Режим бога (Последний шаг) (СИ)

Кристи подбоченился:

— Так вот и я об этом же! О потере данных! Почему я всё помню? Хаммон, ты ведь помнишь всё?

— В двойном размере. И, покарай Протоний вместе с чертом и, вон, с Эфиевыми тегинантьеста, я даже не знаю, какой из вариантов этих воспоминаний правильный: где в меня стреляют или где я отстал от экскурсии… Кристи, ну так чего ты выступаешь? Ты можешь все прожить заново! Это называется чудом, а ты…

Доктор покачал длинноволосой головой, откровенно огорченный его недалекостью, и Хаммон понял, что из-за радости упустил какой-то важный нюанс.

— Ты и правда не догадываешься? — тихо спросил Кристи, глядя на Хаммона такими глазами, что тот содрогнулся и, словно ошпаренный догадкой, как стоял, так и сел на кочку.

Кристи понял сразу: если всё так поменялось, то в этой реальности может просто не быть тех, кого он любил и к кому стремился из той. Он настолько привык к постоянным подвохам и необходимости расплачиваться стократно за сущую безделицу, которую снисходительно швыряла ему в виде подачки жизнь, что и теперь не верил в отсутствие скрытой каверзы.

— Я должен проверить! — сказал он и почти побежал в направлении города. — Я должен всё это проверить!

Эфий и вскочивший Хаммон кинулись вслед за ним.

— Чудеса случаются! — крикнул клеомедянин, но Кристи лишь махнул рукой и прибавил шагу.

Фанни молча помешивала свой чай — пятую чашку за утро! — и не знала, как поступить. Джо позвонила и впервые заговорила именно с нею, а не с Диком. Лицо красавицы-итальянки припухло от слез, глаза стеклянно блестели, и под ними пролегли тени скорби. Фаина даже не предполагала, что в этой «коробочке с секретом» бушуют страсти из ларца, некогда раскрытого одной любопытной феминой по имени Пандора.

— Давай позавтракаем вместе в кафетерии, Джо? — предложила она, и Джоконда без колебаний согласилась.

— Ей просто нужно выплакаться, — сказал Дик, после вчерашних похорон такой же мрачный, как и начальница «Черных эльфов».

Но та не стала больше ни плакать, ни выговариваться. Фанни почувствовала, что ей просто хочется находиться рядом с кем-то, кто тоже знал Кристиана и кто понимает ее без лишних слов.

Так они и сидели за столиком, друг против друга, в полном молчании. Кафе то пустело, то вновь наполнялось людьми. Посетители оживленно шумели, играла музыка, бегали «синты»-официанты — всё как всегда. Утомившись от ничегонеделания, Паллада поняла, что пора уходить, и уже наклонилась к Джоконде, чтобы сказать об этом, как вдруг появление нескольких фигур у входа заставило ее замереть и отпрянуть. Джо ничего не заметила, продолжая крутить на блюдце чашку с давно уже холодным кофе.

Вихрь мыслей тут же пронесся в голове гречанки, когда она увидела Элинора, Эфия и Хаммона. Первой была: «Они передумали и не полетели в Египет». Но присутствовало что-то странное во взгляде Кристиана, чего она не замечала прежде, даже вчера, прощаясь с ним после траурного торжества и не подозревая о его самоубийственных намерениях насчет прыжка в мир Фараона. Глаза Элинора словно состарились на много десятилетий, а лицо и тело остались прежними. Да и Эфий, лукаво улыбнувшись, приложил к губам палец — и это был жест, не присущий культуре клеомедян, — подавая Фанни знак ничего не говорить Джоконде.

Хаммон и Эфий остались неподалеку от входа, а Кристиан осторожно подошел к Фанни с Джо и сел за свободный соседний столик. Гречанка сначала подумала, что он хочет разыграть Джоконду, но в следующее мгновение осязаемо почувствовала, что он просто пытается совладать с собой, как смертник на эшафоте, которому вдруг объявили об амнистии. «Почему он медлит? Что-то хочет выяснить?» — подумала Фанни.

