Преферанс со Смертью

— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?

Ирэне прикрыла глаза, и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.

Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.

Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание ее оберегать.

У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.

И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.

Ирэне могла быть счастлива… могла.

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.

В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.

Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная «скромные» ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.

Вылетев в коридор, пролетела сквозь дверь напротив и оказалась в комнате Витора. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и крутил в руках… кинжал. Похожий на тот, что мы с Дженом должны были украсть.

Не возьмусь утверждать, он это или нет, поскольку смутно помню его вид, но… но закралось подозрение…

В горизонтальном положении я висела над Витором и рассматривала кинжал, подмечая детали. Рукоять инкрустирована двумя камнями, серебряный, обоюдоострый… сверкает в лучах света. Красивый, опасный…

Если это тот самый треклятый кинжал — я не знаю, как реагировать. Если это другой кинжал, тогда можно вообще не реагировать и поберечь свои призрачные нервы.

Все-таки Витор — личность темная. Вроде думаешь, что узнал его хоть чуть-чуть, на деле же понимаешь, что загадок прибавилось. И так всякий раз, когда пытаешься понять его мотивы, разобраться в действиях.

Шумно выдохнув, Витор резким движением метнул кинжал в картину напротив. Клинок прошел сквозь меня, но испугаться я успела. Не каждый день в тебя кидают кинжалы. И даже в том случае не факт, что привыкнешь.

Неожиданно я почувствовала, что куда-то уплываю, словно меня тянут в сторону. Очертания смазались, расплываясь, словно краски по полотну. Внезапный толчок обратился болью в голове, и на несколько секунд я выпала из реальности.

Отвратительное гудение в ушах прекратилось, когда я поднялась на ноги в коридоре, напротив комнаты Джена. Видимо, потеряв сознание, я упала… Не я, Ирэне упала, а очнулась уже я.

Несколько непривычно снова иметь возможность прикасаться к предметам, чувствовать материю, быть живой…

На щеках высохшие дорожки слез, явно не моих.

Ирэне распрощалась с Дженом, теперь уже навсегда. Она вряд ли простит мне мое возвращение, и месть ее будет в моей голове, что удручает.

После случившегося я сомневалась, стоит ли именно сейчас идти к Джену и как он отреагирует на меня… Но я решила, что не оставлять его в одиночестве будет лучшей помощью с моей стороны. Или проклятием… Видеть каждый день человека, которого любил, понимать, что это совсем другой человек… Можно сойти с ума.

Тихо постучавшись, я вошла, не дожидаясь приглашения.

Джен сидел в кресле с бокалом в руках, рядом стояла открытая бутылка вина.

— Теперь ты знаешь все, — он криво улыбнулся.

— Все?

— Почти.

Джен пытался вернуть выражение беспечного весельчака, но ему не удалось.

— Ты ненавидишь меня, да?

Я присела на край кровати.

— О чем ты?

Представлять разговор и говорить… первое проще и легче, со вторым — сложнее…

— Ирэне и ты… Вы… У вас…

Я выдохнула, собирая воедино мысли, но они все равно разбредались по сторонам с завидным упорством.

— Ты мог оставить ее… — Мысль, что Джен предпочел бы видеть настоящую Ирэне, доставляла больше дискомфорта, чем мысль никогда не вернуться в свое тело. — Почему?..

— Почему ты сейчас сидишь здесь? — Джен постучал пальцами по подлокотнику. — Ненавижу банальности… Ты — лучшее, что было со мной. — Он замолчал, давая мне время осознать услышанное. Или дать возможность себе выдохнуть и продолжить: — Неприкрытая правда — я не хотел бы тебя отпускать.

Быть честной с самой собой. Всегда добивалась именно этого и себе сейчас готова признаться — улыбка просилась на лицо, и сдержать ее стоило больших трудов.

Услышать от Джена такое признание я даже не мечтала. Иногда допускала мысль, что, возможно, Джен и есть тот самый принц, «мой» человек, которого так чает найти каждый. И все же я не была готова к этой правде. Из-за того, что не представляла, как вести себя дальше.

— Я… — пальцы заплелись между собой, — не знаю, что сказать…

— Отпусти мысли.

Я была слишком увлечена своими руками и пропустила, когда Джен сел рядом.

Большую часть времени мы проводили наедине, но ни один момент не был для меня столь волнителен.

— Это сложно.

— Доказать обратное? — искорки плясали в его глазах.

— Попробуй…

Джен склонился к моим губам, и в следующую секунду я ощутила вкус вина.

Я провела руками по его плечам, шее… С этого положения я его еще не обнимала. Какое досадное упущение… компенсированное теперь.

Недружеские объятия Джена оказались куда приятнее, и я слишком быстро, а точнее — уже к ним привыкла и вряд ли теперь соглашусь на дружеское похлопывание по плечу.

— Помогло?

Он, как, впрочем, и я, дышал тяжело.

— Да, — кивнула я. — Но я бы повторила. Для закрепления результата.

Джен широко улыбнулся.

— Этот день определенно войдет в список лучших.

— А он у тебя есть?

— Нет, — Джен качнул головой, — но есть повод его завести.

Хорошая идея. До этого момента у меня был лишь список самых ужасных дней. Пора хоть что-то поменять.

Через полчаса всех гостей дома пригласили на завтрак, куда я идти не хотела.

Предвкушая предстоящий напор бабушки на свадьбу с Витором, последующее недовольство отца, расстройство мамы… Джен не дал мне увильнуть от трапезы в кругу семьи. Я спустилась в зал, где уже был накрыт стол и сидели все, кроме меня, Джена и Витора.

— Цветочек, ты слишком долго копаешься, — проскрежетала бабушка, невозмутимо накалывая на вилку кусочек яблока.

— Заспалась, прошу прощения.

Мне не было стыдно за опоздание, за ложь тоже не стыдно.

Джен сел слева от меня. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Это несколько нервировало, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточилась на фруктовом салате, который мне щедро положил напарник.

Напарник… так странно теперь звучит это слово.

— Что у тебя с пальцем?

За столом молчали все, и только голос бабушки разносился по залу как гром среди ясного неба.

— Ерунда, царапина.

Перевязанный палец напомнил о кольце, оставленном под столом, о крови на кровати в комнате, и я поймала себя на мысли, что боюсь смотреть на кожу под повязкой.

— Ты не смотрела наш подарок, — быстро сменила тему бабушка. Скорее всего, она сразу хотела об этом спросить, но решила «деликатно» подойти к вопросу.

— Я не успела.

Аппетит улетучился, и я бездумно ковыряла вилкой в тарелке.

— Не лги бабушке. Ты не захотела его открывать.

Показалось, что все перестали дышать. Жевать стали медленнее, переводя взгляд с меня на бабушку, на тарелку, на бабушку и снова на меня.