Империя Масок (ЛП)

Все остальные дворяне отдалились на приличное расстояние, и пара в одиночестве ехала по ровной и ухоженной тропе.

— В любом случае, приносить лук и стрелы было бы пустым делом, — сказал Гаспар спустя некоторое время.

— Вы настолько плохой охотник? — спросила Селина.

Гаспар усмехнулся.

— Нет. Но этот лес такой ухоженный. Почти парк. Я предпочитаю охотиться в Лиде.

— В таком случае, жаль, что вы не сможете побывать на охоте у герцога Ремаша этой зимой.

— Вообще-то, Ремаш пригласил меня вчера, после бала, — жёстко сказал Гаспар. — Он сказал, что лес стал таким опасным, что он с удовольствием примет компанию доблестного человека.

— Ох, перестань, — раздражённо ответила Селина. — Кроме нас здесь никого нет.

На мгновенье Гаспар замолчал, а потом разразился хохотом.

— Дыханье Создателя, Селина! — он хлопнул себя по ноге. — Тебе всегда доставало мужества, это точно. Будь ты мужчиной, ты бы сама вела армии.

— Поэтому ты плетёшь заговоры против меня, Гаспар? — спросила она, оглянувшись. — Из-за того, что я не мужчина?

Он, казалось, задумался.

— Нет, — наконец признался он. — Настоящая проблема в том, что ты — не я.

— Таких людей вообще мало, Гаспар, — сказала Селина и покачала головой. По крайней мере, он был честен в своей недальновидности.

Они выехали на поляну, и Селина придержала свою лошадь.

— У тебя есть Монтсиммар, а теперь и Шанталь, и ты говоришь, что Ремаш тоже с тобой.

— Среди всех прочих, — пожал плечами Гаспар. — По-видимому, с пером вышел перебор.

— Ты поставишь Орлей под угрозу, чтобы захватить трон? Сейчас?

— Без сомнений.

Селина гневно махнула рукой.

— Ты лучше прочих знаешь, что маги и храмовники сойдутся в войне в течение пары месяцев, если мы не предотвратим этого!

— Совершенно верно, и я не заметил, чтобы Ваше Великолепие сделала хоть что-то, чтобы остановить это.

— А я не понимаю, Великий Герцог, чем поможет вторжение в Ферелден, — она гневно взглянула на Гаспара. — Убей ты банна Тегана, и к весне наши солдаты умирали бы из-за твоей глупости.

— Хорошая война объединяет империю. Может, стоит этим идиотам в Церкви и Круге позволить убивать людей за границами нашей страны, а не внутри нее, — Гаспар поднял руку и, к удивлению Селины, снял маску.

Прошли годы с тех пор, как она в последний раз видела его лицо полностью. Его черты всё ещё были по-ястребиному острыми и жесткими, и он проводил на улице достаточно времени, чтобы вокруг места, где обычно была маска, образовались линии от загара.

По сути, это был вызов.

Через мгновенье Селина тоже сняла маску. Все еще улыбаясь, Гаспар слегка кивнул.

— Знаешь, ты права, — сказал он, — сейчас нам нужна сильная империя. Мы не можем играть в игры, когда надвигается война.

— И всё же ты играешь с огнём, ставя под угрозу наши отношения с Ферелденом и считая, что я ничего не делаю, пока вокруг нас распадается Церковь.

Гаспар приподнял бровь.

— Ты отдаёшь власть Джустинии.

— Я даю Церкви единственный шанс спастись самостоятельно, пока мне не пришлось войти в историю как Безумная Императрица, утопившая Орлей в крови его народа.

Великий герцог покачал головой.

— Ты всегда слишком много думаешь о том, что скажет история, Селина, — он наклонился к ней. — Выходи за меня.

Это застало Селину врасплох, и она знала, что шок отразился на её лице. Она прокляла Гаспара за то, что тот спровоцировал ее снять маску.

— Ты слишком много себе позволяешь, кузен.

— Ты сделана из стали, Селина, — в голосе Гаспара не было ни издёвки, ни юмора. — Я восхищаюсь этим.

— Твоя жена убила мою мать.

— А потом твой отец убил её саму, — ответил Гаспар без особого пыла, — и тоже умер, скорее всего, из-за отравленного стилета, который Калиен всегда прятала в рукаве. И то была Игра, в которую честно играли и твои люди, и мои. Если хочешь сосредоточиться на нашей кровавой истории вместо спасения Орлея, то ты не дотягиваешь до той женщины, какой я тебя считаю.

