Дурацкие игры магов. Книга вторая (СИ)

- Мы, вроде бы, собирались выпить, Басти, - хрипловато заметил маг, искоса поглядывая на женщину.

- Сейчас. - Каруйский граф одним движением сорвал запечатанную воском пробку, понюхал вино и улыбнулся: - Видимо, раньше здесь жил почитатель редких и дорогих вин. Это же особая вишнёвая настойка! Основным сырьём для неё является сорт вишен, выведенный в моей долине, его особенность заключается в том, что…

- Басти… - простонала Маруся. - Умоляю тебя, остановись! Мы собирались выпить, а не лекцию о селекции послушать!

Дмитрий фыркнул, а каруйский граф смущённо потупился и стал разливать настойку. Но, едва они поднесли бокалы ко рту, раздался оглушительный хлопок, и в гостиной появился Артём. Вид у принца Камии был возмущённый и обескураженный.

- Что ты наделал, Дима? Я обещал Кристеру защиту, а ты взял и убил его!

- Но я-то ему ничего не обещал.

- А ты знаешь, что по камийским законам я должен казнить тебя за убийство моего спутника!

Дмитрий хмуро посмотрел на друга и, пригубив вишнёвой настойки, поинтересовался:

- И что тебя останавливает?

Артём скривил рот, словно собираясь заплакать, и беспомощно посмотрел на Бастиара, но тот с непроницаемым лицом разглядывал вино в бокале.

- Басти! - Принц Камии топнул ногой. - Скажи, что я прав!

- Вы правы, Ваше величество.

- Вот видишь, Дима! Ты - покойник!

- А разве я возражаю?

- Нет. - Артём сник и задумчиво почесал затылок.

Свита замерла в ожидании кровавой расправы, а Маруся в ужасе закусила губу, но вместо того, чтобы начать "представление", принц уселся за стол напротив брата и сотворил бокал. Граф налил принцу вина, и, сделав несколько глотков, Артём зажмурился от удовольствия.

- Вкусненько! - радостно воскликнул он, но опять сник и озабоченно посмотрел на Бастиара: - Только я всё равно не знаю, как поступить. Не могу же я казнить Диму дважды! Он уже приговорён за убийство моего магистра! Придумай что-нибудь, Басти!

Каруйский граф потёр лоб:

- Дело в том, что Ваш брат по сути не является членом свиты, а стоит несколько выше. - Он вопросительно взглянул на Артёма и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: - А раз Дмитрий занимает более высокое положение, значит, номинально спутники являются его вассалами, и он вправе распоряжаться их жизнями по своему усмотрению.

- Правильно! - возликовал Артём. - Дима использовал право сильного! Не было никакого убийства! Кристер сам виноват! Попался под горячую руку! Ясно?!

Он обвёл свиту ледяными глазами, и камийцам оставалось лишь кивнуть в ответ - спорить с принцем Камии дураков не нашлось.

- Чудненько! - подытожил Артём и весело подмигнул Марусе. - Не унывай, девочка! Сейчас выпьем за моего любимого брата, и в путь! Наливай, Басти! - Он протянул графу бокал и весело затараторил: - Вот оно тлетворное влияние Солнечного Дружка. Раньше, я никогда не пил в таких количествах, как сейчас. Так и алкоголиком недолго стать! Это Диме можно ни о чём не беспокоиться. Когда-нибудь я казню его, а мёртвые не спиваются, так, братец?

- Конечно, - улыбнулся Дмитрий.

- Вот и славно! Допивайте скорее! Мне не терпится показать Диме, какого великого правителя лишилась Камия. Он должен взойти на эшафот, полностью осознав весь ужас своего преступления!

- Я постараюсь, Тёма. Очень постараюсь, - серьёзно произнёс Дмитрий, поднялся и посмотрел в глаза другу: - Я готов. Идём.

- Здорово!

Артём взмахнул рукой, и они оказались в большой и радостной комнате. По цветущему лугу, украшавшему светлые стены, прыгали и скакали, танцевали и кувыркались чудесные разноцветные зверушки. В углу возвышалась громадная и в тоже время изящная гора-фонтан, поросшая раскидистыми карликовыми деревьями. Тонкие струи омывали шероховатые каменные склоны, заставляя их блестеть и искриться. Вода стекала в узкий ров и через крохотные отверстия проливалась весёлым дождём в бассейн с золотыми рыбками. На полу огромным белым полем расстилался ковёр, на нём разноцветными бутонами роз красовались атласные и бархатные подушки. Норовистое камийское солнце проникало в комнату сквозь стеклянный купол потолка, и создавалось впечатление, что из мрачной гостиной камийской мечты они перенеслись в дивную сказку.

