Все дороги этого мира

- Надо наловить мышей. Мы привыкли к ним. Потом разведем, - птицы были сильно озабочены вопросами пропитания. Алила не нашла в себе силы духа, возразить, что в столице есть и куда более вкусные вещи, чем мыши. Она не знала, что можно сравнить с этими самыми мышами.

- Зачем? - Алила полагала, что ловить придется ей. Как объяснить свое занятие остальным, она не представляла.

- Наловим мы, а ты дай хранилище, - птица все еще кружила над девушкой.

- Отлично, но мне надо немножко времени, - Алила бегом бросилась к повозке рабочих сцены, у них то должна найтись емкость для перевозки мышей.

- Нейя! - остановила ее птица. - Мы тебя зовем сначала со мной.

Девушка пошла за птицей. Пару раз приходилось карабкаться по камням. Вскоре она пришла к старому разлапистому дереву.

- Там дупле все тебе, - заявила птица, и уселась на ветку.

Алиле пришлось осваивать лазанье по деревьям. В дупле, куда она сунула руку с некоторой опаской, было что-то твердое. На солнце самоцветы заиграли всеми оттенками и полутонами.

- Что это?

Птица молчала.

Засунув камни в карман, она еще раз засунула руку в дупло. И вытащила еще два больших камня невероятных красных оттенков.

После опустошения дупла в активе Алилы оказалось девять редких драгоценных камней, два из которых пришлось засунуть в корсаж, в карманах они уже не помешались. Также ей досталась массивная золотая цепочка. На подобной король Эвари Главрик IX носил золотой диск власти. И еще в дупле лежал мешочек со старыми монетами неизвестного королевства, и хороший гномовский нож.

Алила пребывала в замешательстве от свалившегося на ее голову богатства, а птицы были чрезвычайно довольны.

Нож, который получила Алила, был орковский. Им Страхолюд расплатился за услуги.

Девушке же прибавилось хлопот. Пришлось решать, как упаковать камни, чтобы другие их не увидели, да и сама не потеряла.

Глава 32. Достучаться до души

Прописывая диалоги героев, по сути, автор разговаривает сам с собой.

В психиатрии это можно было бы называть размножение личности.

"Исключи невозможное и получишь то самое возможное". Кто-то когда-то говорил Хэссу Незваному что-то подобное или точно такое же. Но мотивировать свои действия подобным образом он не догадался. Хэсс, в сущности, предпочитал проживать каждый день своей жизни без особых заумствований. Жить в гармонии с окружающим миром - один из талантов, которыми щедро наделила его природа при рождении.

Эльнинь же был сложен из другого материала. Ему требовалось всегда что-то рационально измыслить. Линай тем самым и держал своего ученика. С момента, когда Хэсс спас юношу из колодца, и до момента, когда Хэсс вытащил его из глубокой депрессии, Эльнинь это сумел понять. Чему еще научил его бывший учитель, так это дважды не совершать одну и ту же ошибку, если остался жив.

- Именно поэтому, я и думаю, что я теперь твой ученик, - Эльнинь смотрел невозможными уверенными в своей правоте глазами на Хэсса.

Новоиспеченный учитель сделал два глубоких вдоха, чуть не забыв при этом выдохнуть. Затем переступил с ноги на ногу, подергал себя за ухо и переспросил:

- Ты что сейчас сказал?

Эльнинь дословно повторил вывод из всей своей предыдущей речи.

- Нет, это уже ни в какие ворота не лезет, - за Хэсса ответил Вунь.

- Э... - Хэсс закрыл рот.

Эльнинь держался спокойно. Его не задел резкий протест маленького человечка.

- Я что твой учитель?

К разговору присоединился повар Грим, подошедший обсудить, кто из кодров понесет его поварской сундук:

- Ты удивляешь меня, Хэсс. Ты же поэт, по крайне мере в душе, послушай он сказал совсем другое.

Все молчали. Хэсс еще раз повторил про себя, что услышал от Эльниня.

- Он сказал, что он мой ученик. Значит, что я его учитель?

- Хэсс, ты уже сделал вывод, который тебя к чему-то обязывает, - Грим не собирался уходить. Этой историей он собирался поделиться в Клубном Кафе, чтобы кто-то из литераторов воплотил на сцене.

