Сокровище Амантийской Империи (СИ)

— Еду здесь сегодня не готовили, — шепнул супруг, я кивнула, едой точно не пахло.

Мы двинулись в глубь дома, заглядывая в две комнатки и в кладовую, встретившиеся нам по дороге. Закончили свой поход на кухне. Дайанар ненадолго остановился, потом, сделав мне знак оставаться на месте, пошел к высокому стулу. Я присмотрелась, было уже совсем темно, и заметила женскую руку, безвольно свесившуюся вдоль спинки. Слабо отдавая себе отчет в том, что опять ослушалась, я двинулась к этой руке.

— Дэла, — воскликнул Дайанар, когда я была уже совсем близко. — Не подходи.

Но я все-таки сделала последние два шага и посмотрела на ту, кто застыл на стуле с искаженным в немом крике лицом. Глаза Роны Вайс были широко раскрыты, рот казался черным провалом на сером лице, плывшем светлым пятном в темноте дома. Чепец съехал набок, и растрепанные пряди волос лежали на правом плече. Одной рукой женщина вцепилась в собственное горло, разорвав плоть. Кровь уже давно успела свернуться и засохнуть. Вторая рука висела вдоль тела. В сжатом кулаке виднелась какая-то тряпка. Дайанар потянул за нее, и тело Роны, шурша по обитой спинке стула, завалилось набок. Я вскрикнула и отскочила в сторону. Дани удержал труп, усадив в прежнее положение. Потом машинально запустил светлячок, и я закричала, подробно разглядев страшную рану на горле женщине. Дайанар бросил на меня взгляд.

— Присядь, — сказал он, разглядывая кусок окровавленной ткани.

Я послушно побрела ко второму стулу и почти упала на него, стараясь отвести взгляд от мертвой женщины, что, впрочем, получалось очень плохо. Дайанар аккуратно сложил тряпицу и завернул в собственный платок. Потом вернулся к телу, разглядывая ее. Когда он начал обнюхивать мертвую Рону, я подумала, что просто обязана потерять сознание, но сознание осталось при мне, как и разум, неожиданно очистившийся от ужаса перед чужой смертью.

— Я соседей опрошу, — сказала я, вставая со стула. — Только воды попью, а то еще мутит.

Я подошла к столу, где стоял графин, налила воды и только собралась глотнуть, как супруг оказался рядом, вырвал стакан из моих рук и начал его разглядывать.

— Посмотри, что лежит рядом с телом, — сказал он.

Я повернулась и вздрогнула. На полу валялся стакан, такой же, как и тот, из которого я собралась пить.

— В воде яд? — срывающимся голосом спросила я.

— Не пойму. — ответил Дани. — Но что-то определенно есть. Иди по соседям, там воды попроси, а здесь ни к чему не прикасайся.

Я кивнула и побрела к выходу. Морозный воздух ударил в разгоряченное лицо, и я жадно втянула его в себя. Потом зачерпнул в ладонь снег и умылась им. Я огляделась и заметила, как качнулась занавеска в доме напротив, туда я и пошла. Похоже, там живет кто-то очень любопытный. Из окошка больше никто не выглядывал, но за занавеской угадывался силуэт. Конечно, зачем выглядывать, если занавески были сшиты из популярной во всех слоях общества нашей империи ткани- шэт. Ее завезли к нам лет пятьдесят назад из княжества Шэтвар. Эта ткань была примечательна тем, что с улицы казалась непроницаемой, а вот из дома улица была, как на ладони.

Я постучалась в дверь, но ответа не последовало. Ну, это мелочи. Раз я заметила живую душу, значит вытащу ее во что бы то ни стало. Брайтисы не сдаются, все помнят? Так-то. И я загрохотала в дверь ногами. Грохотала долго и нудно, пока за дверями не послышалось шарканье и старческий голос не спросил:

— Кого там темный принес? Разбудили старую женщину. — вот же нынешние старушки пошли, спать стоя у окна умеют, ну-ну.

— Откройте, пожалуйста, достопочтенная госпожа, — очень вежливо попросила я. — Я бы хотела у вас кое-что спросить.

— Еще чего, — заворчала старуха, — а вдруг ты воровка.

— Хорошо, тогда пойду к вашим соседям. Может они мне расскажут что-нибудь интересное, а я им. — и что теперь скажешь, любительница подсматривать?

— Так и я могу многое рассказать, — бабулька заглотила наживку, ну еще бы… — А что, у Роны что-то случилось? — тут же проявила она осведомленность в том, откуда я пришла.