Он выдохнул и посмотрел на нее с легкой улыбкой.

— Когда твои родители умерли, я думал, ты выбыла из Игры. Так думали и герцог Бастьен, и герцог Герман. Мы все ошибались, — тут он обвёл руками лес, словно охватывая таким образом весь Орлей взмахом одной руки. — Тебя интересуют университет, договора, балы и банкеты. Меня — нет, — Гаспар снова улыбнулся, но на этот раз улыбка была хищной. — Но я могу сберечь Орлей, и неважно, сколько крови за это придется пролить. Вместе мы могли бы спасти нашу империю.

То, что они были дальними родственниками, почти не имело значения, и такой брак мог действительно объединить Орлей. Селина и в самом деле на мгновенье задумалась над предложением, глядя на Гаспара, который, не скрывая своего лица, восседал на своем боевом коне, гордый и сильный.

Но в итоге она отрицательно покачала головой.

— Мне нужны твоя мудрость и сила для защиты империи, Гаспар. Но мне не нужен муж.

Он покачал головой.

— Не мог не спросить, — пожал он плечами.

Затем, со скоростью, нехарактерной для мужчины его телосложения, он направил своего коня к её лошади. Его рука легла ей на плечо.

— Твои охранники далеко, чтобы нас услышать, а твой защитник, кажется, вышел из строя, Селина, — сказал Гаспар с исказившимся лицом. — Я не имею никакого отношения к смерти твоей матери — если честно, вся эта история, на мой взгляд, ужасно противна — но я знаю, как подстроить несчастный случай на охоте.

Селина схватила его за запястье, и мужчина, вскрикнув от боли, подался назад. От его руки поднимался дым, добротная ткань рукава обуглилась. Он прижал поврежденное запястье к груди.

— Я села на трон в шестнадцать лет, Гаспар, после того, как твоя жена убила мою мать, — сказала Селина, поднимая руку, чтобы показать сверкающее рубиновое кольцо, полыхнувшее огнем. — И нет, я не хочу обсуждать нашу кровавую семейную историю. Я прекрасно её знаю, спасибо, — с помощью только лишь пальцев она вытащила нож из скрытых ножен на руке. Когда она подняла его, нож запламенел. — И я правила Орлеем двадцать лет, не только устраивая балы и банкеты.

Он потянулся к мечу, и на мгновенье оба замерли.

Гаспар дёрнулся и обнажил меч, но Селина успела сделать выпад впёред и провести огненную линию по его предплечью. Она пришпорила свою лошадь и, пригнувшись, отъехала от него подальше. Расстояние, на котором Гаспар мог использовать свой клинок, склоняло весы в его пользу, но если она смогла достаточно повредить его руку, которой он фехтует...

Затем вдалеке снова залаяли гончие. Гаспар взглянул в том направлении, и, вздохнув, коротко поклонился Селине.

— Запомни, кузина. Всего, что произошло и ещё произойдёт, ты могла  бы избежать с помощью брачного обета, — он убрал меч.

Селина знала, что могла поднять тревогу. Некоторые из людей Гаспара были крепко ему преданны, но некоторые побледнели бы от одной мысли угрожать мечом императрице. Она могла бы заковать своего кузена в кандалы, как только прибудут её охранники.

Но если она так поступит, еще до захода солнца в Орлее начнётся война.

Он надел маску, и, всё ещё прижимая поврежденную руку к груди, покинул поляну.

Селина покачала головой и спрятала нож обратно.

— Вышел из строя, — пробормотала она. — Нужно найти сэра Мишеля.

Бриала тайком прокралась из дворца, оставив свою маску и тонкий меховой плащ в одном из тайников, специально предназначенных для таких целей.

Затем, растворившись среди десятков других эльфов, что прислуживали торговцам и погонщикам караванов в рыночном районе, она начала искать следы сэра Мишеля.

Самыми известными шпионами Орлея были барды. Их таланты добывать информацию, плести интриги и лицемерить так, чтобы аристократы действовали в их пользу, делали бардов легендой. И всё же, несмотря на это, а иногда и именно поэтому, их приглашали выступать. Дамы и господа, участвовавшие в Игре, всегда считали себя достаточно умными, чтобы состязаться с мастерами лжи, а заодно и научиться у них чему-то новому.