбросил эту маску и лихорадочно собирает воедино все кусочки своей запутанной мозаики? Последний раз, когда они виделись, он производил впечатление некоторой растерянности. Оно и понятно: до него никто не занимался подобными вещами. Так что старику сейчас нужна постоянная поддержка. Когда эта дурацкая погоня закончится, Т’амана надеялась получить передышку, чтобы прилечь и встретиться с ним хотя бы в Нави. Там будет, конечно, не он, а его двойник, но через него она почувствует, каково ему, настоящему. Главное — не подвести его теперь. Демвер зачем-то нужен, значит, его необходимо вызволить из беды. Она помнила тот разговор у себя в избе, на котором принималось решение послать Демвера в Пограничье. Тогда ей почему-то не подумалось, что для такой важной персоны, каким считался военачальник сверов, это чревато серьезной опасностью. В устах Ахима последнее время шеважа звучали почти что друзьями, которые в буквальном смысле слова спят и видят, чтобы объединиться и побрататься с вабонами. Очередная женская глупость! Когда же она научится смотреть на мир не своими глазами, а как мужчины — сопоставляя события и делая выводы?

— Стой! — скомандовала Т’амана, кладя руку на мягкое плечо Исли. — Дадим им отъехать подальше.

Телега и всадники были уже почти у подножия склона, так что на санях их не составляло труда нагнать за считаные мгновения, однако это означало бы лишиться следа и правильного направления. Лучше выждать. Пусть сперва приведут к Демверу, а уж там они будут действовать быстро, очень быстро. Вторые сани продолжали скользить, огибая склон. Видимо, сестры позабыли о ее предупреждении слишком не приближаться.

Она махнула им рукой.

Остановились.

С телеги тоже могли заметить ее знаки и насторожиться, но что поделаешь! Чему в Обители пока не обучают, так это общению при помощи мысли. Говорят, что далекие предки этим даром обладали, но потом утеряли с развитием обычной речи. Вернее, им «помогли» его утерять те, кто научил их письму, «просветил» себе во вред. Если бы этого не произошло, глядишь, и ситуации бы нынешней не возникло. Ведь если все слышат мысли друг друга, это какими же чистыми должны быть помыслы людей, чтобы жить среди себе подобных!

Если их заметили, то виду не подали. Только теперь всадники скакали не впереди, а позади телеги, на всякий случай прикрывая тыл.

Когда сани снова встретились, преследуемые скрывались за аккуратным рядком изб, спрятавшихся среди заснеженной рощицы. Т’амане поначалу показалось странным, что здесь тоже живут люди. Дальше Обители она никогда не отъезжала от Вайла’туна. Интересно, эта местность тоже считается Вайла’туном? Правда, если подумать, то здешняя глушь может быть даже по-своему привлекательной. Не всем ведь нравится уличная суета и жизнь на виду у соседей. Тут, наверное, еще придерживаются старых традиций: встают и ложатся с солнцем, моются дождевой водой за неимением удобных колодцев, едят просто, с грядки, сами себе шьют одежду, о замке разве что слышали — одним словом, живут в трудах, но блаженствуют. До той поры, наверное, пока на пороге не появятся лесные дикари и не подожгут все, что горит. Вот бы еще узнать, как они додумались разгадать секрет получения огня? Говорят, им тоже «помогли». Но ведь не Ахим же. Значит, кто-то еще действует заодно с шеважа. Свихнуться можно…

— Хотела бы тут жить? — словно прочитав ее мысли, поинтересовался Гвидан, придвигаясь. — Я бы хотел: тишина, покой…

Она улыбнулась ему, но не ответила. Тогда он придвинулся еще ближе и, пользуясь тем, что отец, вглядывавшийся в приближающиеся избы, не замечает, шепнул:

— Встретимся потом где-нибудь?

— Послушай, я старше тебя, — ответила Т’амана также шепотом. — Ищи себе ровню.

— Какая разница?! Ты мне очень нравишься. Правда. Я ведь тоже уже не мальчик. Ну так как? Ты согласна?