Дверь поспешно открылась, и мне предстала пожилая, но достаточно крепкая женщина, которая на всякий случай фальшиво зевнула и впустила меня в дом. Я ей мило улыбнулась и проследовала за хозяйкой в небольшую, но аккуратную комнату. Женщина показала мне, что я могу сесть в старенькое кресло, сама же расположилась в кресле-качалке.

— Я слушаю вас, душенька, — умильно улыбнулась любительница сплетен.

— Как вас зовут, достопочтенная госпожа? — так же умильно улыбнулась я.

— Госпожа Лабир, — ответила женщина. — А как тебя звать, деточка?

— Нель. Нель Гермина, — ответила я. — Скажите, госпожа Лабир, а когда вы видели вашу соседку в последний раз?

— Рону-то? Так вчера утром, когда на работу шла. А что, что с Роной что-то случилось?

— Госпожа Лабир, а Рона общительная женщина? — я проигнорировала ее вопрос. — Вы с ней часто общаетес ь?

— Да когда же нам общаться? Она утром на работу, ночью с работы. А я больная старая женщина, — она скорбно потупилась.

— Как жаль, — вздохнула я. — Значит, пойду искать того, кто знает о жизни госпожи Вайс побольше.

Я встала и пошла к двери. Обернулась на пороге и увидела, как на лице женщины чувства сменяют друг друга. От досады и любопытства, до желания все мне рассказать и вытрясти из меня то, что знаю я. Наконец, жажда информации пересилила. И она резво вскочила со своей качалки.

— Погоди, деточа, — остановила она меня. — Я тут кое-что вспомнила.

— Я вся внимание, достопочтенная госпожа Лабир, — я вернулась в комнатку и села на то же кресло.

Женщина достала курительную трубку, набила ее, прикурила и села в свою качалку. Несколько раз затянулась, а после повернулась ко мне.

— А кем ты приходишься Роне? — спросила женщина.

— Племянница, — ответила я.

— Почему интересуешься ее жизнью?

— Боюсь, что Рона попала в беду. Вот и хочу побольше узнать о ней.

— Хорошо, — кивнула женщина. — Я кое-что видела. — я действительно превратилась в слух. — У меня бессонница, видишь ли, так я частенько сижу в своем любимом кресле, курю трубку и смотрю в окно. Оно как раз выходит на дом Роны, — она вроде как попыталась оправдаться. — Так вот, сижу я, значит, сегодня ночью в кресле, смотрю, Рона идет домой. Да так быстро, что чуть ли не бежит и все время оглядывается. Мало того, что бежит, так еще и так поздно. А сама к груди какой-то сверток прижимает. Подбежала, значит, она к дверям, а тут из-за угла мужик какой-то выходит и прямиком к ней. Она даже подпрыгнула от неожиданности. Он и вместе, стало быть, в дверь и вошли. Мужик вскоре вышел, так что вряд ли любовник. Нормальный любовник так быстро бы не вышел.

— А как он выглядел?

— А никак. Темно было, фонари-то у нас слабые. Ну, ростом пониже того, с которым ты пришла, — ага, давно тетенька на посту. — В плащ замотан был, да капюшон накинут. Так что про него ничего не скажу, хотя… — я даже подалась вперед. Женщина заметила это и усмехнулась, затя гивая эффект. — Из-под плаща торчала пряжка от сапога. Наемники в таких ходят. У них это клановая принадлежность. У этого в виде подковы пряжка была. — ну и зрение… — Так что с Роной-то? Вижу, что что-то случилось.

— Убили ее, — ответила я, не считая нужным скрывать очевидное. Дайанар наверняка уже стражу вызвал. — Спасибо, достопочтенная госпожа Лабир.

Я встала и собралась уйти, потому что самое главное она уже рассказала. Хозяйка дома посидела немного, потом поднялась и пошла следом за мной. Уже у дверей она сказала:

— Знаешь, деточка, ты зайди вон в тот дом с зеленой крышей. Рона дружила с его хозяйкой и многое ей рассказывала. Может, что полезное расскажет.

— Ваша информация самая полезная, — улыбнулась я, и женщина зарделась от удовольствия.

Я уже отошла, когда госпожа Лабир крикнула мне вслед.:

— Бронакские жеребцы, деточка. Так зовется этот клан наемников. Я вспомнила.

— Вы так хорошо знаете кланы наемников? — я удивленно посмотрела на нее.