Осколки вечности (СИ)

Потом приезд домой, обернувшийся катастрофой глобального масштаба. Джип припарковался у обочины, потому как въезд на территорию участка загораживал вольготно расположившийся посреди двора эвакуатор. Водитель погрузчика перебросился с моим сопроводителем парой нечленораздельных фраз, а после сунул под нос какой-то формуляр и велел расписаться в получении. Я, не читая, подмахнула предложенную бумажку и во все глаза уставилась на двухдверную малолитражку цвета перезрелого апельсина, ключи от которой чья-то заботливая рука настойчиво всунула в мои непослушные пальцы. Подоспевшие объяснения Лео вывели меня из равновесия. Это подарок Майнера — Ниссан Скайлан с милейшей наклейкой на лобовом стекле: 'С Днем Рождения, Астрид!'. С минуту я вчитывалась в короткое послание, смаргивая очередной поток незапланированных слез, и по их истечению с гортанным воплем бросилась на капот, желая сорвать мерзкую надпись. Только потеряв два ногтя и вдоволь наслушавшись отвратительного скрежета оцарапанного стекла, я поняла, что рисунок прикреплен изнутри. И вдруг стало еще больнее. В сознании укоренилась мысль, будто Верджил все делает специально. Я не хотела видеть упоминаний о треклятых именинах, но получила этот гадливый презент. В действительности и подумать о расставании не могла, а он так легко согласился. Хотя тут больше подходит термин 'сдался'. Не кинулся отговаривать, не молил о пересмотре решения, просто ушел. Я не изменяла, однако оказалась преданной назло. Небось и часа не прошло с той секунды, как он вылетел из моего дома! Поехал в клуб, сцапал первую попавшуюся девушку и потащил наверх. Нарочно, подло и гнусно, как и подобает пропитанному цинизмом эгоцентрику. А сейчас эта чертова наклейка, не поддающаяся моим рьяным попыткам уничтожения!

В ту ночь укладывала меня спать Рейчел. По ее ласковому журчанию стало ясно, что в целом послеобеденный инцидент известен, вопрос откуда. Либо я в приступе неподвластной расшатанной психике болтливости рассказала о своих злоключениях, либо Лео занялся просвещением юных умов. Благо, от родителей мое состояние удалось скрыть. К нашему возвращению с увеселительной прогулки по лесным чащам они уже крепко заснули, а наутро благостно позволили мне пропустить занятия из-за чрезмерно усталого внешнего вида. Верно, я ведь промаялась всю ночь без сна, тщательно карауля дверь спальни. Казалось, с минуты на минуту она распахнется, явит мне привычную извиняющуюся улыбку самодовольного характера, приправленную озорным блеском синих глаз, и все закончится.

Сказать по правде, я не слишком расстроилась, когда в комнату без стука ввалился Леандр, на сей раз без привычной хамоватой гримасы на лице, молчаливый, что настораживало, и повсеместно сочувствующий. Не распознав во мне признаков бодрствования, он на цыпочках прокрался к изголовью кровати, сел на самый краешек, поправил уголок одеяла и тихонько прошептал странную фразу: 'Прости за эту выходку. У меня не было выбора, куколка, а шанс предоставляется лишь единожды', общий смысл которой ускользал за ворохом творящихся вокруг бедствий.

Так мы и встретили рассвет. Я лежала на боку, тратя остаток сил на бесполезное разглядывание письменного стола, парень сидел за моей спиной, накручивал на палец пряди разметавшихся по подушкам волос и изредка тяжело вздыхал, явно изнывая от тишины и безделья, а в шесть безропотно вымелся восвояси.

И день потек своим чередом. Я, пользуясь родительской щедростью, после завтрака из стакана сока и гренки вернулась в постель и мгновенно заснула, как полагается, с кошмарами. Чуткое воображение составило свой рецепт из пережитых ужасов, демонстративно встряхнуло их посредством нанесенной душевной травмы, добавило щепотку горечи от расставания с Майнером и услаждало меня этим жутким коктейлем до пробуждения от собственных жалобных стонов. Я и раньше плакала во сне, но в тот день побила все рекорды по крокодильим рыданиям.

