Братство волка

— Кажется, рядом со мной освободилось место, барон, — сказал Роланд. — Не хочешь ли ты тоже позавтракать?

— Разумеется. Благодарю, — учтиво ответил барон Полл. Он уселся на соседний табурет, взял половинку хлебного ломтя и обмакнул в подливку Роланда.

Все вытаращили глаза. «Пожалуй, если бы мы с бароном Поллом превратились в парочку жаб или в птичек и запорхали по комнате, ловя мух, вряд ли нам удалось бы удивить публику больше», — подумал Роланд.

Не до конца оправившись от потрясения, молодой рыцарь воскликнул:

— Вам же нельзя подходить друг к другу ближе чем на пятьдесят лиг… это приказ самого короля!

— Верно, но этой ночью счастливый случай загнал нас с Боринсоном в одну койку, — довольно ответил барон Полл. — И должен признаться, более приятного соседа в постели у меня давно не было.

— У меня тоже, — добавил Роланд. — Мало кто может так согреть задницу, как барон Полл. Вот кто здоров, как конь, горяч, как кузнечный горн. Жара в нем хватило бы обогреть целый город. На пятках хоть рыбу жарь, а на спине — обжигай кирпичи.

Все смотрели на них так, словно оба спятили, но Роланд и барон Полл быстро сменили тему и громко, беспечно заговорили про погоду, про недавние дожди и обострение подагры у баронской тещи, про разные способы приготовления оленины и тому подобную чушь.

Их слушали настороженно, ожидая, что спектакль вот-вот закончится, и два славных воина схватятся за ножи.

Наконец Боринсон хлопнул барона Полла по спине и вышел на улицу на утренний воздух. Деревня Стожки вполне соответствовала своему названию. Кругом стояли стога сена, цвел гибискус. Поля вдоль дороги были буро-желтыми. Деревьев здесь почти не было, и насколько видел глаз простиралась ровная, покрытая выгоревшей пожухшей травой равнина.

Свиньи благоразумно разбежались. В грязи возле самых ног Роланда рылась парочка рыжих кур. Роланд стоял и ждал, когда мальчик приведет из конюшни его лошадь.

Он смотрел в затянутое дымкой небо. Воздух был влажным от утреннего тумана. По ветру, словно хлопья теплого снега, летал донесенный ветром вулканический пепел.

Барон Полл вышел следом за Роландом и встал рядом, глядя на небо и поглаживая бороду.

— Неспроста это извержение, — заключил он. — Говорят, Радж Ахтена возит с собой пламяплетов. Вот наверняка их работа.

«Вряд ли, — подумал Роланд, — пламяплеты не в состоянии разбудить вулкан». Кроме того, вулкан далеко на юге, а войска Радж Ахтена идут на Каррис миль на сто севернее. Но вид у неба действительно был зловещий.

— Что это за королевский приказ? — спросил Роланд. — Почему вам с моим сыном запрещено подходить друг к другу ближе, чем на пятьдесят лиг?

— А, пустяки, — смущенно отмахнулся барон Полл, — старая история. Я не рассказал бы тебе, но ты все равно скоро сам услышишь об этом от какого-нибудь менестреля. Они даже почти не врут, — барон застенчиво посмотрел себе под ноги и смахнул с плаща упавший пепел. — Я живу в смертельном страхе перед твоим сыном вот уже лет десять, — Роланд подумал: «Интересно, что сделал бы его сын, в самом деле проснись он в объятиях барона». — Но ведь в темные времена даже враги могут стать друзьями, — сказал Полл, — Люди могут измениться, не так ли? Если встретишь сына, передай ему от меня самые лучшие пожелания.

В лице барона все говорило о раскаянии, и Роланд рад был бы пообещать ему мир, но не решился.

— Передам, — только пообещал он.

Издалека по грунтовой дороге с юга на север застучали копыта боевых скакунов — к деревне приближался отряд рыцарей человек в пятьдесят.

— Может быть, тебе по пути никто и не встретится, — сказал барон Полл. — Но возле Карриса поберегись. Уж там-то наверняка небезопасно.

— А ты куда, не на север? Я думал, нам по дороге.

— Тьфу! — сплюнул Полл. — Мне в другую сторону. Под Каррисом у меня летнее поместье, так вот моя жена захотела, чтобы я вывез кое-какие ценности, пока там его не разграбили солдаты Радж Ахтена. Я помогаю слугам охранять повозку.

Это было похоже на трусость, но Роланд промолчал.

— Да, — сказал барон Полл. — Я-то знаю, о чем ты подумал. Но сражаться придется без меня. До последнего боя, когда двое моих Посвященных погибли, у меня было два дара метаболизма. Я слишком стар и толст для настоящей битвы. И оружие помогло бы мне в бою не больше, чем женские побрякушки.

В словах его прозвучала горечь. Барону и самому хотелось на север. Выглядел он лет на сорок. Но если Посвященные были у него десять лет, значит, на самом деле ему сейчас не больше двадцати. Как Роланду.

— Разве обязательно биться под Каррисом, — сказал Роланд. — Врага можно встретить где хочешь. Едем вместе.

— Ха! — грубо рявкнул барон Полл. — В Гередон, за восемьсот миль? Если тебя не волнует ни свое, ни мое здоровье, пожалел бы хоть бедных лошадей!

— Пусть сокровища отвезут слуги. Этой охраны достаточно.

— Ага, а жена потом проест мне плешь — она у меня черт знает какая сварливая! Радж Ахтена рассердить не так страшно.

Из дверей вышла служанка и ловко изловила одну из копавшихся в грязи кур.

— Ну-ка пойдем со мной. Лорд Коллинсворд желает завтракать только в твоей компании.

Она свернула курице шею и на ходу принялась ощипывать перья.

Тем временем рыцари с юга въехали в деревню и спешивались у конюшни. Видимо, они собирались передохнуть, узнать свежие новости и покормить коней.

Мальчик подвел лошадь Роланда, и тот дал ему мелкую монетку и вспрыгнул в седло. Лошадь хорошо отдохнула и была весела. Это была крупная молодая кобыла, рыжая с белыми бабками и белым пятном на лбу. Прохладное утро и предстоящая быстрая скачка ее только радовали. Роланд двинулся по дороге через поля, укрытые дымкой тумана, сквозь которую слабо просвечивало солнце.

В нос попал пепел, и Роланд чихнул. Где-то впереди на севере была армия Радж Ахтена — армия, в которой были Неодолимые, колдуны, великаны Фрот и страшные боевые псы.

Он невольно подумал, как несправедлива иногда бывает жизнь. Бедная курица на постоялом дворе за секунду до смерти и не догадывалась, что умрет сегодня.

Роланд ехал, поглощенный невеселыми мыслями, и вздрогнул от неожиданности, когда сзади вдруг послышался стук лошадиных копыт.