Холодные дни (СИ)

Нет, у меня определенно что-то со слухом! Или же… остроухие что-то знают? Сталкивались с подобными моему Ширре? Здесь же, в Приграничье? Иначе не стояли бы окаменевшими сусликами, боясь нарваться на неимоверно скорый прыжок? Похоже, да: подозревают, что он в таком состоянии становится настоящим зверем, почуяли, подлецы, что он едва сдерживается. И что единственный шансом для них выжить будет одно — замереть на месте каменными изваяниями, надеясь на то, что громадный тигр немного остынет.

Тщетно: издав свирепое «шр-р», Ширра выразительно оскалился и припал на передние лапы, готовясь завершить все одним ударом. Стальные когти грубо вспороли землю, жуткие клыки обрекающе сверкнули, хищно прищуренные глаза стали совсем черными…

Лицо Кеола при этом буквально помертвело, эльфы печально улыбнулись, оставшиеся двое Патрульных неслышно застонали, а я снова тяжело вздохнула. И, проклиная свою доброту, вышла из хлипкого укрытия. После чего бесшумно прошлась по мягкому травяному ковру, в три быстрых шага достигла изогнутой кошачьей спины и, не обращая внимания на изменившиеся физиономии вокруг, осторожно тронула встопорщенный загривок.

— Ширра…

Реакция была мгновенной: тигр молниеносно развернулся, одновременно занося лапу для удара, впился в меня лютыми черными глазами, в которых по-прежнему горела бешеная злоба, окатил холодной волной сладкого ужаса и стремительно прыгнул… ну, почти прыгнул. В самый последний момент все-таки узнал, опомнился, остановился, а потому вместо тяжелого удара острейшими когтями меня только обдало горячим дыханием, что-то легко пощекотало кожу на левой руке и несильно толкнуло в живот.

Ойкнув от неожиданности, я неловко села и смущенно воззрилась на нависшую сверху усатую морду с бездонными черными глазами.

— Шр-р!

— Прости, я не хотела тебя напугать. Только пыталась сказать, чтобы ты не трогал ушастых. Не надо.

Ширра гневно зашипел и звучно клацнул зубами перед моим лицом.

— Ну и что? Все равно не надо. Я вообще не поняла, зачем ты вышел? Не хотел ведь соседей по Приграничью просвещать!

Он глухо заворчал, но меня и это не испугало.

— Да, дураки, кто спорит? — невозмутимо кивнула я на обомлевших остроухих. — Но им меня все равно не догнать. Чего ты переполошился? Зачем вмешался? Почему не остался в лесу? Думал, что эти криворукие и косоглазые растяпы сумеют меня достать? Глупости! Если бы не ты, уже сидела бы на том же месте, откуда ушла!

Черные глаза сердито сверкнули, а из горла вырвалось нечто уничижающее.

— Согласна, — кивнула я, краешком глаза следя за ошарашенным Патрулем, который все еще не мог прийти в себя настолько, что даже за оружием не потянулся. Иирово племя! Долго до них доходить-то будет?! Сколько еще мне ему зубы заговаривать?! — Конечно, ты прав: хамы и грубияны. Никакого понятия о мужском достоинстве. Но, согласись, я их все равно уела? Вон, как приголубила — до сих пор глаза квадратные! Может, пусть живут, а? Ну их, к лешему?

Ширра хищно покосился на эльфов и пренебрежительно фыркнул, но жуткая чернота из его радужек, к моему огромному облегчению, начала медленно пропадать. А взамен снова проступили мягкие золотистые точки зрачков, говорящие о том, что он немного успокоился. То есть, если продолжать в том же духе, вполне вероятно, что ушастые все-таки не окажутся разорванными на мелкие клочки.

Однако тигр не дал нам возможности развить успех: грозно рыкнув на Патруль, неожиданно быстро уткнулся мордой мне в шею, обнюхал, а потом, возбужденно сопя, вдруг нагло полез за ворот рубахи, настойчиво щекоча усами и выискивая что-то важное.

Потревоженная жемчужина недовольно уколола ладонь холодной иголкой.

— Да здесь твое сокровище, — негромко рассмеялась я, доставая наши амулеты и протягивая на ладони. — Вот он, на месте. Никуда не делся. Видишь?

Ширра придирчиво оглядел мою ношу, убедился, что его агатовый камушек в полном порядке, довольно фыркнул и потерся о мою щеку, а со стороны эльфов донесся еще один судорожный вздох, откровенно напоминающий жалобный всхлип. Я быстро покосилась и с неудовольствием убедилась, что эти жлобы нагло таращатся на мою мягко светящуюся красавицу, как на величайшее чудо этого мира, и, кажется, готовы прямо тут рухнуть в продолжительный обморок. Шиалл даже посерел, неверяще шаря глазами по тройному ряду колец серебряной цепочки, а на Беллри вообще стало больно смотреть — он самым натуральным образом задрожал, переводя испуганный взгляд с наших амулетов на мое лицо и обратно, а потом со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы и крепко зажмурился.

