Большая игра (СИ)

Косматый извлек откуда-то из глубин балахона и споро собрал миниатюрную ручную дрель, примерил сверло к едва осязаемому углублению на двери, оставленному в предыдущие визиты, выстлал пол тряпицей, готовясь принимать в нее стружку и работа пошла. Один иф медленно, стараясь не выдать себя и товарища случайным скрипом или взвизгом металла, вращал ворот. Второй - капля за каплей что-то лил из спринцовки в отверстие.

Когда сверло встретилось с щеколдой не донеслось ни звука - косматый ощутил это самим касанием, не полагаясь на слух. Дрель, тряпица и спринцовка исчезли так же бесследно, как и появились. Косматый сменил инструмент на нечто, напоминающее шило и заковырял им в отверстии. Второй тем временем разминал пальцами а после и вовсе отправил в рот комок густой не то смолы, не то глины и извлек флакончик с лаком - им предстояло замаскировать собой отверстие по окончании дела.

Теперь полной тишины добиться уже не удавалось, но едва различимый даже в абсолютной тишине скрип шила о щеколду вряд ли был способен встревожить кого бы то ни было. Секунды на все про все и косматый отстранился от двери, уступая место напарнику. Тот, не прекращая жевать, уже занял позицию у дверей с крохотной духовой трубкой в руках, изготовился...

И в ту же самую секунду дверь распахнулась настежь, сбив с ног не успевшего отскочить косматого, взвизгнула, ударяясь о стену одна из крыс. Крупные, крепко сбитые фигуры выскочили из дверного проема, темной молнией метнулись безмолвные собачьи тени. Косматого зафиксировали лицом в пол, разжав челюсти и не позволяя раскусить зуб с ядом, буде таковой у него окажется. Его товарищ еще успел 'плюнуть' из трубки и взмахнуть невесть откуда извлеченным кинжалом, но тот лишь жалобно звякнул о горжет - иф умело бил по шее, как он думал не рискуя - и вот уже и он скручен так, что даже дохнуть больно. Заверещали крысы, задавленные двумя молчаливыми псами, не издавшими даже рыка. Все закончилось в считанные секунды.

Защелкали зажигалки и хозяйский кабинет озарился неровным светом масляных ламп. Опускать канделябр и разжигать его присутствующие поленились. За время скорого действа Горий Грызнов, еще на днях Настоятель, а теперь просто виконт Олесский даже не поднялся из кресла. Он привык посылать людей на рисковые операции, на смерть. Привык при этом сидеть недвижимо и дожидаться результатов. Роглаф Даллерсон, чадец, некогда прямой подчиненный офицер-башелье Грызнова на 'Гневе Альвира' и четверо его людей уже заволокли неудавшихся убийц в комнату и теперь просто стояли, ожидая распоряжений.

Бывший настоятель в демонстративной задумчивости побарабанил пальцами по подлокотнику, потом неспешно закурил.

- Дозорного в канализации убрали, - нарушил молчание башелье, коснувшись комуники. Дозорного брать живым распоряжения не было, потому его люди не церемонились, просто расстреляв того. Грызнов лишь кивнул, затянулся.

- Этого в подвал, - огонек сигареллы указал на выбритого и перескочил на косматого, - этого переместите за город. Обоих подготовьте. Спасибо, башелье, вы можете идти.

- Настоятель, - рыжий, невысокий, но крепкий и чем-то напоминающий бульдога чадец отвесил полупоклон. Его люди уже выносили пленных, не забыв, уходя, подхватить и трупики придушеных крыс.

Иногда недостаточно какой-то бумаги, чтобы люди, с которыми ты прошел одну войну и десятки стычек, перестали подчиняться твоим приказам. Бывший Настоятель кивнул, отпуская подчиненных. Точным, выверенным движением плеснул вино в бокал и, не глядя, коснулся комуники:

- Господин Рекский, мы закончили. Жду вас.

Получив, видимо, ответ, опустился в кресло, в котором провел большую часть уходящей ночи. Пригубил напиток.