Вечером уехала Чейз, что переполнило вместительную чашу отчаяния до отказа. Разумеется, продолжительный отдых на горнолыжном курорте и недельное пребывание у нас дома в качестве гостьи подорвали ее нерушимый авторитет успеваемости в школе, поэтому прощались мы сдержанно. Махая рукой вслед выезжающему из гаража кабриолету, я мысленно провожала последнюю поддержку и готовилась в одиночку справляться с нахлынувшими трудностями. Будет нелегко.

Меж тем в моей власти имелся приоритетный способ борьбы с невзгодами — поглубже зарыть в себя боль и обиду и постараться забыть об их местонахождении. Заламывать руки, биться в рыданиях, выплескивать эмоции…банально. С детства я научилась ограждаться от окружающих посредством молчания. Угрюмость, мрачность и выразительная апатия отталкивали сердобольных личностей, даруя взамен умиротворение и внутренний комфорт. Мне уютно в изоляции, приятно находиться наедине с мыслями и не тратить понапрасну время на бестолковую болтовню. Нет нужды ломать голову над тем, что ответить на вопрос: 'Как поживаешь?'. Проще изобразить глухонемую, чем по крупице выдавливать из себя заядлую ложь.

С тех пор я распрощалась с вербальными навыками и всячески избегаю общения. В школе выбираю последний стол, многозначительно водружаю сумку с учебниками на соседний стул и прилежно грызу гранит науки, остерегаясь встречаться с хмурыми взглядами Киви и Сары. К концу недели друзья покорно приняли мою тягу к отчужденности, но все же не перестали здороваться, очевидно, втайне питая иллюзорные надежды на скорое воссоединение. Неожиданно новой проблемой для меня стал Лео, обзаведшийся вредной привычкой всюду следовать за мной хвостиком. Раз уж я теперь являюсь счастливым обладателем автомобиля, хладнокровно сжечь который не удалось из-за проклятущей жадности, то смело могу добираться в лицей и обратно самостоятельно. Впрочем, вампир к моим здравым доводам рассудка особо не прислушивался и бдительно плелся сзади на джипе, сопровождая каждую поездку. В итоге уморительный балаган решено было прекратить, и с понедельника я поеду на занятия в компании ухмыляющегося водителя.

Гораздо страшнее выглядела его беспринципная манера с покровом темноты маячить в пределах моей спальни. Не спасали ни замки, ни гневные взоры, ни агрессивно раздутые ноздри, ни однократная оплеуха в порыве жгучей ярости. Парень все сносил с улыбкой и как ни в чем не бывало устраивался на ночь на стуле, придвинутом к тумбочке, бездарно оправдываясь заботой о моей безопасности.

Вот почему я ранним субботним утром тенью шмыгнула в родительскую комнату и забралась под одеяло рядом с мамой. Осточертела незатихающая белиберда, с преобладающими в ней двусмысленными шуточками.

— Не расскажешь мне, что случилось, Звездочка? — проявила миссис Уоррен чудеса упорства, неустанно повторяя этот вопрос с момента пробуждения. — Я хочу помочь, солнышко. Если у тебя проблемы, достаточно просто…

— Кира, — одергивающе цыкнул языком вернувшийся из кухни с подносом в руках отец, — не мучай нашу малышку расспросами. Лучше налетайте на пончики, пока не остыли, крем сегодня восхитителен! Цветочек, сделал как ты любишь, капучино с двойными сливками.

Я с благодарностью взяла протянутую папой чашку и робко улыбнулась погрустневшей матери, впиваясь зубами в ароматную выпечку. Искренне жаль, что приходится расстраивать родителей, но по-другому справляться с невзгодами не выходит. Я только учусь жить без Майнера, заново собираю многочисленные осколки себя, ищу подходящую модель поведения и отсеиваю гранулы фатальных ошибок. В столь напряженных диалогах с внутренним голосом нет места театральщине.

Вечером папа устроил барбекю на свежем воздухе, и настроение медленно поползло вверх, пересекая отметки совершенного по своей концентрации безразличия. У меня вышло даже пару раз рассмеяться над курьезными шутками главы семейства, поэтому к поеданию жареных на гриле овощей щемящая сердце тоска благополучно отбыла на покой. В итоге я решила отправиться спать пораньше, стойко пообещав порадовать завтра домашних долгожданным возвращением речи. В конце концов, они ведь не виноваты в том, что мой эталон мужчины на поверку оказался расписанным в акварельных красках пшиком. Изящный эскиз попал под дождь и потерял львиную долю привлекательности.