Вампиры девичьих грез. Тетралогия. Город над бездной (СИ)

– Кажется…

– Ой, нет, давай я тебя лучше провожу, еще заблудишься. Ведь можно на «ты»? – Я кивнула. – А то он меня лично попросил тебя найти и пригласить, – девушка встала, побросав свои карандаши и линейки, схватила меня за руку, и резво потащила за собой.

Мы едва ли не бегом преодолевали все эти лестницы и коридоры, и я чувствовала, что дыхалки у меня так надолго не хватит. Но просить ее идти помедленнее я не решилась. Сама опоздала, да еще от работы ее отрываю, в ее служебные обязанности показывать мне дорогу явно не входит. Хотя понять ее стремление лично доставить посылку адресату я могла. Потому как от начала времен должности кураторов по науке в университете, да и не только в нем, занимали вампиры. Голос крови, как утверждает мой папа.

– А он не сказал, что ему от меня нужно? – не смогла я сдержать любопытства.

– Нет, – любопытно было не только мне, – а вы с ним раньше встречались?

– Даже мельком не видела. Я в начале сентября болела, все торжества пропустила.

– Вот и познакомитесь. Да ты не переживай. Он хороший человек, – она хмыкнула, – хоть и вампир.

– ??

– Ну, в смысле, с ним просто. Он всегда очень по-доброму общается, вежливо. Хотя ему и лет, наверно, за тысячу, и умнее он тут каждого и всех вместе. Казалось бы, должен наоборот, свысока, с прохладцей…

– А с высока и с прохладцей в «этих священных стенах» все больше люди себе позволяют, – не могла не поддержать я тему, знакомую не понаслышке. Она понимающе хмыкнула. И тут последние ступеньки последнего коридора мы преодолели.

– Заходи, – она распахнула передо мной массивную дверь, – да не робей, там вначале секретарь.

Сама она заходить не стала, пропустила меня и закрыла дверь. Я действительно оказалась в небольшой приемной, светлой, с аккуратными рядами папок в стеллажах и с растениями, развешанными в кашпо по стенам. Сидящая за столом девушка делала выписки из лежащей перед ней книги. «Интересно, а он пьет ее кровь?» – не смогла сдержать глупую мысль. Бледной и осунувшейся, впрочем, секретарша не выглядела. Миловидная, облако русых волос по плечам – обычная девушка. Косы, правда, она не носила, волосы были чуть ниже плеч, не более. Ну, да может прежде страдала вампироманией, а теперь отращивает. Или болела, в жизни всякое случается.

– Вы, наверное, Лариса, – обратилась она ко мне и, заглянув в бумажку, уточнила, – Лариса Алентова.

– Да.

– Вы проходите, куратор ждет вас, – она указала на дверь в боковой стене.

Медлить было глупо. Я, неловко постучав, вошла.

Куратор стоял ко мне спиной возле книжного шкафа. Элегантный темно-серый костюм, распущенные черные волосы до середины спины. Только увидев их, поняла, что ожидала увидеть серебряные. Хотя логично, конечно: мы разные, они разные.

Одной рукой он прижимал к себе несколько книг, другой передвигал книги на полке. Наконец, видимо нашел, что искал, с усилием вытянул из дальнего ряда какую-то книжку, поставил обратно те, что держал в руке, закрыл шкаф и оглянулся. Заметил меня. Какую-то секунду пристально вглядывался в лицо, затем тепло улыбнулся и произнес:

– Доброе утро, Лариса. Простите, что заставил Вас ждать. Пожалуйста, проходите, присаживайтесь, – он сделал широкий приглашающий жест.

Я послушно пошла к его рабочему столу, намереваясь присесть на один из стоящих возле него стульев.

– Нет, что вы, не сюда, – подойдя, он чуть развернул меня в сторону стоящих у стены кресел по сторонам от небольшого круглого столика. – Устраивайтесь, я сейчас.

Он вышел в приемную.

– Держи. Я же говорил, что где-то она у меня была, – донесся до меня его голос.

– Спасибо, – в голосе девушки звучала искренняя благодарность. – А то в нашей библиотеке ее нет, а в городскую мне до выходных не попасть.

– Не за что. У нас есть горячий чай?

– Да, конечно, я только что кипятила, я сейчас, – послышался звук отодвигаемого стула. Куратор вернулся в кабинет. Подошел, сел в кресло напротив.