Ну вот, сейчас еще развопится…

Тигр задумчиво оглядел мою ладонь, где покоились два наших сокровища. Нерешительно оглянулся на остроухих, которые уже начали плавно сползать на землю и, мне показалось, даже впали в какой-то благоговейный трепет. Наконец, хмыкнул, озадаченно почесал левое ухо и, подхватив свой агат зубами, вполне осмысленно сжал челюсти.

Я на миг оторопела, испугавшись раздавшегося тихого хруста, но Ширра ничего не сломал — слегка сдавив амулет передними клыками, чуть помедлил, а потом аккуратно положил обратно. Правда уже не тем плоским осколком подозрительно правильной формы, а чем-то весьма необычным, новым — двумя небольшими овалами, слегка заостренными на краях и плотно соприкасающимися основаниями. Прежний камешек, как оказалось, просто разошелся двумя черными лепестками и так застыл, напоминая то ли раскрывшиеся ладони, то ли распахнутые крылья… мне понравилось, правда. Не знаю, что именно Ширра сделал, но теперь моя жемчужина будто сама по себе скользнула между этими ладошками и уютно устроилась, как-то по-особенному сверкнув и странно приклеившись.

Я даже приподняла и несильно тряхнула цепочку, чтобы в этом убедиться, но оказалась права: черные лепестки надежно обхватывали ее мягкими объятиями, а она, в свою очередь, милостиво позволила им это проделать. Так и застыли друг возле друга: бело-голубая красавица, испускающая снежное сияние, и угольно-черный камень, обнимающий ее со всех сторон заботливыми ладонями. На мой взгляд, вышло красиво.

Вдоволь налюбовавшись, я бесстрашно чмокнула усатую морду, взъерошила густую шерсть на опустившемся загривке. С нескрываемым удовольствием подметила, каким ярким золотом заблестели у Ширры глаза, и проворно убрала обновленный амулет за ворот. Ну вот, с одним делом разобрались. Надеюсь, мохнатый ворчун больше не будет сердиться? Никаких больше трупов поблизости не обнаружится? Потом быстро встала и выжидательно посмотрела на эльфов, ожидая от них любой пакости. Вплоть до того, что старый спектакль на тему оборотней повторится с точностью до последнего слова.

Однако нет — даже не пикнули, гады: так и стояли, ни живы ни мертвы, растеряно рассматривая меня и моего четвероногого друга.

Наткнувшись на их взгляды, Ширра раздраженно дернул хвостом, а я скептически приподняла бровь.

— У вас остались какие-то вопросы? Надеюсь, теперь не надо объяснить, чьи следы вы недавно видели?

Тяжелое молчание в ответ, за которым на все еще бледных лицах горели настоящим ужасом две пары отчаянно больших глаз.

— Мне воспринимать это, как согласие? — нахмурилась я. — И заверения в том, что с вашей стороны больше не будет попыток нашпиговать меня серебром? Или все оказалось без толку и мне надо готовиться к новым оскорблениям?

— Шр-р-р! — глухо рыкнул тигр, выпуская когти и тоже требуя ответа.

— Нет, — наконец, сглотнул Беллри. — Мы не знали, что ты… вы… вместе…

Ширра снова оскалился, явно намереваясь покончить с мнущимися в нерешительности эльфами самым некрасивым способом, но я успела вцепиться в черный загривок до того, как он сделал шаг вперед.

— Не надо, — беспокойно шепнула на ухо. — Вдруг они ядовитые? Вон, как позеленели… отравишься еще. Пусть живут, хамы, но с одним условием: чтобы ко мне больше не приближались.

Ширра недовольно фыркнул, однако рваться на волю перестал. Только проурчал что-то грозное и сердито шикнул на остроухих следопытов. Те, в свою очередь, немедленно поднялись, пропели в ответ что-то непонятное, но явно уважительное на своем загадочном языке, почтительно наклонили головы и, подобрав с земли обороненные луки, плавно отступили к Кеолу. Серыми тенями заползли за его спину, тяжко вздохнули и замерли неподвижными статуями, словно слившись с сосновыми стволами. Я озадаченно нахмурилась, чувствуя себя на перекрестье взглядов, но смысл этих странных манипуляций от меня коварно ускользнул. Ясно одно: о разумных тиграх ушастые отлично знают, неслабо их уважают и откровенно побаиваются. Более того, относятся с непонятным трепетом и чуть не благоговением — вон, оружие свое отложили и лапки кверху подняли, не смея перечить даже тогда, когда их едва не располосовали на ленты для украшений. Но, что еще более странно, так это то, что они, судя по всему, прекрасно поняли моего мохнатого спутника! А он, кажется, понял их — вон, как сверкнул глазищами, аж искры посыпались!