Обманка (СИ)

— Слушай, а ты уверен, что нас там не поджидает теплая компания с холодным оружием? — растерянно поинтересовалась я, тихо дурея от этой пародии на лабиринт Минотавра.

— Нет, — честно отозвался из-за моей спины Владыка. — Собственно, поэтому с тобой иду именно я, а не наемные проводники.

— Гм, — притормозила я, — а Эртрисс умеет драться? Настоящая Эртрисс?

— Умеет, — ответил Диллиан и остановился. — Здесь все умеют хоть немного. А ты что, нет?

Я обернулась и с воинственным видом скрестила руки на груди.

— В моем мире считается варварством решать проблемы с помощью кулаков, — твердо заявила я, благородно забыв количество вооруженных конфликтов за последнее столетие. Мы ведь все об этом очень жалеем, не так ли?

— Плохо, — констатировал Его Величество и приподнял забрало. — Ладно, посмотрим, как все сложится. Если что — я прикрою.

Ах-ха. И отчего же мне не стало спокойней?..

В Тронном зале вполне могли разминуться две многотысячные армии, так и не узнав о существовании друг друга. Потолок терялся где-то далеко наверху; из огромных окон падал тихий серовато-белый свет, которого, впрочем, было явно недостаточно — в отдалении о стен царил пыльный полумрак. Где-то вдалеке смутно угадывались очертания пышно убранного возвышения, где, по идее, размещался трон.

Стражники, дежурившие у входа, о чем-то перешептывались — шелестящие звуки метались по безумно громадному помещению, отражаясь и многократно усиливаясь эхом.

— Куда теперь? — тоже шепотом поинтересовалась я. И едва не подпрыгнула на месте: мой голос рванулся исследовать дальние закоулки, постепенно превращаясь в неживой, потусторонний шорох.

Диллиан уверенно повернулся к трону и застыл, дожидаясь, пока я двинусь в указанном направлении. Покосившись на Владыку — черт, а ведь он в этой пустующей громадине — дома! — я покорно потопала к возвышению, стараясь не обращать внимания на то, что благодаря проклятому эху в зале, казалось, пресловутые армии и пытались разминуться. Причем шли обе армии строго в ногу.

Движущийся за мной Диллиан в тяжеленных латах не издавал ни звука, но удивляться этому уже не было сил.

Путь казался практически бесконечным: я шла и шла, за спиной металось треклятое эхо от моих шагов и неслышно крался Владыка Хеллы, шепоток стражников у дверей скребся в темных углах, как стая ополоумевших мышей; далекие люстры под потолком холодно поблескивали поднадоевшим серовато-белым светом, бросая неровные блики на паркет. Трон приближался постепенно, точно в замед-ленной съемке, и в огромном зале он выглядел заброшенной безделушкой, занятной, но совершенно бесполезной вещицей — незнакомый металл на поверхности, неудобная даже на вид подушка, высокая спинка и покрытые причудливым узором подлокотники. Однако, несмотря на заметную потрепанность, что-то гипнотизирующе-привлекательное в нем было — не красота, не древность и не ценность; что-то, что приковывало взгляд и не позволяло его от-вести. В этом хозяин и вещь имели определенное сходство.

Я остановилась у нижних ступеней, бессмысленно уставившись на потертую алую ковровую дорожку; то ли смутные воспоминания о просмотре исторических фильмов, то ли обычное женское чутье подсказывало, что дальше идти мне нельзя, да и не особо нужно. Ни с того ни с сего пришло на ум, что я в упор не помню, как называется сама правящая династия, хоть и знакома лично с Владыкой…

…который тем временем, не особо отвлекаясь на мой задумчивый вид, приподнял ковровую дорожку, сосредоточенно поводил под ней рукой и с торжествующим «Аха!!!» вытащил удлиненный ключ из того же металла, что покрывал трон. И аккуратно водрузил потертую алую материю на место, разгладив складки.

— И от чего ключ? — глупо поинтересовалась я, напрочь забыв о коварном эхе, которое тотчас же подхватило мой голос, как ребенок новую игрушку, и понеслось с ним по залу.