– Ну, давайте знакомиться, Лариса. Меня зовут Анхенаридит Кортоэзиасэри ир го тэ Ставэ. Последние 68 лет я занимаю должность куратора медицинского факультета университета.

Хорошо быть вампиром. У меня вот дедушка в 68 лет от старости умер. А этот только на последнем месте работы столько оттрубил. И еще столько же оттрубит, ежели не надоест.

– Сейчас Инга принесет чай, и, я надеюсь, вам все же удастся согреться. Как вы сумели так замерзнуть – не посмотрели в окно перед выходом?

– Оказалась не готова к увиденному, – пробормотала, опуская голову. Ну не рассказывать же ему о проблемах отсутствия присутствия у меня зимнего пальто нужного размера. Не за этим же он меня с лекции выдернул. И как он вообще узнал, что я насквозь замерзла? Вроде не дрожу.

Вошла Инга с подносом. Переставила с него на столик фарфоровый чайник, сахарницу, вазочку, полную конфет и ровно одну чашку.

– Позвольте мне поухаживать. – Он галантно наполнил чашку чаем и подвинул ко мне, – сахар кладите сами, могу не угадать.

Инга вышла, плотно прикрыв за собой дверь. Я насыпала себе сахар серебряной ложечкой, и понимала, что пальцы все еще плохо меня слушаются. Он просто сидел, смотрел, всем своим видом выражая, что абсолютно никуда не торопит и никуда не торопится. Интересно, зачем он меня все-таки позвал?

– А вы не составите мне компанию? – поинтересовалась, делая первый глоток. Он что, вот так и будет пялиться, как я пью?

– Если вы угостите – с удовольствием.

Непонимающе подняла на него взор и, только уловив лукавый блеск его глаз, поняла, что угоститься он собрался не чаем. Поперхнулась. Он рассмеялся.

– Пейте, Лариса, пейте. Я просто шучу. А чай я и в самом деле не пью, уж извините.

Улыбка у него была очень приятной. Открытой такой, располагающей, искренней. Глаза его были цвета спелых каштанов в лучах осеннего солнца, а нечеловеческие узкие щели зрачков казались провалами Бездны, разделяющей землю на мир людей и мир вампиров.

Я пила чай, обхватив чашку обеими ладонями, чувствуя, что понемногу отогреваюсь. И не только телом. Под ласковым взглядом куратора все тревоги отступали. Казалось немыслимым, что меня сюда позвали, что бы ругать, проклинать и выкидывать из университета. Умом я понимала, что все дело в том, что он вампир, а с вампирами всегда так, просто хочется быть рядом, и как можно ближе. Мы чувствовали их всей кровью, всей кожей, что ли. И узнавали не по приметам. Они были не выше и не ниже, не тоньше и не толще обычного человека. У них не было ни острых ушей, ни длинных когтей, ни выпирающих изо рта зубов. Ну, глаза. Но часто ли мы смотрим в глаза соседей? Да собери десяток вампироманов-первокурсников, добавь к ним любого вампира, да напиши групповой портрет. И никто не угадает, кто на том портрете вампир. А вот завяжи любому человеку глаза, да заведи в темную комнату, полную народа, да спроси: есть ли среди присутствующих вампиры? И ни один не ошибется, и не только ответит, есть ли и сколько, но еще и пальцем покажет, в каком конкретно месте стоят. Их аура была настолько сильна, что казалась ощутимой, мы вязли в их обаянии, как мухи в янтаре. И потому не удивительно, что чем дольше я пила чай в его обществе, тем больше проникалась к нему симпатией, тем более красивым, неотразимым даже, он мне казался.

Но пауза затягивалась. И я не выдержала:

– Простите, светлейший Ананхе… ре…, - я безнадежно запуталась в его имени, и вынуждена была отступить, – простите.

– Анхенаридит. Можно просто Анхен, чтоб вам было проще.

– Анхен? – что-то очень знакомое. Где я могла слышать столь экзотическое имя? Ну конечно! Все благолепие с души как сквозняком выдуло, – а это не ваш дружок Серебряные Кудри по университету пару недель назад шлялся?

– Мой. Его зовут Лоурэфэл, – все та же фирменная вампирская невозмутимость. Вот разве что глаза стали чуть глубже.

– Папа с мамой его пусть зовут Лоурэфэл! – меня уже несло, но остановиться я была не в силах. Значит, вот почему я здесь. По просьбе Великого и Мудрейшего, который никак не хочет оставить меня в покое. А я-то поверила, что все кончилось! – Так это ему я обязана нашей встречей?!