Приключения блудного барона. (СИ)

— Что значит нет, — мгновенно возмутился проводник. — Да тут нет ни одного знакомого мне названия. Что стоят только перепела в белом вине, — в сладостном предвкушении облизнул он свои губы.

— Пфе, — поморщился Димон. — Жрать нечего, одни кости. Вкус так себе, средненько. Зато понтов — море. А белое вино, подаваемое с перепелами — кислятина, недаром так и называется — кислинг. Зря заказал. Надо было предварительно нас спросить.

Мы уже все местные меню за прошедшие полгода изучили и перепробовали.

— А мне самому интересно, — набычился проводник. — Вам хорошо. Тут столько всего интересного и вы со всем тут успели познакомиться. А я несчастный полгода в глухом лесу проторчал, среди дикарей. Где не то что кабаков, порой костра нельзя было развести мало мальского, настолько кругом было опасно.

— Ну да, несчастный, — хмыкнул Сидор, бросив на него заинтересованный взгляд. — То-то ты сегодня утром расслабился. Высунулся на склоне горы всем на обозрение. Нате! Тута я!

И это называется начальник изыскательской экспедиции. Хоть и бывший, — осуждающе покачал он головой. — Никакого самосохранения, никакой осторожности. Да тебя там с нами на маршруте, в первый же день, первой же стрелой сняли бы. Так подставиться, — ещё раз осуждающе Сидор покачал недовольно головой.

Вернёмся домой, обязательно проверю как это ты стал начальник. Одни твой отчёт по первому маршруту уже завёл нас в мокрую трубу. Если и второй твой отчёт такой же, как и первый, то я тебе уже не завидую.

Да не боись ты так! — хлопнул он по плечу сразу загрустившего проводника. — Пройдёшь курс выживания у Корнея на полигоне, потом на Ягодном подучишься, сам же в конце нам спасибо скажешь.

Потом ещё пару месячишков помотаешься с Катариной по предгорьям за шерстью, и если выживешь, можно будет уже спокойно выпускать тебя на самостоятельный маршрут. Что в Приморье, что у нас дома. Больше уж не будешь дуриком маячить на фоне гор, как одинокий саксаул посреди пустыни.

Главное, у тебя парень хватка есть и есть удача. А остальное наживное.

— А вот нам бы, ребята, лучше было бы здесь не задерживаться, — с несколько рассеянным видом он несколько раз скользнул по залу внимательным, осторожным взглядом.

— Второй столик слева от входной двери, — тихо отозвался Димон. — Трое, по виду подпадают под торговцев, но скорее всего ночные работники ножа и топора. В общем, наш пессимистичный прогноз подтверждается, — хмыкнул флегматично Димон.

— Что? — тихо всполошился проводник. — Вы что-то заметили?

Бросив на парня внимательный взгляд, Димон тихо, недовольно проворчал.

— Нет, парень, тебе без Корнеевского ликбеза здесь делать нечего. Не заметить элементарной слежки, к тому же столь неумелой, — едва заметно Димон сожалеючи покачал головой.

Вы тут покушайте, а я пойду обратно в комнату. Чтоб там у нас не было неожиданных встреч, — тихо добавил он, подымаясь.

Будете возвращаться, мой заказ захватите с собой. Лучше нам наши вещи без присмотра не оставлять. Да и без арбалета что-то себя я голым чувствую.

Идиоты, — тихо, сквозь зубы проворчал он. — Совсем расслабились, бестолочи.

Окинув весь зал безразличным, рассеянным взглядом, Димон вялой, неторопливой походкой смертельно уставшего человека вышел из дворянской обеденной залы и по широкой парадной лестнице двинулся на второй этаж.

Когда его товарищи вернулись в комнату, неся с собой завёрнутых в расшитые, толстые полотенца пару горячих горшков с каким-то варевом, Димон с мрачным видом сидел в темноте, не зажигая свечи, и смотрел в густую, вечернюю темноту за окном.

— Как прошёл ужин? — тихо поинтересовался он. — Судя по тому, что снизу не раздавался звон битой посуды, то значит всё нормально?

— Ну, если не считать что к нам пытался привязаться какой-то проезжий дворянчик, которому показалось, что Дениска слишком внимательно рассматривает его спутницу, то в остальном вполне, на уровне.

