Иллюзия обмана (СИ)

— Это как же? Лошадь и козу вместе не запрягают!

— Да всё просто, как ты и говорил… Императора Арнита объявят последним Йокещем. И всё! Цервемза окажется и подменышем и исполнителем завещания одновременно… — сочтя разговор законченным, Отэп улёгся прямо на траве и начал кутаться в плащ. — Давай-ка спать!

Наутро, Арнит встал раньше, чем обычно. Потихоньку встал и побрёл по просыпающемуся лесу. Императору не верилось, что всё это происходит с ним. Ещё вчера они были в Стевосе… Сиэл и тапямь путались в его ещё не до конца проснувшемся мозгу. На любой синеватый отблеск сердце Арнита отзывалось воспоминанием о златоглазых лежбиках… Да ещё и предсказание это… Что теперь делать и как возвращать отобранное?

Прогулявшись, он решил возвратиться, пока Отэп не хватился. Не дойдя до поляны, где они устроили бивак буквально несколько шагов, Арнит вздрогнул от странного шороха за спиной. Машинально вытаскивая клинок, он обернулся. Слегка раздвинув ветки, на него глядел умиравший от смеха Кайниол. Тоже с мечом в руках.

— Это было бы забавно, если бы мы друг друга сейчас с перепугу перебили, — усмехнулся Император, убирая меч и протягивая Наследнику руку.

Юноша тепло ответил на рукопожатие, но смеяться продолжил:

— Ага, то-то Цервемзе радости было бы!

ДВЕ КЛЯТВЫ

I

Мрак вокруг стоял непролазный, но путник был высок и крепок, поэтому бесстрашно продирался через него, находя дорогу наощупь. Он точно не знал, куда держит путь, но был уверен, что должен дойти до конца этого бесконечного тоннеля и что от дальнейших его решений зависит не только его жизнь. Юношу не оставляло чувство, что сзади крадётся некто, в любой момент готовый напасть. Отступать было поздно, да и незачем — впереди показался просвет. Парень сделал последний рывок и с облегчением шагнул в зал, озарённый тёплым сиянием четырёх гладиолусов, паривших над полом. Здесь было безопасно. Тёмным оставался лишь проход, нехотя выпустивший его на свободу. Душная мгла сгущалась у порога, готовая в любой момент наползти на человека и поглотить его. Парень стоял, сжав кулаки и бестрепетно смотрел в чёрный провал, который с презрением глядел на свою будущую жертву, забавляясь её нелепым бесстрашием. Безглазое зло знало, что, хотя оно побеждено, нет в мире смертного, который сумеет выдержать взгляд пустоты. Человек понимал, что не имеет права ни отвести, ни опустить глаза. Поединок продолжался секунда за секундой и вечность за вечностью… и вдруг живой мрак дрогнул и отступил, превратившись в обычную ночную мглу…

— Твоя битва выиграна! — мелодично изрекла статная Дама в Жёлтом, заслонив собой темноту. Потом спросила. — Помнишь ли ты, юный Рёдоф из Мэниги, свою детскую Клятву?

Он обратил к говорившей загорелое открытое лицо и энергично кивнул.

— Помню… Дивная Госпожа! — тихо прошептал он и улыбнулся.

Четверо уже являлись ему в раннем детстве, правда, случилось это настолько давно, что казалось даже не сном, а лишь его следом. Тогда мальчику показали его дальнейшую дорогу, поначалу казавшуюся бесконечно длинной, а потом просто долгой. В те же поры Рёдоф присягнул на верность Дивным Господам, как обращался к ним тогда. Даже про себя он не решался назвать Творящих и Хранящих настоящими именами. Потом из его жизни и памяти стиралось многое, но не эта Клятва…

— Сможешь ли ты выполнить её? — раздался голос Кавалера в Красном.

Не смея открыть рта, молодой человек, лишь поклонился.

— Даже если единственной наградой будет возможность возвращения после гибели? — удивилась его решимости Дама в Белом. — Да, может быть, ещё память…

Рёдоф, безмолвно подтвердил её слова.

— По доброй ли воле ты дал свою Клятву? — усомнился Кавалер в Синем. — Да и не слишком ли поспешно?

Юноша лишь задорно улыбнулся.

— Тогда, — одновременно заговорили нежданные гости, чьи голоса перетекали один в другой, как воды чистого ручья, — быть тебе Садовником. Возьми эти восемь луковиц — всё, что осталось от смелых дюков, погибших в битве с Лозом. В память о нас посади четыре из них в Тильецаде, оставшиеся — в Мэниге. Береги их, чтобы они хранили Сударб.

