Горизонты нашей мечты

Хина растерянно глянула на чиновника. Тот благожелательно покивал. К-ссо! То ли они на пару дурят ей голову, то ли она сама себе ее забила всяким глупостями. Но что ей остается, кроме как подыгрывать?

— Я чрезвычайно признательна тебе, господин Сара, за то, что ты так легко и быстро убедил Рэнну, — сухо сказала она. — Но если тебе пора по личным делам, не смею тебя задерживать. Вызвать такси?

— Мне действительно пора, — слегка поклонился чиновник. — Спасибо за заботу, такси я уже вызвал сам. Вот, — он продемонстрировал пелефон, на дисплее которого мигал знак активированного маяка и время — три минуты до подхода машины. — Приношу нижайшие извинения за то, что отнял у вас время.

Он поклонился еще раз и почти уже вышел из комнаты, но остановился в дверях и замер, уставившись на Рэнну. Его пальцы коснулись груди в том месте, где на едва заметной из-под ворота золотой цепочке, похоже, что-то висело. Его губы шевельнулись. "И ангела твоего ниспошли на землю, дабы сохранил он нас в трясине зла и отчаяния", разобрала она едва слышно произнесенную фразу. Потом мужчина резко повернулся и вышел.

Он что, фанатик? Ангел — что-то из религиозных культов, да? Он точно ничего не сделал ребенку?

— С тобой все в порядке, Рэнночка? — встревоженно осведомилась она. — Дядя сделал тебе что-то плохое?

— Со мной ничего не в порядке, госпожа Хина, — сказала девочка с внезапной злостью, заставившей воспитательницу отпрянуть. — Дура я полная. Что же я наделала…

— Что случилось, Рэнночка? — воспитательница заставила себя успокаивающе погладить девочку по голове. — Ты была с дядей невежливой?

— Гораздо хуже. Я невольно заставила его поверить в то, чего не существует. Укрепила его как последователя самой опасной и агрессивной религии. Госпожа Хина, могу я вернуться в класс? Сейчас урок кончится.

— Да, конечно, Рэнночка. Пойдем.

И в коридоре весело грянул переливчатый звонок на перемену.

22.07.1433, златодень. Цетрия, Академия Высокого Стиля

— Ну что, народ, финальное обсуждение?

Май Куданно, он же Палек Мураций, обвел глазами собравшихся. Исука мысленно прикинула, как их компания выглядит со стороны. Шесть воспитателей в форменной одежде Академии, один растрепанный нахальный мальчишка и две горничных. И все набились в небольшую комнату в квартире Айсоки, рассевшись на кровати, стульях, а Май (пусть остается Маем, так привычнее) вообще со скрещенными ногами забрался на столешницу. Прямо заговорщики. Глупо. Если уж опасаться шпионов, так и здесь собираться нельзя. Впрочем, Демиургам, вероятно, виднее. Об окружающей виртуальности они знают куда больше… следует надеяться. Что она вообще знает о Демиургах, кроме как нескольких фактов (фактов ли?), услышанных от них самих?

Она уже почти справилась с шоком после пробуждения, и даже ходила почти уверенно. Легкая раскоординированность движений все еще сохранялась, но в целом самочувствие казалось удовлетворительным. Даже Атрибут она вызвать сумела, хотя контролировать свою секиру ей пока что удавалось не лучше, чем самой неумелой из первокурсниц. Но воспринимать окружающий мир как реальный все еще получалось плохо. Исука постоянно подозрительно вглядывалась в окружающее, надеясь заметить какие-то нестыковки, выдающие виртуальность, но ни разу ничего не обнаружила. Если они и в самом деле в виртуальности, то ее авторы — гении. Или боги. Дело было в другом: ее воспоминания — они перестали казаться настоящими. То, что она помнила о двадцати девяти годах своей жизни в Сайлавате, вдруг оказалось иллюзорным и нереальным. Образы, эмоции, звуки из прошлого, в реальности которого ранее ей даже в голову не приходило усомниться, превратились в скверные мутные обрывки — словно мельком увиденные на старой, столетней давности, обшарпанной кинопленке. Даже серебряные часы, которые она все время носила в кармане жакета — к чему относится надпись на внутренней стороне крышки? "Помни о Вратах" — о каких вратах? А ведь еще недавно напоминание точно являлось чем-то очень важным и естественным, отсылая к каким-то прочным и надежным ассоциациям. Как объяснила Клия, искусственно сформированные воспоминания могли казаться достоверными только при действующих штуках, называвшихся "ментоблоками". Процесс сатори убирал эти ментоблоки, превращая тем самым псевдоличность в труху. Ложная память не пропадала — просто становилась тем, чем и являлась на самом деле: воспоминаниями об искусственных сценах, показанных ей перед помещением на реабилитационную площадку.

