Сказки о сотворении мира (СИ)

Розалия Львовна испекла в дорогу пирог и приказала мужу звонить домой при каждой возможности. С пирогом Артур Деев покончил мгновенно, батарея в телефоне села, когда машина проехала поворот на Слупицу. Недоброе предчувствие овладело Натаном. Он раскрыл футляр георадара и обнаружил, что батарея компьютера также разрядилась.

— В этой местности возникают проблемы с аккумулятором? — спросил он Артура.

— Третий раз меняю заразу, — пожаловался Деев, — а как вы узнали? У Жоржа старый был, нестандартный. Один купил — не подходит, другой купил — брак…

Боровский задумался. Грунтовая дорога виляла по склону холма, подкидывая на ухабах драгоценный прибор, взятый в институте под личную профессорскую ответственность. Селение выглядело запущенным, единственная гужевая повозка разгружалась у лавки. Деев продолжал отчет о ремонтных мероприятиях за истекший год.

— …я ж не могу ее продать без доверенности, — жаловался Артур, — опять скажут: Деев — вор…

На площадке у деревенской часовни стоял грузовичок с рекламой строительной фирмы на бортах.

— А это кто? — удивился профессор. — Строители здесь зачем?

— Холера их знает. Реставрируют церковь, зачем же еще? Все, Натан Валерьянович! — Деев остановил машину, — дальше пешком.

— У вас на хуторе есть электричество?

— Откуда?

Натан обошел пустующий грузовик строителей с настежь открытыми дверями.

— Профессор, — позвал его Деев. — Идите за мной, здесь недалеко, часа два-три быстрым шагом и мы на месте.

Восхождение началось под неуемную болтовню Артура. Прежде чем пик деревенской часовни скрылся из вида, он описал профессору все каверзы местности, слышанные от местных аборигенов. Профессор узнал, сколько коз пропало в горах за последние сто лет, сколько покойников объявилось… Боровский нес на себе бесполезный радар, не рискуя бросить его в машине, Деев тащил рюкзак со всем остальным добром. «Зачем я согласился? — ругал себя Натан. — Не так нужно делать серьезное дело, нужно все обдумать, осмыслить…» Но времени на размышление Господь Бог ему не оставил, зато дал непродолжительный отпуск, словно намекнул ученому: поезжай, сделай что-нибудь для науки, если сможешь, а если нет, подыши чистым воздухом. Воздух и впрямь был удивительно чист. «Несерьезно как… — терзался Натан. — Несолидно… Без радара это не экспедиция, а экскурсионная прогулка». Нога соскальзывала с тропы, ремень футляра натирал плечо, преодолев перевал, экскурсанты спустились в ложбину. Натану почудилось, что Солнце клонится к закату раньше срока.

— Устали? Жалеете, что поехали? — догадался Артур.

— Откуда только вы силы берете языком болтать? — спросил Натан.

Преодолев еще один подъем, профессор подвернул ногу.

— О! — удивился Деев. — Кто-то здесь камней накидал. Неужто Зубов вернулся? Может, мы с ним ходим по одной тропе, только в разных временах? Как вы считаете, Натан Валерьяныч?

— Не знаю, Артур, — ответил профессор, — не могу вам сказать.

— Говорите хоть что-нибудь. Сам с собой я уж досыта наговорился. Меня уж тошнит от самого себя. Как здорово, что вы приехали. Идите за мной, а то заблудитесь.

Боровский прибавил шаг. Тропа была одна, заблудиться было трудно, склон просматривался во все стороны, но Артур не желал идти молча.

— Иногда я боюсь, что Жорж придет за машиной и напорется на римский легион. Трах-бах! Вместо тачки автоматная очередь! Представляете?

— Не думаю, что Цезарь вооружал войска автоматами, — усомнился Натан.

— Может, он прикупил их в чужом измерении? Как вы думаете, человек, умерший в другом времени, может ожить в этом?

— Не думаю, — ответил Боровский.

Профессор думал, что еще не поздно вернуться, что на трассе найдется подходящий мотель, где ему предложат ночлег и горячий ужин, а также электрическую розетку, чтобы он мог успокоить Розалию Львовну, сообщить, что она пока еще не вдова, и скоро убедится в этом.

— А вот и может! — возразил Артур. — Я у себя на хуторе бабу поймал. Сначала думал, почему она голая ходит? Дурная что ли? А она не дурная, она покойница. Я даже могилу видел. У меня же хутор рядом с кладбищем… — Боровский остановился. — Шучу, Натан Валерьяныч, — испугался Артур, — клянусь, пошутил! Больше не буду! Хотите, ни слова не скажу?

