Пепелище славы

– Честно сказать, брат? – поинтересовался он.

– Ну уж скажи.

– Рехнулся ты, вот оно что.

309 год Новой эпохи.

Толстые наглые чайки кружили над берегом, не столько высматривая рыбу, сколько ожидая, пока у большого костра не выкинут отходов от готовки.

Шенгар перетянул шнурком многочисленные черные косы, чтобы не мешались за работой, и со вздохом присел на камень в ожидании брата. За два с лишком года он вытянулся ростом, раздался в плечах и смотрелся, по собственному мнению, весьма представительно. Его тело покрывали теперь сложные орнаменты, автором которых являлся склонный к художествам приятель из клана Черные Клинки. Орог отзывался с открытым презрением о подобном увлечении внешним видом. В ответ Шенгар, дразня, похвалялся количеством девушек, павших жертвой его неотразимости, и брат умолкал: его собственные редкие успехи в этом направлении проходили по разряду счастливой случайности.

Впрочем, Орогу хватало других занятий. Позапрошлым летом он, рискуя шкурой, снова проник в библиотеку и обзавелся еще десятком увесистых томов. Закорючки он уже разбирал быстро, не бормотал под нос и не водил пальцем по строкам. Шенгар, впрочем, полагал в глубине души, что никакого «чтения» все-таки не существует, просто брат окончательно сдвинулся умом, а раскрытая книга заставляет его безумие показаться в истинном обличии.

С холодком в душе Шенгар подумал о том, что будет, если орки узнают, что брат не только торчит целыми днями с книгами, порожденными эльфовским колдовством, но и уходит далеко в пустоши, и там произносит длинные речи перед низкорослыми полярными соснами и березами.

«Я не допущу, чтобы они это узнали», – мрачно решил он. И почему он сам продолжает следовать за братом, несмотря на то, что это явное сумасбродство? Шенгар не в первый раз задавался этим вопросом, но так и не нашел ответа.

Тем временем Орог прощался с книжными богатствами. В этом году братья обзавелись собственной лодкой и могли позволить роскошь вроде запасной одежды и оружия. Разложив свою небольшую библиотеку, Орог раздумывал, не захватить ли ее всю, коли выдалась такая возможность, но здравый смысл взял вверх. Все равно в горы поклажу придется тащить на своей спине, а оставленные в укрытии вместе с лодкой и прочими припасами, книги не принесут много толку. А вот пропасть могут запросто. С превеликим сожалением Орог выбрал единственный том, посвященный железу и технологиям его обработки, затолкал в мешок и уверенно вышел из шатра.

За два года он тоже сильно изменился, и юношеская легкость уступила в нем место свирепой силе – хотя по орочьим меркам Орог оставался довольно стройным.

Вдвоем братья подняли лодку и понесли к морю. Впереди было тяжелое, полное опасностей путешествие по Лесистым горам.

Свежий ветерок подхватил проворное легкое суденышко и погнал прочь от плоских каменных берегов.

– Итак, – подытожил Шенгар, – мы больше не зависим от охотников и сроков их возвращения. Если ничего не найдем и на этот раз, оправдываться будет нечем.

– Покажем самородки меди, на которые наткнулись в том году.

– Почему нельзя просто говорить правду? Это наши родичи, наш клан. Какие тайны могут быть от друзей? Орог глубоко вздохнул.

– Иногда друг, считающий, что действует во благо, может принести больше вреда, чем сотня врагов.

– Не ты ли и будешь тем другом, который хуже сотни врагов? Один-единственный братец Орог прав, а десять тысяч других орков ошибаются!

– Потому и ошибаются, что ни разу не задумывались над тем, что говорят. Просто повторяют то, чему их учили отцы, деды, старейшины. А те повторяют слова своих отцов и дедов, которые вообще ничего не делали без оглядки на Темного Владыку!

– Можешь кривился сколько угодно. Но Темный Владыка создал наш народ и заботился о нем много сотен лет! Заботился, брат, не корчи такую морду. Иначе ему стало бы некого использовать! А ты пытаешься объявить все правила и законы, установленные им, вредными.