- Он решает, что он мой ученик, и это его дело. Правильно?

- Правильно, - повар согласно махнул рукой.

- Ты не обязан решать, что ты его учитель, - Вунь стоял на камне, и усиленно дергал Хэсса за рубашку.

- Я готов признать, что я твой ученик, - Эльнинь неосознанным движение потеребил серьгу.

- Отлично, - Хэсс понадеялся, что его обошел очередной кувырок судьбы.

- Да, - Эльнинь будто не заметил радости нового учителя. - Теперь надо подождать, когда ты признаешь, что ты мой учитель.

Дыхательные упражнения пришлось проделывать уже в двойном размере, и тогда Хэсс сумел продолжить разговор.

- Я вот думаю, надо мне к хорошему колдуну сходить.

Его несвязанное ни с чем желание сходить к хорошему колдуну, внесла замешательство в разговор.

- Зачем? - рискнул спросить Вунь. Он нахмурился, такие идеи ему чрезвычайно не нравились.

- Слишком много на меня свалилось, - Хэсс постарался, щадя чувства Вуня, помягче сформулировать свои претензии к жизни.

- Давай к матери Валай, - расцвел Вунь. - Она должна быть где-то здесь.

- Найди ее, пожалуйста, Вунь.

Вунь привел матушку Валай, когда удалился повар Грим и ушел Эльнинь. Маленькая женщина произвела на Хэсса приятное впечатление. Они поприветствовали друг друга. Пока Хэсс садился на камень, на котором раньше стоял Вунь, матушка Валай очутилась на ветке, рядом растущего дерева.

- Вунь, малыш, погуляй, - попросила матушка.

- Я что? Я пойду, ты его береги, - Вуню хотелось остаться, но такие разговоры следовало вести с глазу на глаз.

- Ты хотел поговорить? - матушка Валай лукаво улыбалась. Улыбка отражалась в ее глазах.

- Я хотел, чтобы меня посмотрели. Знаете, колдуны же умеют, - отчего Хэссу было легко рассказывать ей о своих проблемах. - Я не понимаю, за короткое время на меня свалилось столько, что это похоже на колдовство.

- Что с тобой случилось? - Хэсс услышал такое сочувствие и дружественный интерес, что стал рассказывать о своих делах свободно и легко.

- Я попал в труппу к актерам случайно. Мне надо было уехать из города. Но до этого погиб мой самый близкий человек, при этом пропали опасные ценности. Потом я не умею писать стихи, но в труппе мне пришлось быть лекарем. Я познакомился с Вунем, и стал личным духом. Мне снился учитель, тот самый погибший. Иногда я его физически чувствую за спиной. Еще орк огорошил, что может я наследник какого-то страшного барона из диких. Но до этого серьга, которую принес Вунь меня завела в странное место, и там была история с Эльнинем, который теперь решил, что он мой ученик. Нашел себе учителя, бодяжник. Неожиданно выяснилось, что я глава кодров, и меня отправляли распутывать дороги. Еще рыбка эта странная мне досталась, или я ей. Обычно люди ей желания для себя загадывают, а я для нее. Алила не хочет со мной встречаться. Одольфо заставил поклясться, что я закончу его ненормальную рукопись. Что с мной такое твориться и кто это творит?

Хэсс остановился, ему стало неудобно перечислять странности своей жизни.

- Обо всем этом я знаю, или почти обо всем, Хэсс, - матушка выбирала слова. - Такие вещи иногда случаются.

- Просто так? - Хэсс не верил в совпадение такого количества случайностей. - И никто этому не способствует? Мне что-то слабо в это верится.

- Посмотри на результат, - подсказала матушка.

- Результат? - он все еще не понимал ничего.

- Что с тобой такое сейчас? Скажи мне, что у тебя появилось такого, что тебе не нравится? - матушка варьировала слова, чтобы Хэсс сам догадался.

- Мне не нравится в себе? - собеседник дергал себя за ухо. - Не понимаю, матушка Валай.

- Совсем для непонятливых. Что тебя тяготит?

- Все эти обязанности, обязательства и вещи, - Хэсс выпалил скороговоркой.

- Ты будто связан? - матушка спрыгнула с ветки. Хэсс отметил, что прыгала она легко, примерно так, как он видел это у акробатов.