— Хочу, — признался Натан и пошел вперед.

Деев прикусил язык. Минуту он терпел, старался сдержать обещание, но мысли в его голове кипели и давили на череп.

— Что за дурак там с лопатой? — воскликнул он.

Действительно, навстречу путникам со склона спускался человек в рабочем комбинезоне с инструментом на плече.

— Фургон, что стоял у часовни… — напомнил профессор.

— Что он здесь делает?

— Коз пасет! — Натан снял с плеча футляр и присел у обочины.

— Не понял… — удивился Артур.

С горы спускалось еще трое рабочих, с касками на голове, с кирками и лопатами.

— Ну-ка, пойдемте! — Деев поправил рюкзак и ринулся на гору. — Что-то мне не нравятся эти рожи.

Натан Валерьянович нехотя последовал за ним. Рабочие шли вниз, грязные и усталые, не настроенные отвечать на вопросы. Деев несся в гору, объятый дурным предчувствием, и был абсолютно прав. На месте руин, которые он бережно охранял в ожидании Жоржа, зияла огромная яма, обнесенная забором и обставленная строительными лесами. По лесам беспечно разгуливал высокий монах, подпоясав рясу веревкой.

— Так я и знал! — закричал Деев. — Именно такой хрени надо было ждать!

— Не горячитесь, Артур.

— Вы не поняли? Они выкопали наш генератор! Вытащили и унесли!

— Не торопитесь с выводами.

— Это хуже, чем мистика! — возмущался Артур. — Это настоящее свинство!

— Вас могут услышать, — намекал Боровский на присутствующего монаха.

— Пусть слышит! Здешние попы языков не знают. Советская власть до них не добралась.

— А если знают? Погодите-ка распаляться, — Боровский подошел к лесам и обратился к монаху по-русски. — Прошу прощения… — сказал он. Монах любезно повернулся лицом к профессору и облокотился на доску, словно на перила балкона.

— Что вам угодно? — спросил монах.

Артур сопоставил в памяти его образ с образом огромного засранца, завлекшего Жоржа в монастырь, но к определенному выводу не пришел. Он впервые видел лицо монаха.

— Слышишь, мужик! Спустись на минуту, — попросил Артур. — Ну… Слезь, поговорить надо.

Монах усмехнулся. Лицо скрыла тень. Его черты превратились в серое пятно против света вечернего Солнца.

— Вы жили в монастыре до того, как он был разрушен? — спросил Натан.

— Этот жил, — подсказал Артур. — Кажется, это тот самый…

— Вы проводили раскопки? Можно узнать, для чего?

— Нет, — прозвучал голос сверху. — Нельзя.

— Он издевается, — пояснил Деев.

— Вероятно, это древний монастырь, — предположил Натан, разглядывая наглое существо на лесах, — у вас есть разрешение копать здесь?

— Нет, — ответил наглец, — это не монастырь.

— Натан Валерьяныч, да он брешет, как пляшет, — не сдержался Артур.

— Неважно, — продолжил Боровский, — для раскопок памятника архитектуры должно быть разрешение соответствующей организации.

— Нет, — ответил монах, — не должно.

— Его тут не было целый год, Натан Валерьяныч! Целый год им дела не было до руин. Я сейчас полицию вызову!

— Не спорьте с ним, Артур. Возможно, это частное владение…

— Правильно, это мое владение, — согласился Деев. — Я купил землю вместе с хутором пасечника. От горы до кладбища — все мое! Пусть валит отсюда.

— Подождите, дайте мне разобраться.

— Вы что, не видите? Он же не хочет разбираться, он сразу по морде хочет… Слышишь, мужик, если ты по-русски понимаешь, так отвечай, когда тебя спрашивают.

— Я ответил тебе, Человек, — напомнил монах, — это не монастырь и не памятник. Раскопки здесь не ведутся.

— Вы что-то ищите? — спросил Натан.

Монах присел на лестницу, чтобы приблизиться к собеседнику, и Боровский с Артуром отпрянули.

— Священный Греаль, — ответил странный тип. — Год назад он был здесь потерян. Я подрядил рабочих отнести камни и просеять грунт. Если вы пришли помочь, ваша миссия вознаградится. Трудно смириться с мыслью, что реликвия покинула нас навсегда, — произнес он и стал похож на проповедника, который задумался так глубоко, что позабыл текст молитвы.