Маленькая ведьма

- Что же мы наделали… Это же парадные драгоценности Морских Ярлов…

"Что наделали, что наделали!" - мысленно передразнила его вовсе не проникшаяся важностью ситуации Линн. Ну подумаешь, попёрли старинную драгоценную безделушку, предназначенную тешить взор жирного купца или бледного от осознания собственного величия вельможи и обречённую лежать на бархате во тьме сейфа, ибо даже одна только мысль о том, чтобы надеть эту парочку - дублет, казалась нелепой и кощунственной.

Она легкомысленно фыркнула, ухватила венец. Повертела в руках, инстинктивно угадав уже зарождающимся женским чутьём, где тут что к чему - и надела холодный металл на свою голову.

- Ну что, идёт мне? - с беззаботной усмешкой спросила она, ибо надетый в волосы обруч оказался как раз впору - словно на неё сделан.

Затем она пристальнее рассмотрела это так называемое колье, и сожаление царапнуло её сердце - не для неё сделана эта обалденно красивая штучка! И всё же в несколько сетангов разобралась с застёжкой, надела на шею прямо поверх своих лохмотьев - и защёлкнула.

Солнечный свет померк, сделавшись серым, призрачным и ощутимо вязким. Деревья окрест, да и застывший столбом Зугги тоже оказались словно выточенными из полупрозрачного материала. Почему-то Линн была уверена - что из цельных кристаллов соли. Зато прояснилось далеко вокруг. И девчонка видела так же ясно, как и осознавала, что этого попросту не может быть - и белые барашки волн далеко в океане, и лениво двигающийся под грязно-белыми парусами грузный купеческий корабль. И полуразрушенные башни некогда могучего форта, охранявшего вход в бухту, по берегам которой раскинулся красивый цветущий город.

Чайка, выловив из волны неосторожно отделившуюся от стаи рыбёшку, приветливо квирркнула Линн на лету, покачивая белыми с чёрными кончиками длинными крыльями. И гордый альбатрос, нежащийся в воздушных потоках в невообразимой высоте неба, жадно прислушался, восторженно внимая невысказанным желаниям маленькой госпожи. И стая дельфинов радостно выскакивала из воды, блистая чёрно-белыми телами и приветствуя свою повелительницу…

- Нет! - жадно вдыхая показавшийся столь сладостным и живительным воздух, Линн только усилием воли вернула себя к реальности.

Вокруг было всё по-прежнему. Только кузнец взирал на неё с неописуемой смесью ужаса и восторга, да пробудившаяся ото сна Синди ласково и подхалимски тёрлась о щёку. Деревья и трава вновь были вещественными, своих природных цветов и консистенции - только Линн уже знала, что это только на первый взгляд. Стоило чуть расслабиться, поплыть по течению переполнявшей её неслышной, но такой ощущаемой песни - как зрение чуть раздвоилось. И сквозь слой иллюзий вновь просвечивала солёная и полная прохладного вольного ветра безбрежная реальность.

- Ну ты даёшь!… - только и выдохнул Зугги.

- А то! - горделиво и невпопад ответила Линн непослушными губами.

Она скинула обруч, кое-как отщёлкнула застёжку и присоединила колье к её лежащей на холстине паре.

- Опасная штучка - ох, опасная… - она только сейчас задрожала, и запоздалый испуг, что собственное нахальство и дерзость могли запросто сотворить с ней незнамо что, только сейчас пробежался мурашами по спине и ниже.

Реальность вокруг снова эдак нехорошо дрогнула, покачнулась. Но Линн, зажмурив глаза, отчаянно затрясла головой, и остатки наваждения солёными морскими брызгами разлетелись вокруг. Осторожно приоткрыв веки, она опасливо стрельнула взором туда-сюда. Вроде бы всё в порядке, как и прежде. И, уже немного успокоившись, отчаянная девушка глубоко вздохнула и прислушалась к себе.

Где-то в глубине весёлым ручейком журчала радость познания неведомого, а в ушах неслышно то ли гремел неумолчный рёв океанского прибоя, то ли свистел яростный шторм. И на это всё её существо откликалось весёлой нетерпеливой дрожью. Линн даже поймала себя на желании пробежаться по макушкам пенистых волн наперегонки с солёным ветром - да так, чтобы его яростные порывы заласкали кожу до холодного онемения.