Спутники принца недоумённо вертели головами. Они рассчитывали на немедленное веселье, но в роскошной комнате не было ни души, если не считать мохнатой рыжей обезьяны, которая раскачивалась на толстой, обитой бархатом жёрдочке и с безмятежным видом чистила апельсин. Разобрав кожуру на полоски, обезьяна ревниво глянула на незнакомцев, словно предупреждая, что апельсина они не получат, и впилась зубами в нежную сладкую мякоть.

- Жуй, жуй, не отвлекайся! - хохотнул принц Камии, показал обезьяне язык и обратился к свите: - Присаживайтесь, господа, развлечение скоро прибудет!

Спутники разбрелись по комнате, вольготно развалились на подушках и обратили полные предвкушения взгляды на стрельчатые деревянные двери. Дима и Маруся посмотрели друг на друга и поспешно отвели глаза: им обоим хотелось оказаться подальше от "развлечений" сумасшедшего принца, но единственное, что они могли сейчас сделать - остаться стоять, демонстрируя непричастность к его свите. Артём смерил друзей насмешливым взглядом и осуждающе качнул головой:

- Опять бунтуем? От коллектива отбиваемся? - Он широко улыбнулся, точно собираясь сказать что-то ласковое, и вдруг рявкнул: - Сидеть!

Опасные ледяные искры в глазах принца заставили Марусю поспешно опуститься на пол, а вот Дима не шелохнулся. Он с безмятежным спокойствием взглянул на Артёма и как бы между прочим осведомился:

- Где мы, Тёма?

- В Эфре, братец. У меня здесь, видишь ли, дела.

Артём дурашливо взмахнул полами плаща, и Дмитрий подумал, что принц в своём чёрном одеянии выглядит на фоне радостной комнаты, как ворон в цветущем саду. Прочитав мысли друга, принц нахмурился, но промолчал. Вступать в перепалку не было желания - слишком важное дело ему предстояло. Страстно желая, чтобы Дима проникся значимостью момента, он нацепил на лицо суровую мину и менторским тоном произнёс:

- Я правитель Камии, и должен неустанно заботиться о благополучие своего мира. Так учил меня мой великий отец.

- Звучит, как песня, - с прохладцей заметил Дима и уточнил: - Мы пришли в Аргул, чтобы кому-то помочь?

Дёрнувшись от злости, Артём подался вперёд:

- Мы пришли восстановить справедливость! Ясно?

- Тоже хорошее дело, - одобрительно кивнул Дмитрий. - Если всё так, как ты говоришь, Тёма, пожалуй, великий Олефир действительно был не так уж и плох.

- Придержи свой поганый язык!

Артём замахнулся на друга, но шум за спиной заставил его обернуться. Стрельчатые двери величественно растворились, и маг мгновенно забыл о неуместном выступлении Димы. Минута истины близилась, и, расправив плечи, принц высокомерно взглянул на замерших на пороге людей.

Дмитрий тоже посмотрел на высокого седовласого мужчину в просторной тёмно-синей рубашке и атласных чёрных штанах, на мальчиков-близнецов в одинаковых бело-красных костюмчиках с золочёными сабельками на поясах, и троих молодых людей, так же, как и старик, облачённых в простые домашние одежды. У всех шестерых были скуластые лица, пухлые губы и большие тёмно-серые глаза, кричащие о близком родстве. Скользнув глазами по лицам близнецов, Дмитрий почувствовал тошноту: ему показалось, что лица мальчишек заливает кровь. Он опустил голову, наткнулся на сочувствующий взгляд Маруси, и на душе стало ещё гаже.

"Не позорь меня, Дима! Я не желаю, чтобы моего брата сочли слабаком!" - требовательно произнёс принц и, раскинув руки, ринулся навстречу герцогу.

- Старина Ральф! - Артём стиснул наместника в объятьях, чуть приподняв над полом, и через его плечо взглянул на троих мужчин: - Родерик, Кларенц, Билл. Вас я тоже рад видеть.

Принц разжал руки, наклонился к близнецам, и Дмитрий почувствовал неистовое желание схватить друга за шиворот и оттащить подальше от детей. Огромным усилием воли он заставил себя остаться на месте.