Седьмое чувство. Дилогия (СИ)

Мирра спустилась через десять минут, хмурая и явно недовольная тем, что Клемент лишил ее развлечения. Но, увидев на столе завтрак, ее настроение резко переменилось в лучшую сторону. Растущий организм постоянно требовал пищи, поэтому вкусная еда в ее жизни значила очень много. Монах, напротив, без всякого воодушевления ковырялся в тарелке, погруженный в свои мысли. Ему совсем не хотелось есть.

Марта, работавшая кухаркой - дородная женщина лет пятидесяти, бросала на него удивленные взгляды. Худой монах, со следами побоев на лице, опекающийся сиротой, вызывал в ее добром сердце острое чувство жалости. У нее был сын одного с ним возраста, нанявшийся в охранники к одному знакомому торговцу и кухарка, вспомнив о нем, расчувствовалась еще больше. Марта, прижав руки к груди, наблюдала, как Клемент с отсутствующим видом изучает карту и одновременно ест гречневую кашу.

Мирра переглянулась с кухаркой понимающим взглядом и тяжело вздохнула. Временами она тоже не одобряла поступков Клемента. Марта еще раз оценила худобу путников и, закатав рукава, пошла собирать им в дорогу продукты. Не стоит удивляться тому, что в конечном итоге монах получил вдвое больше провизии, чем заплатил за нее.

В последнюю минуту, когда они уже нагрузили седельные сумки и сели на лошадей, из таверны выбежал Ларет и по старинному обычаю гномов пожелал, чтобы их путь непременно лежал к высоким горам. Монах в свою очередь пожелал ему Света и покоя. Таким образом, довольные друг другом они расстались.

Клемент сдержал данное себе слово и немного изменил проложенный им ранее маршрут. Когда они выехали на узловой перекресток, то свернули на дорогу купцов. Она была широкая, с выбитыми колеями от бесконечных повозок. По ней часто ходили торговые караваны, и можно было не бояться нападений. Во всяком случае вместе с караванами всегда ехали охранники - обычные наемники или профессиональные стражники, и монах предпочитал чтобы они разбирались с возможными неприятностями.

В целях экономии средств - а чем ближе они приближались к столице, тем цены на все росли как грибы после дождя, Клемент снимал на постоялом дворе самую маленькую комнату. Однажды ему даже пришлось спать в конюшне, устроив Мирру в комнате для прислуги.

Монах иногда подрабатывал, венчая молодых или провожая в последний путь умершего. Это были небольшие деньги, но ни одна монета не была для них лишней.

Наступила пора относительного спокойствия: о Пелесе и Смотрящих ничего не было слышно, Рихтер к вящей радости монаха больше не являлся, никто не пытался их ограбить, Мирра вела себя образцово и не попадала ни в какие истории.

Впереди была прямая как стрела дорога. В ее прямоте была изысканная простота, которая приносила успокоение Клементу. От путников требовалось только одно - ехать дальше и поменьше задумываться о будущем. Монах успокоился и перестал изводить себя бесконечными молитвами. Кошмары перестали его мучить, синяки зажили, он наконец-то научился довольно сносно держаться на лошади.

Вернсток, куда они держали свой путь, лежал на пересечении многих дорог, в самом центре материка. О, это был очень известный город… Известный своей древностью, неприступными стенами, великолепными дворцами и храмами. С тех пор как он впервые был отмечен на карте, правители приходили и уходили, империи рушились и создавались вновь, а Вернсток продолжал стоять там же, где и прежде. Течение времени, которое обращает создания человеческих руки и самих людей в прах, для него словно не существовало.

Клемент много слышал, а еще больше читал об этом городе. Правдивые истории, записанные очевидцами, счастливчиками, которым довелось в нем побывать, были более фантастическими, чем выдуманные сказки. Даже не будь он монахом, он бы все равно хотел увидеть его. Город контрастов, в центре которого величественные дворцы и замки в окружении трущоб. Город всего чудесного, что бывает в этом мире.

В Вернсток люди стекались отовсюду, и с холодного заснеженного севера и с жаркого, полного ярких красок юга. Каждый приезжий вносил свою лепту в облик этого необыкновенного места. Тут были и узкие кварталы, принадлежащие эльфам и добротные банковские дома гномов, и десятки мостов, построенные неизвестным архитектором, позволяющим жизнь в городе одновременно на нескольких ярусах.

