Пыль Снов (ЛП)

Едва он раскрыл рот, Авальт подскочил ближе и прошипел: — Думаете, я существую чтобы прибегать по каждому вашему зову, Канцлер? Если вы еще не заметили, вся треклятая армия разлагается. У меня уже офицеры дезертируют, клянусь двадцатью ранами Беллата. А вам чего нужно? Очередного обмена любезностями и утешениями?

Глаза Ревы сузились. — Осторожнее, Покоритель. Будьте уверены, я призвал вас по серьезной причине. Я требую введения в курс дел, ибо, как сами могли бы заметить, мои носильщики не успевали за ходом вашего авангарда. Вы остановили всю армию и я желаю знать, почему.

Авальд моргнул, как будто недоумевая. — Вы что, не слушали меня, Рева? Половина легионов едва способны идти, у них подметки отваливаются. Края нагрудных пластин врезались в тело, потому что мастера не позаботились смягчить кожу. Подстилки гниют, едва отсыреют. Половина припасов оказалась негодной. У нас нет соли. Если этого недостаточно, добавлю: мы отстали от Напасти не меньше чем на пять лиг, а что до армии, оставленной их встречать… один из гонцов выжил и смог сообщить, что хундрилы Горячих Слез три дня назад были в семи лигах от нашей столицы. Теперь, — добавил он, фыркнув, — сколько же еще смелых допущений мы сделали в прошлом? Скоро ли нас ожидает полный крах? — Он указал на паланкин закованной в перчатку рукой: — Залезайте назад, Канцлер, и предоставьте мне заниматься делом…

— Делом, с которым вы не справляетесь, — бросил канцлер.

— Требуете моей отставки? Получите. Берите все, что захотите, Канцлер. Я уеду в горы и прибьюсь к бандитам. Они хотя бы не претендуют, будто мир движется по взмаху их руки.

— Спокойнее, Покоритель. Вы явно переутомились. Я не желаю принимать груз вашей ответственности. Я ведь вовсе не человек войны. Итак, отставка отвергнута. Восстановите армию, Авальт. Вам дается столько времени, сколько потребуется. Если оставленная армия исчезла, значит, ушла навстречу хундрилам. Наверно, ситуация потребовала вмешательства. К тому же мы вряд ли сможем повлиять на то, что происходит у них, верно?

— Склонен полагать, у нас слишком много своих забот, Канцлер. Как думаете?

— Вернитесь к командованию, Покоритель. Мы сможем поговорить, оказавшись в безопасности дворца. «И там я смогу научить тебя, кто тут кому служит».

Авальт смотрел на него достаточно долго, чтобы показать полное неуважение. Затем отвернулся и пошел к войскам.

Рева дождался, пока он не исчезнет в толпе, и подозвал слугу, по глупости оказавшегося в десятке шагов и выслушавшего всю беседу. — Найди нам место для лагеря. Поставьте шатер — тот, что поменьше, сегодня ночью мне понадобится мало людей, не больше двадцати. Найдите в обозе еще женщин, и не из драсильяни, их невнимательность мне надоела. Давай быстрее. И принеси вина!

Закивав головой, слуга поспешил прочь. Рева отыскал взглядом одного из личных ассасинов. Тот смотрел прямо на него. Канцлер указал глазами на слугу. Ассасин кивнул.

«Видишь что ты натворил, Покоритель? Ты убил старика. Я пришлю тебе его голову в соли, и мы отлично поймем друг друга».

Надежный Щит Танакалиан вошел в шатер, стянул перчатки. — Я тут осмотрелся, Смертный Меч. Они действительно выдохлись. Сомневаюсь, что они смогут завтра идти, не говоря уже о сражениях в ближайшую неделю — другую.

Сидевшая на походной кровати Кругхева сосредоточенно натирала маслом меч и не подняла головы. — Все вышло легче, чем я ожидала. На сундучке вода — угощайтесь.

Танакалиан перешагнул запачканный солью ящик. — Еще новости. Мы поймали болкандийца — гонца, пришедшего от остатков армии, которая должна была нас поджидать. Похоже, Вождь Желч сделал именно то, чего мы ожидали, сир. Скорее всего, сейчас он уже видит столицу королевства.

Женщина хмыкнула: — Что же, будем ждать канцлера, чтобы сообщить об изменившейся ситуации, или продолжим марш? Вождь хундрилов захочет осаждать столицу, но у него есть только кавалеристы. Можно предположить — он не станет ничего делать до нашего появления. А на это уйдет не менее трех дней.