И тут Джоконда наконец уловила его присутствие. Она вздрогнула, оставила чашку, посмотрела сквозь витрину на улицу, завертела головой, пристально вглядываясь в лица окружающих. Паллада указала ей глазами на соседа, и рука Джо мелко задрожала. Они с Кристианом, окаменев, с минуту смотрели друг на друга, а Хаммон поманил Фанни к ним с Эфием и мотнул головой в сторону улицы, приглашая на прогулку втроем.

И уже никто не обращал внимания на двух тихо обнявшихся молодых людей — девушку-южанку и юношу-северянина. Они стояли, прижимаясь друг к другу, и молчали, изо всех сил проглатывая рвущиеся рыдания и боясь, что первое же сказанное слово заставит хлынуть бурные, не предназначенные для любопытства зевак слезы.

«Этой ночью мне снился кошмар, Кристиан. Мне снилась жизнь без тебя»…

Племя Птичников пришло к кругу из белых валунов, чтобы принести дары великим богам, которые приходят со звезд. У вождя Сейхета и его жены Керечар, прежде рожавшей только девочек, сегодня появился наследник, и его назвали Араго, что означало «ястреб» и прочило будущему главе племени храбрость, ум и острый взор. Сама раванга Аучар, Говорящая Аучар, которая и в сорок весен казалась юной девушкой, посмотрела судьбу новорожденного и объявила ее счастливой. Птичники торжествовали, плясали неподалеку от белых валунов и пели песни во славу щедрых божеств.

И вот в самый разгар веселья, когда солнце уже закатилось за горы, в центре круга появился тот, кого никто не ждал. Голоса смолкли, и племя замерло.

Нетвердой походкой мужчина вышел наружу. Он был как обычный белый, кудрявый и не очень молодой — обычным белым был он, пришелец со звезд!

— А, это опять вы! — рассеянно сказал он на языке Птичников, и Говорящая, а вслед за нею и остальные опустились в траву на колени, но звездный странник этого даже не заметил. — Вы тут пляшете, а мне теперь черт знает сколько до дома добираться…

На щеке его краснело яркое пятно в форме женских губ, а взгляд был мечтательным-мечтательным. Отмеченный поцелуем белый бог картинно запрокинул голову, застил глаза рукой и оперся спиной на ствол сухого дерева.

— Ах, Фанни! Ах, чертовка! Проводила так проводила… Всю душу всколыхнула! — он посмотрел на вождя: — Ну вот и что мне теперь прикажешь делать, Сейхет?

— Будь нашим богом! — ответил тот, и за ним то же самое стали повторять сородичи.

— Да ну вас всех! Эх, Фанни — это Фанни! И чего мне не тридцать, и чего я не из ее мира?..

И тут мертвое дерево не выдержало его веса — или витиеватости речей — и сломалось. Но, даже падая в траву, Хаммон сохранил блаженную улыбку.

«Переписать историю заново нетрудно. Однако подумай, Фараон, так ли просто переписать жизнь?»

КОНЕЦ КНИГИ

Первая редакция: апрель — август 2004 г.

Последняя редакция: декабрь 2009 — май 2010 гг. (30 мая)

Комментарии

1

Режим бога (англ. — God mode или, в сокращенной геймерской версии, аббревиатура чит-кода — IDDQD) — это пароль бессмертия в виртуальных играх: персонаж в режиме iddqd становится неуязвим. Применяется нетерпеливыми игроками, желающими поскорее заглянуть «чем все кончится», а не тратить лишние часы на занудное прохождение квестов. Однако существуют и другие игры, например, «Цивилизации», где «режим бога» — это, наоборот, самый сложный режим. В этой книге автору более импонирует вторая (цивилизаторская) трактовка значения этого термина.

2

Уроборос (егип. — Ороборо, круг вселенной) — змей, кусающий себя за хвост. Греки называли его также «Всё в одном». Уроборос — эмблема цикла утраты и восстановления целостности, силы, которая вечно сама себя тратит и возобновляет, вечной цикличности, цикличности времени, бесконечности в пространстве, истины и познания в одном лице, соединения двух прародителей, андрогина, первобытных вод, тьмы, предшествовавшей творению, замкнутости вселенной в хаосе вод до прихода света, потенциала до его актуализации.