Черный Клан. Трилогия (СИ)

 — Выводи нас обратно.

 Шаг за шагом, из глухой темноты — к свету, звукам, запахам. К реальности понемногу возвращались прежние качества и свойства, пока она не села на нас, как привычная одежда. Мы снова стояли возле Александровской колонны, в мире живых, снова были его частью. Шумели автомобили, орали экскурсоводы, катались подростки на скейтбордах. Вернувшийся на место лоточник с изумлением выкатил на нас глаза, не понимая, почему мы снова оказались рядом с его драгоценными матрешками. Валенок добродушно ему подмигнул, и через пару секунд мы опять остались у колонны вчетвером.

 — Уф, что-то замерз, — пожаловался я, растирая руки. Ладони в самом деле слегка онемели, как с мороза. — Чайку бы сейчас горячего…

 — А лучше вискаря! — мечтательно сказал Валенок, доставая сигареты.

 — А я мороженое съем! — заявила Ники.

 — Что, перегрелась?

 — Прогуляемся до Стрелки, заодно и согреемся, — предложил Грег.

 Возражать никто не стал. Даже приятно было пройтись пешком по твердой, надежной, не ускользающей из-под ног земле, вдыхая привычный городской воздух, пропитанный влагой и запахом бензина, любуясь на бледный круг солнца, мелькавший среди низких питерских облаков.

 Пока Ники искала, где бы купить мороженое, Грег и Валенок вступили в оживленную беседу. Я шагал рядом, внимательно прислушиваясь. Как и думал — подводились итоги прогулки к богу-призраку. Итогами Черный лорд с его верным вассалом были, как ни странно, в целом довольны.

 — Не слишком-то много времени дал нам Мертвый, — ворчал Валенок.

 Грег пожал плечами.

 — Мог бы и вообще не предупреждать. Это любезность с его стороны. Он помог нам гораздо больше, чем я рассчитывал. Назвал время, место…

 — Да уж!

 — Нет, серьезно! Новости отличные. Честно говоря, я ждал чего-то такого. Надеялся… Не смел надеяться. Думал, наш противник будет осторожнее. Но он не смог упустить такую возможность…

 — Кто начинает, тот подставляется, — заметил Валенок.

 — Да, но и получает преимущество. Выгадывает один ход. Главное, чтобы он нас не обошел. И провоцировать его не понадобилось.

 — Почти.

 Грег с Валенком одновременно посмотрели в мою сторону.

 — Теперь наша задача — ради всех богов, не спугнуть его. Сидеть тихо и ждать.

 — Одного я не понял, — признался Валенок. — Что там Мертвый говорил о городских жертвенниках? Почему они не годятся?

 — Да, — мне наконец удалось встрять в беседу. — Объясните! Что еще за жертвенники? И вообще, о чем речь?

 — Ники, — окликнул ее Валенок, — объясни ему про жертвенники!

 — Леша, все просто, — сказала Ники, разворачивая мороженое. — Ты же понимаешь, что богам нужны жертвы. Боги любят кровь. Все ее любят. Кровь — это сила. А жертвенник… ну, например, это такое место, где часто гибнут люди. Знаешь, говорят о «проклятых» улицах или перекрестках, где всегда аварии… С этим надо смириться.

 — Что значит смириться?! — возмутился я.

 — Ну, есть статистика по несчастным случаям. Остается только надеяться, что в нее не попадешь. Как-то так.

 То, что я услышал, мне совсем не понравилось.

 — Может, все-таки объясните, что происходит? Какое жертвоприношение?

 Грег с Валенком переглянулись.

 — Леша, — ответил Грег, — тебя эта информация точно не касается.

 Я вопросительно взглянул на Валенка. Тот развел руками.

 — Потом расскажу, что вышло.

 — А мне что делать? — рассвирепел я. — Опять постоять в сторонке? Выкинуть из головы, что где-то в Питере на днях состоится жертвоприношение? Потому что это не мое дело?!

 — Ты что, считаешь, что это твое дело? — с любопытством спросил Грег.

 — Конечно! Это же… Ну, если ты получаешь такую информацию, она сразу становится твоим делом! По определению!

 — Почему?

 Я помедлил, формулируя.

 — Потому что если ты знал о подготовке убийства и ничего не сделал, то ты становишься… ну, как бы соучастником.