— От замка, — глубокомысленно заявил Диллиан и демонстративно повернулся налево, где за троном, на стене, красовался внушительных размеров гобелен, изображающий, по всей видимости, карту Хеллы. Мельком отметив, что на оной почти нет гор, а океан всего один и какой-то подозрительно крохотный, я безразлично пожала плечами и направилась к сему эпохальному творению. Хоть убей, не представляю, как можно так долго, нить за нитью, ткать огромное полотно, навскидку четыре на четыре метра, да еще с такими подробностями, вплоть до мелких деревушек!

И еще интересно, неужели тайную комнату до сих пор не обнаружили, если она так примитивно упрятана?

Не успела я произнести столь очевидную мысль вслух, как Владыка, бросив на меня косой взгляд, осторожно гобелен в сторону, вставил ключ прямо в полотно, в почти незаметную глазу прореху, и осторожно повернул — один раз по часовой стрелке и три раза — против.

Ничего не произошло.

— И что теперь? — скептически поинтересовалась я. Государь отчего-то совершенно не выглядел растерянным или удивленным; подманил меня рукой, заставив втиснуться между стеной и гобеленом (тяжелый, чертяка!), и бесцеремонно толкнул в пропахшую пылью шерсть.

Никакой преграды я не встретила.

Пролетела, как сквозь воздух, через полотно, и выпала с другой его стороны, еле успев выставить вперед руки, чтобы защитить лицо. А потом спохватилась и быстро вскочила на ноги, осматриваясь.

И впрямь — каморка, особенно после старинного, пугающего величия Тронного зала. Помещение больше всего напоминало кладовку, где хранятся старые газеты и фотографии да всякий ненужный хлам: пожелтевшие от времени бумаги громоздились угрожающе накренившимися башенками, занимая почти все пространство — унылые стопки высились на видавшем виды столе, рассохшемся и наверняка скрипучем стуле, бесформенными кипами валялись на полу, покрытые толстым слоем пушистой серой пыли, словно одеялом. Разорванным в нескольких местах.

Вряд ли следы в пыли могли принадлежать человеку: слишком широкая и длинная стопа, словно незваный гость вдруг решил, что подпиленные охотничьи лыжи — последний писк сезона; на подошве красовался один-единственный рисунок — лист, формой немного напоминающий кленовый. Владыка, увидев «дыры» в ровном пылевом слое, заметно погрустнел, словно грузчик при виде тяжеленного мешка.

— Корону, как я понимаю, уже сперли до нас? — на всякий случай уточнила я.

Диллиан, рассматривая следы, с тоской кивнул.

— И как именно, если замок без твоей крови не открыть?

— Я сказал — без королевской крови, — мрачно буркнул Его Величество. — Тот, кто здесь был, вполне может именоваться королем.

Владыка осторожно опустился на колени, поворошив ничем не отличающуюся от остальных кипу бумаг; безнадежно вздохнул, высвобождая руку из лат, хищно покосился на украшающий стену декоративный меч и, отвернувшись, укусил себя за палец.

Единственная аккуратная капелька упала в серую пыль — и тотчас исчезла. Вместе с пылью, башенками из пожелтевших бумаг и почему-то столом. Рассохшийся стул остался на месте — только вместо кривых ножек вдруг появился высокий деревянный ящичек, к боку которого Диллиан без промедления приложил пора-ненный палец.

Маленькая дверца распахнулась; внутри, на характерно продавленной по кругу синей подушечке, лежал тот самый лист, чье изображение красовалось на подошвах «лыжника»; его ровным слоем покрывали те же змейки, что и в книгах в доме Дагаллиана.

— Вот старый паршивец, — выразил свое негодование Владыка, убирая палец от ящичка и вперившись в текст.

Все тотчас вернулось на свои места — и стол, и хлам, и даже пыль лежала так, словно ее никто долгое время не тревожил. Его Величество вертел в руках одинокий кленовый листик, беспомощно глядя на него серовато-белыми глазами, в которых, казалось, время от времени пропадали зрачки.

— Да что конкретно случилось-то? — не утерпела я.

— Корону забрал один мой старый знакомый, — процедил сквозь зубы Диллиан. — Заявил, что иначе меня в гости не заманишь… старый паршивец, нашел время! Он ж живет у демона на рогах!