Источник Вечности

— Всем другим?— прошипел второй, в его голосе звучало настоящее любопытство. — Даже стае Землестража?

— Нет… они держали собственный совет… как всегда, в последнее время. Все же они немного больше, чем тень Нелтариона.

— Значит, неважно. Как и вы, мы будем продолжать наблюдать за безумием ночных эльфов, но сомнительно, что это приведет к более чем вымиранию их рода. Если же это окажется разрушительней, мы будем действовать, только если нам прикажет наш повелитель, Малигос.

— Договор остается неразорванным, — ответил первый. — Мы также будем действовать, только если прикажет ее величество, великолепная Алекстраза.

— Тогда разговор окончен.— шары тут же стали черными. Второй оборвал связь.

Другой встал, опустив шар. Зашипев, он покачал головой, сожалея о невежестве малых рас. Они постоянно вмешивались в вещи вне их способностей, и так часто платили за это жизнью. Их ошибки касались только их, вызывали только их собственные страдания… до тех пор, пока мир не начнет страдать вместе с ними. Если это случится, драконы вмешаются.

— Глупые, глупые ночные эльфффы…

Но в месте между мирами, посреди воплощения хаоса, пылающие глаза внезапно обернулись с интересом — дело Высокорожденных Азшары дошло и до них.

Где-то, смотрящий понял, что где-то кто-то взывал к силе. Кто-то черпал магию в неосмотрительном убеждении, что они и только они одни знали о ней, знали как владеть ею… но где?

Он искал, почти дойдя до источника, затем потерял его. Однако он был рядом, совсем рядом.

Он будет ждать. Как и у других, его голод начинал усиливаться. Несомненно, если он немного подождет, он точно почувствует где, между какими мирами, есть чародеи. Он чуял их пыл, их честолюбие. Они не были способны противостоять сооблазну вытягивать магию. Скоро… скоро он найдет путь к их маленькому миру…

И он, и остальные наедятся.

Пять

У Брокса было плохое, очень плохое предчувствие по поводу их миссии.

— Где они? — пробормотал он. — Где же они?

Орк очень хотел знать, как можно спрятать дракона. Четкий след вел в определенное место, но все, что они с Гаскалом смогли там найти, было следами человека, возможно двух. Орки бы заметили, если бы дракон поднялся в небо, но ничего подобного они не видели, следовательно, левиафан был где-то рядом.

— Может тот путь, — предположил юный воин, наморщив лоб. — Тот перевал.

— Слишком узкий, — прорычал Брокс. Он принюхался. Чувствовался след дракона, почти скрывающий слабый запах человека. Дракон и чародей.

Договор, не договор, однако же сегодня хороший денек для того, чтобы умереть… если, конечно, Брокс отыщет своих врагов.

Присев, чтобы получше изучить след, ветеран понял, что предположение Гаскала наиболее вероятно. Два следа вели в узкий перевал, в то время как драконий просто исчез. Однако если орки столкнутся с теми, кто так некстати сюда пришел, зверюга, несомненно, вернется.

Не дав его товарищу понять его настоящих намерений, старый воин поднялся:

— Идем.

С оружием наготове, они быстрым шагом пошли на перевал. Брокс фыркнул, когда посмотрел наверх. Определенно слишком узко для дракона, даже не выросшего. Где же зверь?

Пройдя чуть дальше вглубь, они услышали чудовищный вой зверя. Оба орка взглянули друг на друга, но не замедлили шаг. Настоящий воин не повернет после первого же звука опасности.

Они прошли еще глубже. Тени играли в какую-то игру, казалось, что вокруг них затаились неизвестные твари. Дыхание Брокса становилось тяжелее, но он старался сохранить темп Гаскала. Топор в его руке резко потяжелел.

И крик, человеческий крик, отдался эхом совсем недалеко.

— Брокс… — начал юный орк.

И в этот момент он увидел чудовищное видение, огненный образ, не похожий ни на что виденное ими раньше.

Оно наполнило перевал, переливаясь прямо сквозь камень. Оно не выглядело живым, но тем не менее двигалось целенаправленно. Звуки беспорядочные, звуки хаотичные наполнили орочьи головы. И когда Брокс взглянул в центр этого, он почувствовал, что смотрит в Вечность.