– Шенгар, представь себе, что в где-то в горах завелся бешеный волк, и детям запретили ходить в эти горы, но не объяснили почему именно. Только сказали, что они умрут там страшной смертью.

– Ну, представил – и что?

– А то, что они выросли, у них появились свои дети, и родители тоже запретили им ходить в горы. Они уже не знали, что причиной был бешеный волк, просто не хотели, чтобы их дети умерли страшной смертью. Те тоже выросли, рассказали своим детям… Волк давно издох, а в горы с тех пор никто так и не ходил.

Шенгар зачерпнул пригоршню воды и вдумчиво наблюдал, как она просачивается сквозь пальцы.

Стояли белые ночи, предшествующие на Пустошах наступлению полярного дня. Впрочем, и обычная ночь для орков не являлась помехой: в темноте они видели ничуть не хуже. Терялись цвета, мир приобретал оттенки серого, но оставался таким же четким, а теплые предметы (и многие живые существа – в их числе), выделялись на этом фоне ярким свечением.

Шенгар старался выглядеть безмятежным, ловко управляясь с парусом, но Орог знал брата слишком хорошо, чтобы понять: на душе у того скверно.

– Послушай, брат, – проговорил Орог. – С тем, что железо принесет пользу нашему народу, ты же согласен? Так в чем дело? Я не понимаю!

– Я сам не понимаю, брат. Ты всегда был храбрым, честным, сильным. Я тобой гордился и даже чуть-чуть завидовал. А теперь ты возводишь одну ложь на другую. Вот я и думаю, не лжешь ли ты мне так же, как остальным!

Орог уставился на горизонт, где сходились в прозрачной дымке небо и море.

– Я не лгу тебе, брат, – печально проговорил он. – Что до всех остальных… По-твоему, что такое правда?

– Как что? Правда – это то, что есть на самом деле. А ложь – это то, чего на самом деле нет.

– Значит, правда – это факты?

– Ты меня эльфовскими словечками не путай!

– Факт – значит единственная неоспоримая истина. Кроме же фактов, есть следующие из них возможности. Вот например, мозговая кость – это факт. А мозг внутри нее – следствие. Но для того, чтобы это следствие заполучить, надо догадаться сломать кость.

– Не понимаю, при чем тут кости.

– Кость и мозг – простой пример. На самом деле между фактом и следствием может быть очень много шагов. Просто и очевидно эту связь не покажешь. Вот смотри. Возле стоянки растет большое дерево. Я предлагаю срубить его и бросить в костер, а ты видишь, что из дерева получится хорошая лодка, если дать ему немного подрасти. Как бы ты поступил?

– Объяснил бы, почему дерево не надо рубить.

– А я бы не стал слушать? Сказал бы, что лодки не выйдет, и дерево только на костер и годится?

– Дал бы в морду.

– А если бы на моей стороне был бы весь клан?

– Да чего ты ко мне пристал! Если, если… Остался бы без лодки и в синяках! Я ж не виноват, что остальные вели себя как дураки!

– А если бы ты заранее знал, что они так себя поведут?

– Вот замудрил так замудрил, – фыркнул Шенгар, разглядывая показавшийся вдалеке берег. – А, Чертоги Творца! Сплошные скалы, что за невезение!

И он принялся разворачивать парус, чтобы пройти вдоль берега в поисках более удачного места для причаливания. Но Орог на этот раз твердо решил довести беседу до конца, не оставляя неразрешенных вопросов.

– Подумай же, это очевидно! Я пытаюсь подвести тебя к ответу, а ты не хочешь и шагу отступить от известного пути! Смотри, что происходит в ситуации с деревом. Я не разбираюсь в лодках, и остальные из клана тоже. В них разбираешься только ты, и поэтому в споре с нами скорее всего обречен на провал. Мы будем сомневаться в любых твоих словах. То, что тебе очевидно, придется долго объяснять и доказывать. К тому времени нам надоест слушать, дерево давно сгорит, и клан останется без лодки.

– И что?

– А то, что можно придумать другую причину, почему дерево нельзя рубить. Более очевидную, понятную и не требующую доказательств. Например, объявить заколдованным. Все, конечно, будут возмущаться… Но посмотрел бы я на того, кто осмелится взять в руки топор!