 — Интересная точка зрения…

 — По-моему, это очевидно! И мне непонятны ваши рассуждения насчет того, чтобы не вмешиваться и не вспугнуть. А если мы не успеем?

 — Во-первых, никакого «мы», — строго предупредил Грег. — Ты в этом деле не участвуешь. А во-вторых, есть вещи более важные.

 — Это какие?

 — Можно сорвать одно убийство, а преступник ускользнет и возьмется за старое. А можно выждать и взять его на месте преступления. И тем самым предотвратить множество других смертей.

 Я помотал головой.

 — Нет, так нельзя! Конечно, это звучит логично, но… Неужели ты смог бы хладнокровно сидеть в засаде и смотреть на убийство?

 Грег подумал и сказал:

 — Если это поможет мне взять убийцу — да.

 — К тому же, — добавила Ники, — жертва — всего лишь человек.

 Меня покоробило — так, как не коробило даже от рассудочно-жестоких слов Грега. И от довольной морды Валенка, который явно был с ними полностью согласен. Ладно Валенок, какой с него спрос — он псих и отморозок и сам когда-то был бандитом… Но Ники! Да она даже не дракон! Если вычеркнуть ее загробных родственников — так, обычная девчонка! Кем она себя возомнила?!

 Так я и сказал. Запальчиво и довольно грубо.

 Я ожидал ответного взрыва возмущения, но Ники даже не обиделась. Только высокомерно ухмыльнулась.

 — Обычная девчонка? Внешне, Леша. Только внешне.

 — Конечно, ты же дочка бога, — ядовито передразнил я. — Высшее существо. Не такое, как все. А жалкие смертные достойны только презрения, да?

 Ники вдруг побледнела и швырнула мороженое на асфальт. Кажется, мне удалось наконец зацепить ее. Но услышал я совсем не то, что рассчитывал.

 — Они достойны презрения? — переспросила она дрожащим голосом. — Да они и презрения-то не достойны! Большинство людей — это просто животные, биологические машины. Одно слово — личинки! Говорят, свиньи не могут смотреть на небо — но эти еще хуже. Они-то могут, но даже и не пытаются! Они ничего не умеют, ничего не знают, но самодовольно полагают, что могут учить других. Они мало живут, они ничего не знают о жизни и не ищут знаний… Они подчиняются тысячам нелепых условностей, но даже не могут объяснить их смысла. А что они делают с собственными детьми? Сколько они превращают тех, кто может подняться, в свое подобие?!

 Я был ошеломлен.

 — Почему ты так ненавидишь людей?

 — Когда я была ребенком, я была вынуждена тайно жить среди смертных. Они травили меня, оскорбляли. Они никогда не принимали меня как свою. Как звери, какими они и являются. Но сама я никогда, никогда не считала себя одной из них! Я поняла это, только когда выросла. И теперь мне всю жизнь жить с воспоминаниями о том, как эти твари отравили мне детство!

 Ники задрала нос и оглядела нас с вызовом. Но я даже не нашел что ей ответить.

 Я испытал шок — и от этой эмоциональной вспышки, и от ее содержания. Слова Ники были мне противны. Но вместе с отвращением я, к своему удивлению, почувствовал к ней невольную жалость. Так бывает, когда видишь какое-нибудь дикое животное — лязгающее зубами, но безнадежно покалеченное. Какая бездна горечи и ненависти! Словно приоткрылась дверь, а за ней — детские обиды, многолетнее одиночество… Свирепая, скрытная, ранимая Ники!

 Валенок отреагировал по-своему:

 — Ой-ой-ой, какие мы нежные!

 Мы, не сговариваясь, посмотрели на Грега. Но тот только бросил, как будто ничего особенного не услышал:

 — Нечего носиться с собственной уникальностью. Будь проще, и люди к тебе потянутся.

 Ники возмущенно фыркнула и быстрым шагом ушла вперед.

 Дальше мы шли молча. Точнее, обиженная Ники шла впереди в гордом одиночестве, а Грег с Валенком отстали и переговаривались так тихо, что мне было ничего не слышно. Я тоже шагал один, погруженный в раздумья. Так, цепочкой, мы перешли Дворцовый мост, и на Стрелке Грег отправил меня восвояси, сказав, что у них сегодня и завтра много дел, которые, естественно, меня не касаются.