— Сберегу! — поклонился Садовник.

— Этот мальчик добр и смел… Но одному ему будет не справиться! — обратились Дамы к своим Спутникам.

— Мы дадим ему в подмогу друзей — Давших Клятву и Хранимых Вечностью. Тех, кого он узнает через годы и века… — единым голосом ответили Кавалеры. — . Вот Художник Оделонар из Шаракома. Его картины смогут оживать и оживлять.

К Рёдофу подошёл сухопарый человек, неуловимо напоминавший брата Мренда. Только совсем молодой.

— А это — Волшебник Кинранст из Ванирны. Он сумеет в одиночку противостоять самым сильным магам. А главное, проложит дорогу из будущего в прошлое и из прошлого в будущее.

Нескладный юноша, робко улыбаясь, направился к Художнику и Садовнику, задевая полой мантии всех подряд.

— Запомни этих двоих, ибо именно они помогут вернуться дюкам.

Ещё несколько мужчин и женщин были представлены друг другу. Отчего-то их лица не запечатлелись в памяти. Наверное, так было нужно…

— Почему вы предложили эту службу именно нам, Дивные Господа? — несколько неуверенно спросил Садовник.

— Вы лучшие из Мастеров, — ответствовала Дама в Жёлтом.

Кавалер в Красном добавил:

— Одному из вас предстоит поединок, и едва ли не самая важная победа в грядущей войне.

— Или сокрушительное поражение… — печально прошептала Дама в Белом.

Затем Четверо закружились в странном танце, превращаясь в радужный вихрь и удаляясь от своих Избранных. Откуда-то издалека донёсся голос:

— Сейчас вы забудете о нашей встрече, но не о предназначении. Память вернётся ко всем одновременно через многие столетия, когда в том будет нужда. Ступайте, Вечные! И помните: обретённого не отнять!

II

Рёдоф проснулся ещё до восхода, толком не понимая, где находится и что вообще происходит. Повернул голову. Увидел мирно спящую Шалук. Успокоился. Потом задумался, с тревожной радостью вспоминая сон:

— Значит, пришло то самое время… Эх, пораньше бы! Хотя бы на пару месяцев… — сказал он загадочным тоном и сел на кровати. — Интересно, это только со мной происходит, или остальные…

— Остальные, хороший мой, видели то же самое… — пробормотала Шалук.

— Ты-то откуда знаешь? — опешил Рёдоф.

— Неужели, хороший мой, ты за столько лет не вспомнил моего лица? — прыснула женщина. — А ведь уже тогда мы стояли рядом…

Хозяин гостиницы смущённо почесал затылок, тщетно напрягая память, но не нашёл там никого, кроме невысокой кругленькой девчонки, украдкой хихикавшей каждый раз, когда она бросала на него взгляд. Рёдоф озадаченно поднял глаза на Шалук и вдруг увидел, как сквозь её нынешнее лицо пробивается то — задорное и молодое. Он ласково обнял её. Потом встал. Собрался. Снова улыбнулся. Тяжко вздохнул. Нацепил маску дежурной вежливости и направился на кухню. Обычно хозяйственные хлопоты несколько отвлекали от тяжких раздумий. Однако странный сон окончательно выбил Рёдофа из колеи. Нужно было собраться с мыслями… Легко сказать! Вроде бы он всё делал правильно…

В первые же дни после переворота он по собственной воле предложил сотрудничество новым властям, которые всё-таки захватили город. Более того он написал доносы на всех своих бывших постояльцев, а так же на собственного сына и его пасынка, не забыв указать предполагаемое их местонахождение. Поначалу цервемзины ставленники были удивлены резкой переменой в характере старого бунтаря. Однако, поразмыслив и посовещавшись, они решили, что тот взялся за ум, а нормальный кров и хорошая еда никому не помешают. И Рёдофа оставили в покое, то ли ожидая от него новых сведений о беглецах, то ли рассчитывая на серьёзные скидки.

В отличие от подчинённых, Узурпатор долго сомневался в искренности своего нового приверженца и требовал всё новых подтверждений его верноподданнических чувств. Для начала Правитель потребовал переименовать гостиницу. Затем приказал очистить прилегающий к ней сад от запрещённых цветов, заменив их вполне разрешённым оньреком. И наконец повелел уничтожить того самого кота.