Человек с глазами (СИ)

- Это вряд ли, - улыбнулся парень и еще больше пропитался симпатией к Михаилу. Потом он вспомнил кто всему виной и посмотрел под мольберт, где, стуча зубами сидел Вдохновитель, на серебристой коже проступили холодные тона, чтобы согреться он потихоньку натягивал одежду. Как только художник отвлекся от работы жар созидания поубавился, и маленького мерзляка снова затрясло. Родиону стало жалко доходягу, он решил больше не тратить понапрасну творческое пламя мастера.

- Знаешь, давай лучше в другой раз.

- Почему?

- Уже пять, мне нужно идти. В твоей мастерской время летит незаметно.

- Да, я знаю. Ну что ж, если нужно, иди, - с грустью сказал Михаил. - Только обещай не пропадать.

- Обещаю, - парень обнял художника и радость штурмом захватила сердце, меньше чем за сутки он обрел настоящего друга.

В четверг Родиона вызвали на работу и вручили четыре пакета на доставку, а в пятницу поздним вечером он стоял на берегу реки и собирался совершить ночной заплыв на резиновой лодке вниз по течению.

Родион уложил рюкзак на дно, спустил судно на воду, уселся по центру и оттолкнулся от берега. Лодка плавно заскользила по колыхающейся Марушке, через пару метров она тихонько остановилась, но парень не спешил хвататься за весла, он не хотел спугнуть подкравшийся момент. Это было упоительное насыщенное мгновение, хотя вокруг ничего не происходило, он чувствовал в ночной тиши, нарушаемой сверчками, пением птицы-полуночницы и редкими всплесками воды, столько эмоций и истинности, что ни одно самое красочное событие в мире созданное руками человека не могло превзойти красоту и полноту настоящего момента, который не задержится на долго еще чуть-чуть, и он уйдет навсегда, чтобы больше никогда не повториться.

"Все ушел" - подумал Родион, проводив его печальным вздохом, взял весла и ударил по воде. Отталкиваясь от темной жидкости, лодка рывками устремилась вперед, добавив к звукам ночи равномерные мокрые шлепки. Он плыл по реке, высматривая на берегах теплое сияние свечного дерева, но видел только пышные черные кроны на фоне темно-синего звездного неба. "Почему лягушки молчат?" - неожиданно вспомнил парень про земноводных, оборвав свое спокойствие. Рана в сознании нанесенная встречей с озерными тварями вскрылась и разъедающий страх медленно засочился, отравляя организм. И хотя на поверхности воды и берегах ничего не изменилось: не вынырнули утопленники из глубин, не слышались булькающие и клокочущие голоса, не приплыли громадные рыбы с водяными тварями, все же вернуть потерянную безмятежность Родион не мог. Молодой человек быстро работал веслами, нервно озирался по сторонам в поисках дерева и держал при себе одну единственную мысль: "Скорей бы рассвет!".

К середине ночи весла уже не так бойко взлетали, увлекая за собой струйки воды, зато страх все так же бесперебойно отравлял разум. Еще через час руки перестали слушаться хозяина и безвольно повисли на рукоятках. Многочасовая гребля, опустошила все запасы энергии и силы Родиона. При всем желании совершить хоть один взмах веслом не получалось, руки не слушались.

Лодка медленно поплыла по течению, парень тревожно оглядывался по сторонам, страшась появление какой-нибудь твари из темной воды, в минуту, когда он не может оказать никакого сопротивления.

Когда сила частично вернулась, небо над рекой заметно посветлело, черная растительность по обеим сторонам от воды потихоньку окрашивалась в зеленый цвет. Родион причалил к берегу, выбрал укромное место в тени деревьев и поставил палатку. Он даже не успел поудобней устроиться, сон застиг в тот момент, когда он заползал в спальный мешок, схватил цепкими маленькими ручками за веки и сжал с такой силой, что Родион разлепил их только в шестом часу вечера.

- Грести в эту ночь я точно не буду, - пробубнил парень, со стонами выбираясь из палатки. Перегруженные накануне мышцы разъедала боль, любое движение рук несло муки, отражаясь на лице гримасами.