Она снова взяла голову в ладошки и отчаянно затрясла. Затем даже вскочила на ноги и запрыгала на одной ноге, легонько стукая кулачками по ушам и вытрясая из них остатки песни моря. Она ещё не знала, что это. И хотя догадывалась, и ей даже немного понравилось ощущение свободы и ничем не ограниченных океанских просторов, но - Линн ещё не была готова к такому.

- Ты как - бросаться и кусаться не будешь? - опасливо спросил явно озадаченный её поведением Зугги, на всякий случай отодвигаясь подальше.

- Нет, не буду, - подумав, ответила вредная девчонка и улыбнулась.

Только тут она обратила внимание, как ластится и льнёт к ней дрорда. С каким вниманием заглядывает в лицо, и какой нежный клёкот срывается из её маленькой пасти. Линн давно заметила, что в отличие от других животных, откликающихся не столько на слова, сколько на интонации голоса, Синди частенько почти явно и дословно понимает её, свою хозяйку. А иногда и соображает даже больше, чем можно выразить словами. И Линн ничуть не удивилась бы, если бы в один прекрасный день дрорда заговорила бы на человечьем языке, проявив наконец свою неуёмную язвительность. А если молчит до сих пор, то вряд ли стесняется - просто-напросто жмотничает, вреднятина…

- Ну что ты, Синди? - девчонка приласкала свою воспитанницу.

- Уррк! - утробно ответила та и закатила от удовольствия глазёнки.

Ну что тут ещё скажешь?

В деревню Малые Петушки они пришли уже под вечер. Стояла она осторонь протянувшегося в столицу тракта, а посему именно здесь решено было передохнуть. Пополнить запас харчей, сменить одёжку. И Линн особо настояла - наконец-то вымыться в тёплой воде, и причём с настоящим мылом. А не со стеблями мыльнянки, которая и моет кое-как, и чесотка от неё по всему телу.

А пока что они шли по еле заметно разъезженной дороге среди полей, и Линн обдумывала те крохи сведений, что ей удалось выпытать у всё ещё озадаченно хмыкающего Зугги. Кузнец поведал, что если он не напутал в слыханных смолоду легендах - то этот дублет позволено надевать только тем, у кого в жилах течёт истинная кровь Морских Ярлов. Дескать, были некогда такие. Повелители морей, и то ли они сами являлись потомками невесть когда сгинувших Древних, то ли именно Древними сами и были - то уже толком неведомо за давностью.

Но ежели кто ни попадя наденет эти цацки, у того либо дух напрочь вышибет, либо в голове затменье наступает - да так, что ни один колдун или лекарь не возьмётся в башке тараканов разогнать. А тут такое дело…

На вопрос, не слыхал ли Зугги чего за родителей да какую другую родню Линн, тот покачал головой.

- Я ведь позже пришёл в Сарнолл - ты уже была, хоть и крохой. Упырь никогда ничего не упоминал, да и вообще молчал по твоему поводу даже спьяну, словно пойманный жулик на первом допросе. Только однажды обмолвился в таком духе… вроде как можно было понять, что отец твой то ли моряком был, то ли ещё как с морем связан.

Вот и ломала упрямая девчонка голову - что оно такое, да и как вышло?

Иногда их обгоняли сельские телеги с впряжёнными в них сытыми лошадьми и настороженно взирающими возницами на облучках. Но никто не цеплялся к двум оборванного вида путникам с тощими котомками на плечах, и то спасибо богам.

Наконец, из-за холма с лениво шевелящим крыльями ветряком, в сумерках показалось и село. Большое, богатое, с приветливо подмаргивающими огоньками в окнах и уносимыми ветром дымками из печных труб. Малые Петушки оказались вовсе не такими и малыми. Пока разыскали постоялый двор под скрипящей на ветру вывеской, уже совсем стемнело.

Войдя в душную и полную чада общую залу, Линн незаметно перевела дух. Весь день ей было не по себе - уж сильно отличалось окружение от привычного городскому глазу. В Сарнолле, куда ни глянь - всюду стены. Дома, заборы, башни. А если смотреть на море в порту, то спиной всегда чувствуется надёжное и уютное прикрытие.

Здешние же просторные поля с чётко видимым во все стороны горизонтом навевали на девчонку какое-то чувство собственной незащищённости. Случись что - и не найдёшь укромного местечка или хотя бы щелочки, куда можно юркнуть и скрыться. А здесь, во внутренностях большого постоялого двора, Линн почувствовала, как её помаленьку отпускает подспудная тревога, да и все треволнения этого длинного дня.