Старая память рассыпалась, но и новые (точнее, старые, из прежней жизни) воспоминания все еще не стали живыми и реальными. Они постепенно всплывали из глубины, словно неторопливые пузыри воздуха в масляной лампе, но тоже казались какими-то искусственными и ненастоящими. Со временем прежняя личность, как ей пообещали, восстановится полностью, надо лишь терпеливо того дождаться. Ну что же, делать все равно нечего. Придется ждать, тем временем пытаясь не заблудиться в мире, одновременно хорошо знакомом и открываемом заново.

Ждать — и надеяться, что Май-Палек сумеет расхлебать политическую кашу, которую сам же и заварил.

— Довожу до общего сведения последние расклады, — Палек поерзал, устраиваясь поудобнее. — За кулисами я плотно пообщался с кое-какими деятелями местной Церкви. Среди них два нэмусина — Фасар и Сумарто, причем Фасар, напоминаю, бесконтрольно проснувшийся, и несколько искинов, из которых особенно важны бишопы Гнесий и Ююсий, один из влиятельных членов Конклава. Их поддержка нам обеспечена. Хотя Ююсий не слишком-то доверяет мне, как кажется, он считает, что любые серьезные решения насчет меня могут дестабилизировать обстановку. Архибишоп Церкви, как его… Бомбай определенного мнения, если так можно выразиться, не имеет, но Гнесий твердо пообещал его нейтралитет. Так что с Конклавом у нас — пятьдесят на пятьдесят. Что касается графов…

— Май, можно вопрос? — перебила его Исука. — Пока не забылось?

— Ага, — Демиург выжидательно посмотрел на нее. — Только быстро.

— Вот ты говоришь — убедил искинов. Почему их нужно убеждать? Вот, например… — она неуверенно покосилась на сидящую почти вплотную Клию. Она все еще не могла понять, как себя вести с… существом?.. которое вроде бы являлось ее давней подругой, но, как выяснилось, вовсе не давней и вряд ли подругой.

— Я поняла вопрос, — кивнула директор медслужбы. — Май, я отвечу, не возражаешь?

Она пошевелилась, поворачиваясь к Исуке.

— Понимаешь, Иса, — лекторским тоном, каким читала лекции кадетам, произнесла она, — в местной виртуальности существует несколько типов искинов. Как вам уже объясняли, изначальное ее назначение — площадка для ролевой игры волшебного типа. Соответственно, все местные сущности спроектированы для единственной цели: создания и поддержания правдоподобного игрового контекста. Для создания, грубо говоря, автономной среды, которая активно сопротивлялась бы игроку или игрокам, создавая препятствия для их преодоления. В соответствии с исходным проектом здесь существует два типа человекообразных объектов. Первый — куклы, вообще не обладающие самознанием. Статисты, предназначенные для заполнения пустоты. Они управляются специализированными программами, каждая из которых контролирует по нескольку сотен или тысяч кукол в разных частях страны. Каждая программа имитирует определенный тип поведения, и их относительно немного, но благодаря большому количеству кукол и их перемешиванию в целом создается правдоподобно ведущий себя псевдосоциум. Пока понятно?

— Да, — кивнула Исука.

— Однако куклы не способны и не должны создавать сопротивление среды. Они — всего лишь фон, движущиеся декорации. Реально сопротивление создается и поддерживается искинами поддержки. Они обладают психоматрицей первого класса, то есть достаточно высоким интеллектом, но без самосознания, и способны принимать самостоятельные решения. Такой искин, если прибегнуть к грубым аналогиям, искренне верит в свою легенду и разыгрываемую роль и может корректировать поведение в очень широких пределах для выполнения своих задач. Им нельзя управлять непосредственно, но зато его можно с помощью логики заставить изменить цели и приоритеты — без существенного отклонения от заданной линии поведения, разумеется. Именно таким убеждением Май и занимался в последние дни. Я тебя все еще не запутала?