Орков непросто напугать, но чудовищность и несомненная волшебность этого видения ошеломила обоих воинов. Брокс и Гаскал замерли перед ним, сознавая, что простое оружие вряд ли сможет повернуть это вспять.

Брокс жаждал героической смерти, но не такой. В этом не было ни капли благородства. Нечто, казалось, способно было заглотить его и не заметить, как будто он был не более чем мошкой.

И поэтому он решил.

— Гаскал! Живей! Беги!

Однако сам Брокс не смог последовать своему приказу. Он развернулся, да, но поскользнулся, как неуклюжий ребенок на скользком льду. Громадный орк повалился на землю, ударившись головой. Оружие выскочило из рук и отлетело слишком далеко.

Гаскал, не заметивший того, что случилось с его товарищем, побежал — но не назад, а в сторону, к впадине в одной из стен. Он поймал в ловушку сам себя, уверенный в защите твердого камня.

Все еще стараясь прийти в себя, Брокс понял ошибку Гаскала. Поднявшись на колени, он закричал:

— Не сюда! Убегай!..

Но какофония звуков заглушила его предупреждение. Устрашающая аномалия двигалась вперед… и Брокс с ужасом видел, как она самым краем зацепила Гаскала.

Тысяча воплей слетели с языка раненого орка Гаскала — он старел и молодел одновременно. Его глаза вспучились, а тело покрылось рябью, будто вода. Он растягивался и сжимался…

И с последним ужасным криком, юный орк съежился сам в себя, сжимаясь все больше и больше… пока совсем не исчез.

— Во имя Орды, — выдохнул, вставая, Брокс. Он не отрываясь смотрел в то место, где только что стоял Гаскал, все еще продолжая надеяться, что его спутник чудом появится невредимый.

Но аномалия двигалась дальше, так что у Брокса оставалось лишь несколько секунд, чтобы его не поглотило то же чудовищное нечто.

Брокс развернулся, инстинктивно схватил топор и побежал. Он не чувствовал в этом позора. Ни один орк не мог сражаться с этим. Умри он той же смертью, что и Гаскал, это было бы лишь бесполезным жестом.

Но как бы быстро орк ни бежал, огненное видение двигалось быстрей. Будучи практически оглушен бесчисленными звуками и голосами, Брокс заскрежетал зубами. Он знал, что не опередит это, не сможет, но он продолжал пытаться…

Он успел сделать еще лишь два шага, как оно поглотило его целиком.

Каждая косточка, каждый мускул, каждый нерв в теле Краса кричали. Только по этой причине дракон-маг очнулся из черной бездны беспамятства.

Что произошло? Он точно не знал. Минуту он пытался дотянуться до Ронина, и затем как-то, хоть он и не был рядом с аномалией, она поглотила и его тоже. Его ментальная связь с человеческим чародеем буквально протащила Краса вперед.

И вновь изображения вспыхнули в его одурманенном разуме. Пейзажи, существа, артефакты. Крас был свидетелем времени в его конечном аспекте — вся Вечность в «сейчас».

Аспекте? Это слово вызвало другое страшное видение, которое он благополучно не помнил до этого момента. В центре хаотичного водоворота времени Крас мельком увидел то, что разбило его надежды.

Там, в центре неистовства, он увидел Ноздорму, великого Аспекта Времени… попавшего в ловушку, как муха в паутину.

Ноздорму был там во всем своем ужасающем великолепии — гигантский дракон не из плоти, а из золотых песков вечности. Его сверкающие, подобные драгоценным камням глаза, глаза цвета солнца, были широко распахнуты, но даже не сфокусировались, чтобы взглянуть на незначительную фигуру Краса. Великий дракон пребывал в муках как битвы, так и агонии; даже в ловушке он сражался за то, чтобы удержать вместе все, абсолютно все.

Ноздорму был как жертвой, так и спасителем. Попав в ловушку времени, он удерживал его, не давая рассыпаться на крупицы. Если бы не Аспект, ткань реальности разорвалась бы там и тогда. И мир, который знал Крас, исчез бы навсегда. Он бы просто никогда не существовал.