Все дороги этого мира

- Нет, - одновременно несколько человек покачали головами. Вунь достаточно заинтриговал всех.

- Вунь, не тяни, - попросил Хэсс.

- Одно из наших названий хранители. Раньше были хранители и дозорные. Долгое время дозорными были синие птицы, а до них были другие дозорные, но они умерли. А теперь дозорными будете вы люди.

Сообщение Вуня о новом качестве людей требовалось обдумать.

- Вунь, - Хэсс привыкал ко всему новому быстрее остальных. Видимо образовалась привычка. - А что вы храните?

- Жизнь, конечно, - Вунь старался быть терпеливым, тем более спрашивал его личный дух.

- Ага, а получится, что вы будете хранить жизнь, а дозорные, что...?

- Мы раньше тоже хранили жизнь людей. Хэсс, нельзя хранить абстрактную жизнь. Мы храним жизнь людей. Так вот были и дозорные тогда, но они были не люди. Они успели нас предупредить, что люди все умрут. Мы говорили с людьми, но те нам не верили. Когда все пошло совсем плохо, мы ушли в Темные земли. А потом многие наши думали, и решили, что теперь надо, чтобы люди и дозорные были одним и тем же. Понимаете?

- Примерно, - Хэсс слегка запутался во всех этих конструкциях. - Теперь вы людей охраняете, и они же охраняют себя и вас. Так?

- Так, - Вунь вскочил и в избытке чувств пробежался вокруг костра. По пути он подбросил веточек в огонь. - Мы больше не хотим терять своих людей. Мы же не простых людей храним.

- А каких? - Тьямин лопался от любопытства.

- Особенных, - Вунь добежал до него, постоял рядом и побежал обратно к Хэссу.

- Ммм, Вунь, а кого же вы хранили в Темных землях? - Недай пошевелился, и на него отлетела искра.

- Мы хранили сами себя. Мы долго очень долго разбирались, как же все так было. А потом наши мудрецы решили, что надо вырастить новых хранителей, которые не будут сожалеть об уже утраченном, и примут все новое.

- И это правильно, - послышался старческий голос.

- Бабушка! - Вунь всматривался в темноту.

Его бабушка Ника резво проковыляла к костру.

- Остальные спят, наши стерегут этих ваших мленков, и все можете поспать, - сообщила старушка.

Вунь представил свою бабушку людям. Хэсс восхищенно пялился на Нику. Она напоминала ему Шаа по легкому ворчанию и бесконечной любви к жизни.

- Скажите, уважаемая Ника, - отец Григорий приступил к столь важным для него вопросам. - А хранители это единственное название вашего народа? Ведь если вы так долго жили с людьми должны остаться сведения о трагедии, да и о вашем народе.

- Нет, - старушка говорила медленно, сделав еще несколько шагов, она остановилась рядом с внуком. - Раньше люди нас звали полуросликами. Это потом уже полуросликами стали звать кого угодно. Мы селились с людьми, это был своего рода союз, содружество. А потом у людей стала селиться всякая нечисть. Мы полурослики, настоящие и потомственные полурослики и единственные реальные. Чтобы не пятнать нас тем, что вместо нас стали звать полуросликами, мы стали хранителями. Мы храним дом, людей, жизнь.

Старушка повернулась, чтобы уйти. Отец Григорий лихорадочно писал. Люди молчали, про полуросликов ходили старые легенды, да и теперь иногда встречались полурослики. Страшно узнать, что они не настоящие.

Вунь решил развеять поселившееся вокруг них молчание.

- Да не дергайтесь, мы же живые.

- Какие же вы древние, - выдохнул образованный Мухмур Аран.

- Да, наверно, мы одни из самых древних, но вроде бы еще живут на земле нимфы, кицунэ, эльфы и черные маги, - посмеялся Вунь.

Его бабушка неодобрительно крякнула.

- А причем здесь черные маги? - подивился отец Логорифмус.

Отец Григорий строчил свои записи с такой скоростью, что на вопросы не оставалось сил. Он получал сведения о первых существах на земле.

- Так черные маги и создали этот мир, - чуть недоуменно подсказал Вунь.

- Да? - единовременный всеобщий выдох.

- Конечно, а почему тогда все здесь так несовершенно? Если бы мир делали белые маги, то мы бы жили совсем по-другому.

