Техномонстры

В окна и дверной проход кареты уставились пытливые глаза. Наёмники отлично знали нравы командира и понимали, что внутрь заходить не следует…

— Что же ты так, Тифук? — раздражённо спросил Носолом, тщетно укрывая от вони нос рукавом сорочки.

Тифук прохрипел что-то невнятное в ответ.

— Ты думал, так просто сундучок откроется? — допытывался командир. — Раз, и всё?

— Боль… — с невероятным трудом смог выдавить из себя смертельно-раненный мечник.

— Тебе больно, друг мой? — с издёвкой спросил Вик Носолом.

— Помоги… — вновь выдавил внятное слово Тифук.

— Если бы мог, всё равно не помог! — нараспев ответил командир.

Умирающий драг прокашлялся кровью.

— А знаешь ли ты, тупой ублюдок, — совершенно спокойным, ровным голосом говорил Носолом, — что нам несказанно повезло?

— Боль… Помоги мне… — молил раненный.

— Не перебивай, шваль! — рявкнул Вик и пнул драга в изувеченную руку.

— А-а-а-х-х-х… — обречённо выдохнул Тифук: у него не оставалось сил даже вскрикнуть от новым потоком нахлынувшей боли.

— Так вот, — вновь спокойно и сдержанно заговорил Носолом, — нам повезло, что ловушкой здесь были эти лезвия. А представляешь, уважаемый Тифук, что бы случилось, будь вместо них добротный заряд чёрного пороха или ещё чего-нибудь взрывного? А мы тут все рядом стоим…

Тифук виновато опустил окровавленные глаза.

— Вижу, что понимаешь… — тоном простившего блудное дитя отца сказал Носолом. — Да не съедят твою душу боги.

Носолом молниеносно выхватил из ножен искривлённый меч и одним махом снёс голову Тифуку. Вытер лезвие о висевший на крючке камзол Тартора и вышел из кареты. Подглядывающие наёмники разбежались от кареты, как спугнутая стая рыбёшек.

— Тилип, — позвал капитан своего главного помощника.

Здоровенный человек с лысой, как кость, черепушкой и толстой, словно ствол дуба, шеей подошёл к Носолому.

— Распорядись, чтобы убрали в карете, пригнали лошадей и взломали ловушки, — потребовал командир.

Тилип молча кивнул, а потом разразился на подчинённых грозным басом, сравнимым, разве, с взрывом осадочного ядра:

— Вы слышали командира, мелюзга бесхребетная! Выполнять! Сирог и Тафа — за вами взлом!

Наёмники поспешно выполнили приказания, первым делом закопав тело товарища близ реки Нали. Ещё бы: попробуй, возрази командиру и его помощнику, на чьих кровавых руках, по меньшей мере, смерти трёхсот мыслящих. У каждого…

Смертельные ловушки Тоса хорошенько заставили попотеть Сирога и Тафу. Хитрость крота-каторжника заключалась в том, что ловушки представляли собой сложнейшую цепь сообщающихся механизмов. Другими словами, даже если сработала одна ловушка, вздумай взломщик прикоснуться к сундуку, от которой она сработала, и непременно среагирует вторая. Открывать сундуки можно лишь в том случае, когда всё обезврежено до последней крохотной пружинки.

Сирогу и Тафе удалось доказать свою славу непревзойдённых мастеров взлома и уже ближе к вечеру все ловушки были устранены. Сундуки вскрыли и тут же позвали командира.

Золото…

— Будь прокляты ваши дети, — похлопал Носолом по плечам Сирога и Тафу, — тут тысяч семь-десять золотых будет…

Даже страшно предположить, какая дикая пелена золотой пыли застелила глаза собравшихся в салоне и глядящих в окна и проходы наёмников.

— Носолом, это мы взломали ловушки! — забрызгал слюной Сирог (он всегда говорил за себя и за жену). — Нам нужна награда! Этот сундук — наш! — Сирог любовно обхватил сундук и завертел головой, злобно скалясь и по-вараньему шипя на стоявших рядом наёмников.

— А чем мы хуже этих недоделанных драгов-взломщиков? — зашептались, а то и громко заговорили наёмники.

Ещё чуть-чуть, и ослеплённые жаждой золота, все перегрызут друг другу глотки…

— Вон отсюда! — рявкнул Носолом.

— Пошли прочь, насекомые! — подхватил Тилип и пнул ближайшего лучника. Помощник командира сразу сообразил, что за помощь в подавлении несостоявшегося бунта получит хороший пай.