Карета, не бричка, а полноценная гербовая карета с восстающей серой рысью на бортах подъехала к дому в течении часа. Граф Фулье то ли отдавал предпочтение живым коням, то ли состояние его не позволяло ему экзотику в виде каменных скакунов. Прислуга распахнула дверцы, опуская подножку и из глубин экипажа показались сам граф и Йохан Рекский, продолжая завязавшийся в пути диалог:

- ... сеть подземных тоннелей! Под всем городом! По тоннелям предполагается пустить карловские паровые экипажи, управление и обслуживание предполагается, само-собой, карлами же. В тоннеле должны быть колеи, препятствующие сходу экипажа с маршрута, вентиляция, на станциях освещение и, как ты понимаешь, не масляное!

- Что за бред... - поддакнул графу коммуникатор. Оба они неспешно подошли к крыльцу, где им вместо домоуправителя или прислуги отворил крепкий солдат в кирасе и при оружии - Рекского он знал в лицо, а портрет графа еженедельно вместе с остальными членами Палаты печатался в 'Близнецах'.

- Бред или нет, мой дорогой Хан, но если проект удастся продавить - это миллионные траты, это отдельный налог, сотни 'вкусных' мест, рабочие подряды, материал. И к этим людям я собираюсь примкнуть! - было непонятно удивляется граф или восхищается последним фактом.

Ответить у Рекского времени уже не хватило - оба они, провожаемые другим солдатом подошли к дверям хозяйский апартаментов. После короткого 'да' в ответ на условный стук дверь перед ними распахнулась.

- Господа. Ваша Светлость. Господин Рекский, - Грызнов встал навстречу гостям, отвешивая положенный этикетом полупоклон в сторону высокотитулованой особы. - Разрешите предложить вам вина?

- Оставьте церемонии, виконт, - Фулье протянул руку для пожатия, тем самым подчеркивая неформальность встречи, с веселым вопросом во взгляде стрельнул глазами в сторону бутылки.

- Богоградское розовое.

- О. Не откажусь. Чего у фанатиков Рады не отнять, так это способностей к виноделию.

- Располагайтесь, господа, не стесняйте себя, - бывший Настоятель отошел за бокалами, самолично обслуживая гостей, которые, следуя совету хозяина, уже занимали заготовленные кресла. Брали они во внимание, что до них дорогой бархат битую ночь отирали задницами солдафоны - оставалось неясным.

- Итак, мой дорогой виконт, Горий - вы позволите обращаться к вам по имени?

- Как вам будет угодно, ваша...

- 'Господина Фулье' будет достаточно, друг Хана - мой друг, - небрежительно отмахнулся граф. - Итак, Хан в общих чертах посвятил меня в детали произошедшего. Как я понимаю - как минимум одного убийцу вы взяли живым?

- Так точно, господин Фулье. Сейчас он в подвале, мои люди 'прогревают' его для беседы.

- Не переусердствуют? - граф натолкнулся на стальной взгляд Грызнова и засмеялся, демонстрируя собеседнику пустые ладони. - Понимаю-понимаю. Но вынужден соблюдать осторожность - если я предоставлю Палате окровавленный кусок мяса меня просто не поймут. Но я забегаю вперед, давайте по-порядку - чего вы ожидаете, передавая в мои руки убийцу?

Горий в который уже раз за ночь пригубил вино, выдерживая несколько секунд паузы. Спешка при общении с людьми такого уровня, даже не самыми влиятельными, даже 'друзьями друзей' еще никого не приводила к успеху.

- Прежде всего снятия всех обвинений и полной реабилитации своего имени. Публичных извинений в прессе. 'Гнев Альвира' отработал программу по-полной, великолепно зарекомендовав себя, я бы настаивал на принятии на вооружение и счел бы за честь продолжить службу Настоятелем, - тут Грызнов мстительно усмехнулся. - и голову младшего дознавателя Мартиаса Диккенза. Последнее можно фигурально.

Рекский лишь тонко усмехнулся. Граф немного обескуражено закрутил головой с одного на другого.

- Этот червяк унизил меня, - пояснил Грызнов. - А добраться до человека 'внутряков' я не смогу даже в полной силе.

Фулье несколько неуверенно кивнул, похоже, все еще не до конца понимая о чем речь, но уже совершенно точно расценив сложность проблемы для себя как минимальную.

- Мне кажется, я вас понял Горий. Навскидку я не вижу никаких затруднений, если все будет разыграно так, как планируется. Дабы между нами не оставалось недоверия я также немного вскрою карты.

- Ты позволишь? - перебил его Рекский. Очередная головоломка была решена и коммуникатору, вопреки обыкновению, захотелось проверить правильность решения. Ведь ему не давало покоя так и нерешенное 'кто'.