Он подкрепился консервами, собрал туристическое снаряжение в рюкзак, бросил его в лодку и достал карту. Тридцать два километра удалось пройти за одну ночь по реке Марушке. "В этот раз будет меньше" - с сожаление подумал Родион и спустил резиновое судно на воду.

Качаясь на волнах плавного течения, он представлял, как найдет дерево и принесет свечу Анфисе Степановне, видел счастливую улыбку старушки и сияющий во всю мощь синий фонарь Безумной Мысли - воображаемые картины, притупляли тлетворное воздействие сочившегося страха, а воспоминания о самых прекрасных моментах жизни, наполненных радостью, давали сил, на продолжение поисков.

В третьем часу ночи на правом берегу Родион заметил мерцание сотен огоньков среди черной листвы. Он взял весла и сделал первый гребок.

- Твою мать! - не удержался парень, скованные болью руки выпустили рукоятки. Родион глубоко воздохнул, крепко вцепился в весла и стиснув зубы заставил себя грести, другого способа причалить не было. Спустя минуту жгущих взмахом, одеревенелые мышцы размягчились и загребать воду лодочными лопатками стало легче.

Выволочив надувную шлюпку на сушу, Родион пошел на яркие вспышки света. Он остановился на краю небольшой поляны с деревом, облепленной странными разноцветными маячками. Они вспыхивали и гасли, вспыхивали и гасли и пока одни вспыхивали другие гасли. Огоньки сидели на травинках, листиках, ветвях, стволе, парили вокруг могучего дуба и освещали поляну целиком. Удивительное явление походило на завораживающее волшебство, восторженному Родиону очень хотелось выбежать на сверкающую поляну, но он не спешил. Его настораживал сидящий под деревом человек с банками, он выпускал огоньки из одного сосуда, ловил их в другой и каждый раз что-то записывал в толстую книгу. После нескольких минут внимательного наблюдения из-за куста, любопытство наконец усыпило бдительность Родиона и вытолкало на мерцающий свет. Мужчина под дубом не обратил внимание на чужака, поглощенный своим занятием, он не замечал ничего вокруг. Родион сделал еще несколько шагов и замер, заняв выжидательную позицию, но повелитель маячков все еще не видел или делал вид, что не видит гостя. Чтобы ненавязчиво намекнуть о своем присутствии Родион зашелестел травой, но и это не отвлекло чудаковатого незнакомца от баночек, огоньков и книги.

- Извините, - робко прозвучал голос парня. - Извините! Можно вас потревожить?!

- Нет, - грубо ответил человек.

- Может вам нужна помощь?

- Вам что заняться больше нечем?

- В три часа ночи? В лесу? Нечем.

- Тогда идите сюда.

Родион подошел.

- Ну что вы стоите? Садитесь, - раздраженно сказал незнакомец.

- Спасибо за приглашение.

Нервный тип под деревом в камуфляжном костюме, черной бейсболке и очках с толстенными линзами рождал противоречивые ассоциации, при сложении которых получался военный ботаник.

- Держите, - он вручил Родиону книгу и ручку, - сюда записываете номер банки, рядом сколько выпущено, здесь сколько поймано. Я буду диктовать, а вы, пожалуйста, будьте внимательны, ничего не перепутайте.

- Зачем это?

- Быстрее закончим, быстрее узнаете. Пишите банка двадцать три. Выпущено шестнадцать. Поймано одиннадцать. Банка сорок семь...

Ближе к рассвету мужчина в камуфляжном костюме взял литровый сосуд с номером триста пять, открутил крышку с дырочками, выпустил восемь особей, а затем вывернул в стеклянку сочок с девятью мигающими насекомыми. Родион вписал аккуратным подчерком последние цифры в книгу.

- Все, - облегчено выдохнул очкарик и спросил. - Как вас зовут?

- Родион.

- Меня Виссарион, - улыбнулся он. - Спасибо за помощь. Что вы делаете здесь ночью?

- Ищу дерево со свечами вместо листьев.

- Что, такое есть? - удивился военный ботаник.

- Где-то есть, только не знаю где.

- Понятно. А я насекомых развожу.

- Зачем? Они что вымирают?

- Нет. Просто хочу вывести новый вид, что-то среднее между обыкновенным светлячком и огненосным щелкуном, только чтобы летали, а самое главное, чтобы светились разными цветами, как радуга.