Наёмники нехотя, словно огрызающиеся псы, попятились из кареты. Тилип отогнал бойцов от окон и проходов. Нечего смотреть на то, что должно произойти… В салоне остался лишь Носолом и приникший к сундуку Сирог. Перепуганная поступком мужа, Тафа выбежала из кареты одной из первых.

— Ну, дружище, что мне с тобой сделать? — отцовским голосом спросил Носолом.

— Моё сокровище! Моё золото! Моё! — завопил невменяемый Сирог.

— Увы, это не так… — развёл руками Вик и почесал шрам, уродливым багряным червём выевший шерсть на лице.

— Почему?! Золото! Оно моё! Носолом, я ведь заслужил его! Я рисковал жизнью! И теперь я заслужил награду! Всего один сундучок! Всего один маленький, полный золотишка сундучочек! — не унимался Сирог, принявшийся в перерывах между репликами целовать монеты с изображением древнего короля Сарбонии.

— Ну что же мне с тобой сделать? — это может показаться странным, но мысли командира в тот момент действительно были о дальнейшей судьбе своего наёмника. Над Виком Носоломом золото не имело такой могучей силы, как над подавляющим большинством других мыслящих. Для него золото — лишь одно из средств достижения цели. Да, мощнейшее средство, но не более того. А вот возникшую на горизонте замыслов ещё несколько лет назад цель нельзя решить без этого золота. Сейчас, как никогда, Носолом был близок к ней…

Тем временем Тилип заставил Тафу осмотреть сундуки второй кареты. Карета выглядела значительно дешевле, чем первая. Словно в подтверждение этому, на сундуках в салоне стояли слабые ловушки. Их ещё называют «сундуковые крысоноловки» и обезвредить их способен даже десятилетний ребёнок. Правда, ребёнок должен быть довольно смышлёным…

К сожалению наёмников, в сундуках оказалась только одежда, кое-какое снаряжение и вяленая курятина.

Из главной кареты вышел Носолом. Его суровое лицо выглядело довольным. Следом вышел Сирог со стыдливо опущенным лицом.

— Подойдите сюда, дети мои, — обратился к отряду Носолом, как ещё никогда не обращался.

Наёмники стали возле него полукругом. Золотая пыль слегка рассеялась в глазах. Они пытливо глядели на командира. «Почему Сирог до сих пор жив?» — читалось в их взглядах.

— Дети мои, я давно хотел… — Носолом запнулся, с отцовской любовью поглядел на Сирога, потом на остальных наёмников. — Понимаете… Моя мечта… Сификур Пятый обрезает нам крылья! Мы постоянно должны глядеть на него с открытым ртом, как на бога какого-нибудь, и выжидать, когда он кинет нам очередную вшивую косточку заказа…

Наёмники, затаив дыхание, вслушивались в каждое слово капитана:

— И всё идёт через него. Всё! Мы рискуем шкурами, а дигровую долю заработанных денег отдаём этому обленившемуся дряхлому кроту-магу! Да он ведь только и делает, что сидит в одном из своих замков и предаётся межрасовым оргиям. А мы за него тут задницу рвём!

— Верно говорит наш Носолом! — рявкнул сообразительный Тилип: вздумай он выступить против — не видать золота как своих ушей.

— Верно! Верно! — подхватили наёмники.

— Но что мы можем сделать против Сификура? — осмелилась спросить Тафа, не спускавшая пристального взгляда с понурившегося мужа.

— Ты правильно спросила, дочь моя, — улыбнулся (о дикость!) Носолом. — Для этого мы используем золото Смертельных Ищеек.

— Почему ты зовёшь нас своими детьми? — спросил кто-то из наёмников, спрятавшийся за спинами товарищей.

— Я как раз собирался сказать, — потёр все четыре ладони Носолом. — Я отрекаюсь от Наёмников Севера! С этими деньгами я создам свою гильдию. И она будет называться — Дети Носолома!

— Ура Носолому! — заорал Тилип.

Обескураженные наёмники промолчали: слишком о многом нужно ещё подумать…

— Как погляжу, у меня есть доброволец. Тилип, подойди сюда, — приказал командир. — Отныне ты будешь моим первым генералом.

Тилип сдержанно поклонился, хотя внутри у него дико бурлил котёл ликования.

— Моим вторым генералом будет Сирог, — сообщил Носолом.