Танакалиан сделал глубокий глоток из глиняного кувшина и поставил его в выемку крышки сундука. — Ожидаете битвы, Смертный Меч?

Она поморщилась: — Хотя события вряд ли дойдут до подобных крайностей, сир, нужно учитывать любую возможность. И все же, — она встала, зрительно заполнив собой весь шатер, — мы добавим переход в половину ночи. Бывают времена, когда следует делать неожиданное. Я намерена устрашить короля, заставить его подчиниться. Одна мысль о потере брата или сестры в конфликте с Болкандо мне противна; но мы покажем королю Таркальфу пример пылкой несдержанности — в меру, разумеется, не как Вождь Войны Желч.

Танакалиан обдумал ее слова. — Воины хундрилов уже пали в нежданной войне, Смертный Меч.

— Иногда уважение заслужить трудно, Надежный Щит.

— Полагаю, болкандийцам приходится переоценивать былое пренебрежение к Горячим Слезам.

Женщина поглядела на него, оскалившись: — Они давятся своим презрением. Мы позаботимся, чтобы они помучились подольше. Скажите, можем ли мы поживиться припасами, оставленными сбежавшей армией?

— Можем, Смертный Меч. Их спешка — наша выгода.

Она вложила меч в ножны, пристегнула к поясу. — Такова сущность военной добычи, сир. А теперь выйдем к братьям и сестрам. Они постарались, и мы должны напомнить, как высоко их ценим.

Танакалиан помедлил. — Смертный Меч, вы приблизились к выбору нового Дестрианта?

В глазах женщины что-то блеснуло, прежде чем она отвернулась. — Подобные вопросы могут подождать, Надежный Щит.

Он последовал за ней в отлично устроенный, тихий лагерь. Расположенные между ротами костры горели ровными рядами. Палатки покрыли землю с идеальной регулярностью. В воздухе висел сильный запах горячего чая.

Танакалиан шагал чуть позади Кругхевы, и в уме его кружились подозрения. Смертный Меч, похоже, довольна, что осталась одна. Триумвират высшего командования Серых Шлемов остается незавершенным и несбалансированным. В конце концов, Танакалиан — очень молодой Щит, никто не видит в нем ровню Кругхеве. По сути его обязанности пассивны, а вот она должна стоять впереди всех. Она и кулак и латная перчатка, а он лишь тащится следом. Вот как сейчас, буквально говоря.

Как такое может ее не радовать? Пусть грядущие легенды об эпическом походе сосредотачивают внимание на фигуре Кругхевы; она великодушно позволит остальным стоять в тени. Она выше всех, ее лицо первым встречает лучи солнца, четко вырисовывающие черты героической решимости.

Он вспомнил, что говорил сто лет назад Надежный Щит Эксас: «Даже самая свирепая маска трескается на жаре».

«Что же, я буду следить за вами, Смертный Меч Кругхева, и позволю единолично завладеть высоким помостом. История ждет нас, и все твари встали в стороне, чтобы увидеть, какие плоды приносит их самопожертвование.

Но настанет миг, когда вперед должен выйти Надежный Щит, одиноко встав под жестоким светом солнца, ощутив касание пламени и не дрогнув. Я буду горнилом правосудия и даже Кругхеве придется отступить и восхвалить мое суждение».

Она щедро тратила свое время и внимание, приветствуя каждую сестру, каждого брата — но Танакалиан угадывал в этом холодный расчет. Он видел, как она ткет нити персонального эпоса, видел, как нити развеваются за спиной командира, переходящего от одной группы солдат к другой. Тысячи глаз узрят героиню, тысячи языков сложат хвалебную песнь. Короче говоря, он расчетливо дарит им возможность заранее увидеть все детали широкого, длинного гобелена деяний Смертного Меча Кругхевы из Серых Шлемов Напасти.

Он шел чуть позади, играя свою роль.

«Ибо все мы создаем личный культ, рисуем героическое существование. Увы, лишь самые безумные используют одни золотые нити — а иные не страшатся истины и пользуются полной палитрой, вплетая темные пряди, тени, и в некоторые места никогда не проникает ясный свет — там разрастается нечто непотребное.

Какая трагедия, что нас так мало — нас, не страшащихся истины».