Ну и, конечно же, Вечный Храм, в виде огромного спящего дракона, что простер свои крылья над главными кварталами. Раньше Храм был центром для всех, кого влекла любовь к Создателю, теперь же он стал центральной резиденцией ордена Света, и монахи других течений не могли войти в него. Впрочем, последних в Вернстоке уже практически не осталось.

Управлять столь пестрым сборищем было непросто, но этот город всегда был предметом интереса многих правителей. Кто владел Вернстоком, тот мог диктовать свои условия владыкам окружающих государств. Город неоднократно бывал и официальной резиденцией королей и императоров, и бунтарским центром.

Но как бы причудливо не складывалась его судьба, Вернсток всегда сиял в блеске своей славы.

Зима догоняла путешественников, и, несмотря на то, что они постоянно шли на юго-запад, последнюю неделю периодически шел снег. Это еще был только легкий снежок, предвестник грозных снежных бурь, которые наступят через месяц.

Мирра куталась в новую накидку, утепленную мехом, и грела замерзающие пальцы в муфте. Она приспособилась ехать почти не касаясь поводьев. От долго сидения на лошади у нее замерзли ноги, но Мирра решила не говорить об этом Клементу, иначе тот обязательно заставил бы ее спешиться и приниматься за разогревающую зарядку. Монаху же холод был нипочем. Из одежды на нем была только его обязательная коричневая ряса с капюшоном, которую он подвязывал белой веревкой, а под ней шерстяная рубашка и обычные брюки. Клемент словно не замечал мороза, и окружающего его снега.

Он смотрел вперед, где уже виднелся золотой купол Вечного Храма. Это было самое высокое здание в городе.

– Клемент, а почему мы не повернули, чтобы посмотреть на Долину Призраков? - спросила девочка.

– Потому что нам некогда. Для ее посещения пришлось бы делать большой крюк, вдобавок - по плохой дороге. К тому же я слышал из достоверных источников, что смотреть там не на что. Это не больше чем поэтическое название, придуманное каким-то романтиком. Там одни скалы и ничего больше.

– А стелу-указатель тоже поставили романтики? И дорогу проложили?

– Мирра, неужели тебе мало впечатлений?

Девочка не ответила, сделав вид, что ее очень заинтересовала уздечка.

– Возле городских ворот всегда большая очередь. Ты только посмотри на всех этих людей, - он кивнул на живую цепочку угрожающего размера. - Если мы займемся осмотром достопримечательностей, то рискуем не успеть до десяти вечера. Тогда нам придется провести ночь под городскими стенами, как и остальным бедолагам.

– Но ты ведь не торговец, - возразила Мирра. - И не гном. Тебе не нужно стоять в очереди и платить пошлину. Братьев Света пропускают всего за мелкую медную монету. Паломникам разрешено не ждать вместе со всеми.

– Мирра, ты права. Частично. Но у нас могут быть две трудности: первая - ты не монах, а вторая - ты много встречала паломников, разъезжающих верхом?

– Только тебя.

– В том-то все и дело. Я не паломник, - отмахнулся Клемент. - Я еду с важным донесением.

– Во имя Света, - возмутилась девочка, - не хочешь же ты сказать, что мы просто станем в конец очереди, и будем ждать своего часа?!

– Ну вот, нахваталась словечек… - покачал головой монах. - Не произноси их просто так, а особенно, когда ты чем-то недовольна. Это грех.

– Хорошо, не буду.

– Ты замерзла? У тебя нос красный.

– Нет, ни сколько. А что мы будем делать, когда приедем?

– Мирра, ты же у меня уже тысячу раз спрашивала! - Монах направил коня к обочине, освобождая место для скачущих во весь опор четырех всадников.

Хрипя, разгоряченные животные, понукаемые владельцами, пронеслись мимо. Мирра проводила их удивленным взглядом, посмотрела на свою смирную лошадку и неодобрительно хмыкнула. Она бы ни за что не стала так загонять свою Красавицу. Животных нужно любить, и тогда они ответят тебе тем же.