Кормят здесь действительно прилично, — с довольным, усталым видом растянулся он на своём плаще, постеленном в углу.

Там мы тебе твой заказ притаранили, можешь поужинать. Посуду обратно можно не таскать, сказал что завтра с утра сами занесём.

Сильно интересуются? — вяло поинтересовался он, видя что Димон так и не отошёл от окна.

— Вопрос, будут ли они сегодня ночью чего-либо делать? — тихо откликнулся Димон.

Пройдя к столу, он, так и не зажигая свечи, чтобы не освещать происходящего в комнате, молча поужинал.

Дождавшись когда он дожуёт последнюю булку, они все вместе распределили время дежурства и свободные спокойно завалились спать.

Жизнь в постоянной опасности давно уже их приучила пользоваться малейшей возможностью чтоб выспаться, поскольку порой для этого не оставалось даже одной свободной минуты. Поэтому, не заморачивая голову тем, кто и почему ими интересуется, они тут же засопели, как только их головы коснулись подушки.

Ночь прошла на удивление спокойно. Кто бы ими там не интересовался, но спокойно выспаться им всё же позволили. И с самого раннего утра, перехватив только на кухне по куску хлеба с колбасой и захватив с собой по большому мясному пирогу, они отправились проверять доставшееся Сидору жёнино наследство.

Потратив вчера в магистратуре чуть ли не час на ознакомление с планом города, сегодня утром они буквально за пять минут добрались до улицы, указанной первым номером в списке с перечнем нового Сидорова имущества.

На удивление, он точно соответствовал месту, вчера указанному караульным офицером в городских воротах.

— Улица Песчаная, двадцать один. Это здесь. Песок под ногами есть, значит — улица Песчаная.

Димон, задрав голову с интересом рассматривал какой-то герб, вывешенный в большом, изящном круге прямо по середине арки над въездными воротами.

— Что застрял, — пхнул его в бок Сидор, отодвигая плечом с прохода и протискиваясь в полуоткрытые ржавые створки чугунных ворот.

Ничего не напоминает? — нехотя кивнул вверх Димон. — Что-то хорошо знакомое, только позавчера в кустах нами обоими видимое.

Не дождавшись ответа, он снова тяжело и обречённо вздохнул, и двинулся следом.

— И почему меня не удивляет ничего из того что я вижу перед собой, — сердито проворчал он, протискиваясь в полуоткрытую створку ворот. — Опять всё тоже самое. Всё одно и тож.

Сидор! Ты бы для разнообразия, хоть один раз отказался, что ли? Что ж ты всё это хапаешь и хапаешь? Нафига оно всё нам надо? — тоскливо проворчал Димон. — Ведь ты же, гад, сам не будешь со всем этим добром возиться. Ты же меня запряжёшь, гадина такая. А нафига оно мне надо? На двух стульях всё одно не усидишь.

Совсем загрустив, Димон мрачно смотрел на большой, ржавый замок, валяющийся в пыли рядом со створками. — Ну право слово, сколько можно. Везде одно и тоже. Или голый фундамент, или обгоревшие кирпичные руины с проваленными крышами.

Ну здесь, для разнообразия, фигурные чугунные ворота ещё сохранились. Видать, некому спереть было. Или не успели.

— А неплохо они тут их отливали, — с одобрением заметил Сидор, внимательно разглядывая живописный растительный орнамент, украшающий ржавые чугунные ворота. — Ошкурить, покрасить кузбаслаком и будет просто загляденье.

— Где ты тут возьмёшь кузбаслак? — сварливо проворчал Димон. — И вообще, ты не на то смотришь.

— Если ты про геральдический медальон Вехторов, украшающий ворота, то я его уже давно разглядел, — столь же сварливо, как и он, проворчал недовольно Сидор. — По-моему, только наш дорогой проводник умудрился не заметить такого же герба на тех руинах въездных ворот, куда мы вылезли из нутра горы, — насмешливо заметил он недоумённо посматривающему на них обоих проводнику.

Протиснувшийся вслед за ним на территорию заросшего жёлтой, пожухлой травой двора, все теперь все трое остановились за воротами, внимательно рассматривая высящийся прямо напротив въездных ворот большой хозяйский дом.