Разговор затих на этой ноте. Хэсс вспомнил давний разговор об устройстве мира. Этот не шел ни в какое сравнение с тем.

Утром первыми отправилась группа на кодрах, чтобы найти место следующей стоянки. Хэсс получил свой завтрак, на этот раз не сильно вкусный, но питательный. Повар Грим с многочисленными маленькими помощниками вынужден был готовить много еды.

"Это все дороги", - прозвучал в голове у Хэсса знакомый голос.

"О чем это ты?", - не понял он.

"Ты все думаешь, почему мы за два дня уходим из Темных земель, когда вы столько дней ходили по ним", - благозвучно утренней прохладе пояснил кодр.

"Извини, не думал, что это так глубоко засело в голове, что тебя стало беспокоить", - покаялся Хэсс.

"Этот тот вопрос, на который я могу ответить", - кодру нравилось общаться с Хэссом.

"Это ты к тому, что есть вопросы, на которые ты не можешь ответить?", - за вчерашний день Хэсс больше освоился в общении с мохнатыми зверями, чем за все предыдущее время.

"Уйма", - кодр кого-то спародировал своим ответом, но Хэсс так и не понял кого именно, хотя знакомые нотки послышались.

Хэсс на своей лошадке Ле с Вунем за спиной ехал вдоль обочины дороги. Ему надо было следить, чтобы никакое глупое животное не вздумало свернуть с пути. В случае, если подобное случалось, Инрих научил Хэсса, как действовать палкой, чтобы загнать животное обратно в общий поток.

Ехать по дороге пришлось необычным способом все время, мотаясь взад-вперед. Хэсс подумал о собаках, которые бы могли прекрасно стеречь этих животных. Подумав о собаках, по ассоциации пришла в голову мысль о золотой рыбке. Покричав отцу Логорифмусу, что ему надо срочно отлучиться, Хэсс свернул с дороги. Ему довольно быстро удалось найти ручей между редкими деревьями.

Вунь остался в седле, но вопросами донимал своего личного духа:

- А что ты будешь делать?

Хэсс пребывал в сомнении. С одной стороны, золотая рыбка - это все, с другой стороны, сейчас она нужнее. Использовать шанс сейчас на не слишком значительное для него дело и попросить сторожевых собак, или оставить все как есть, и с рыбки возможно попросить что-то потом.

- Хэсс! А что ты молчишь? - Вунь наклонился вперед и стал съезжать с седла. - Хэсс! - это уже маленький человечек завопил, чтобы удержаться на месте.

Хэсс повернулся и подхватил Вуня.

- Ты чего? - Хэсс все же решился и снял с пальца кольцо.

- Я тебя зову! А ты все молчишь! - Вунь пялился на колечко в руке Хэсса. До этого он не замечал кольца. - А колечко то самое волшебное. Как глаза отводит.

- Это не колечко, это рыбка, - Хэсс кинул кольцо в воду и стал ждать.

- Рыбка? Та самая? Так их же всех того! Хэсс! Я хочу все знать! - Вунь уже голосил.

Пришлось Хэссу частично рассказать о его встрече с рыбкой. От Вуня он получил только один комментарий, да и то не понял, к кому конкретно он относился.

- Разводила, разводила, разводила, - недовольно буркал Вунь. Успокоившись после рассказа Хэсса, Вунь полюбопытствовал, что делать Хэсс.

- Я бросил ее в воду, но что-то кольцо так и лежит, - Хэсс видел на дне колечко.

- А ты бы что сказал, - Вунь понимал, что без желания Хэсса рыбка не обернется.

- Пусть колечко снова станет рыбкой, - покорно согласился Хэсс.

Своим золотым хвостом рыбка подняла столько брызг, что и Вунь, и Хэсс и лошадка Ле промокли.

- Спасибо, - рыбка плавала кругами.

- Не за что. Я вообще собирался тебя озеро выпустить, но...

- Понятно, - рыбка вроде как посочувствовала. - Приспичило. Ну, выкладывай.

- Собачек бы нам сторожевых. Мы перегоняем этих мленков и трудно нам все это дается. Я вот и подумал, что возможно ты бы могла помочь.

Рыбка опять забила хвостом. Сквозь поднявшийся шум, они услышали:

- За ручей спасибо, а в озеро я не хотела.

Когда шум закончился, Хэсс и Вунь смотрели друг на друга.

- И что? - Вунь потребовал ответа у личного духа.