Пора предательства

— Слава богу, Дорвен… — прохрипел Дьюранд.

— Ты вытащил отнюдь не девушку! — отплевываясь, расхохотался здоровяк Оуэн. — Но, помоги мне Небо, я готов и дальше ее изображать, если это спасет меня от пучины.

— А ну на весла! Надо развернуть корабль против ветра! Живо!

7. ВВЕРХ ПО ТЕЧЕНИЮ

Остаток ночи они сражались с бурей, одержимо гребя куда-то во тьму. «Выпь» кренилась и дрожала. Когда она взлетала на гребень волны, гребцы со всех сил налегали на весла, цепляясь за них, как умирающий цепляется за жизнь. Ветер и волны швыряли утлое суденышко во все стороны, грозя в любую минуту перевернуть его. Люди на веслах были покрыты ссадинами и синяками — кто разбил нос о рукоять весла, кто подбил глаз, ударившись о планшир.

Где-то там изнемогала под натиском ледяных, тяжелых, точно крышка гроба, волн и Дорвен. Однако во тьме Дьюранд не мог даже увидеть ее, не мог обменяться с ней ни единым словом — возможно, последним словом перед гибелью в морской пучине. Ему только и оставалось, что грести и надеяться.

А потом настал миг, когда Дьюранд вдруг понял, что видит струи хлещущего в лицо дождя. С обледенелого планшира свисали толстые бледные сосульки, по волнам плавали осколки льда.

Одемар стоял, крепко сжимая обеими руками руль, — точно в той же позе, как стоял пред наступлением темноты. Он словно примерз к рулю. Изогнувшись, Дьюранд нашарил взглядом Дорвен: она сидела на носу корабля, отчерпывая ведром воду. От облегчения Дьюранд на миг закрыл глаза.

А когда открыл их, Оуэн, топорща обледенелую бороду, послал ему воздушный поцелуй.

— О, мой герой!

Наконец раздался скрипучий голос Одемара:

— Довольно. Втяните весла. Мы можем быть где угодно.

При каждом выдохе с его губ слетало облачко пара. Волнение улеглось, настал штиль; теперь мироздание тонуло в тумане.

По дну суденышка заскрипели чьи-то шаги.

— Ну ты и моряк, — злобно заявил Бейден, стуча немногими оставшимися у него зубами. — Сукин сын.

— Тихо! — одернул его Конзар.

Теперь, когда весла убрали, откуда-то из тумана до корабля долетал слабый плеск: не то с берега, не то от какого-то другого корабля.

— Звучит ободряюще, — заметил Ламорик. От холода полы его сюрко отвердели и торчали в сторону. — Сдается мне, лучше поскорее найти какое-никакое укрытие, пока все тут не околели. Как вы считаете, мастер Одемар?

— Куда нас занесло? — спросил Берхард. — Откуда слышен этот плеск? От Топей Мерчиона? Или от Чертогов Тишины?

— Скорее от Утраченного Гесперанда, учитывая, как нас сносило назад, — отозвался Одемар.

— Демоны Преисподней! — прорычал Бейден. — Ну и выбор: или смерть от холода, или проклятый Гесперанд!.. Ах вы, барретонские сукины дети!

— Буря отбросила нас на много лиг, и все больше на запад, — промолвил Одемар.

Дорвен тем временем продолжала отчерпывать. Вода плескала уже у лодыжек Дьюранда — и прибывала. Корабль медленно оседал. Ноги у молодого рыцаря онемели от холода.

— Благодарю вас, мастер Одемар, — откликнулся Ламорик. — Теперь мы понимаем, что случилось.

Одемар окинул «Выпь» оценивающим взором.

— Наверное, шов разошелся. Да похоже, и не один. Лучше бы вытащить ее на берег. Да лучше бы поскорей.

В тумане совсем неподалеку дышал невидимый берег. Дьюранд прикрыл глаза Через холодный запах воды пробивались и иные запахи: терпкий аромат лесного дыма, резкая вонь выгребных ям. Дьюранд поднял руку.

— Ну, что еще? — осклабился Бейден.

— Люди, — проговорил Дьюранд. Запахи становились все сильнее: печь булочника, рыба с рынка, помойки, конский навоз. А потом из тумана зазвонили колокола храма.

— Мальчик прав, — заметил Конзар.

Люди радостно заулыбались и снова взялись за весла.

Они гребли, и город все яснее проступал из тумана. У подножия пологого склона теснилась кучка строений, расползались в разные стороны узкие улочки. Повыше стоял храм с приземистыми башнями. Рядом виднелось устье реки. Навстречу кораблю тянулись темные линии пирсов.

И Дьюранд вдруг узнал это место. С каждым гребком он все лучше различал склон над городом. Сюда он попал после того, как его освободил старый герцог Ирлакский. Сюда он примчался, зная, что Альвен умирает. Здесь присоединился к отряду Ламорика. Здесь встретил Дорвен, загнанную в реку шайкой бандитов.

Редуиндинг — стоявший у устья реки с таким же названием.

Дьюранд бросил взгляд на Дорвен.

Но река Редуиндинг еще и была путем в Эльдинор, к Рагналовской Орлиной горе. Если бы не весла в руках, вся команда сделала бы знак Небесного Ока.

Когда «Выпь» наконец удалось вытянуть на берег, чудом спасшиеся, оборванные путники буквально целовали размокшую землю. Конзар уже нашел укрытие, и Ламорик успел заказать горячего ипокраса, прежде чем его воины, спотыкаясь, вслед за ним ввалились в низкую комнатенку, освещенную несколькими лампами. Конзар по-собачьи встряхнулся, криво улыбаясь. Бейден сгреб столько угля, что на день хватило бы, и разом высыпал на решетку.

Облепленный мокрой одеждой Дьюранд весь закоченел и едва мог шевелиться, однако тепло зажатого в ладонях стакана с горячим питьем мало-помалу возвратило его к жизни. Молодой рыцарь поглубже вдохнул горячий пар, чувствуя, как раскатываются под сводами черепа живительные ароматы корицы и калгана. На столе тем временем появился горячий пирог, и Дьюранд присоединился ко всем остальным, голыми руками отрывая куски пирога и жирной баранины.

Скоро, к ужасу тощего трактирщика, вся таверна была увешана подсыхающими плащами, сюрко, штанами и рубахами, а владельцы всего этого растянулись на скамьях в одном исподнем, постанывая и ругаясь. Ламорик нервно расхаживал из угла в угол. Дорвен, окруженная облаком влажного пара, сидела перед самым огнем, покачивая головой.

Кто-то подтолкнул Дьюранда локтем. Куинн.

— Эй, смотри!

В дверях стоял Гутред.

Ламорик вскинул руки.

— Хорошо, Гутред. Хорошо. Пожалуйста, теперь все выслушайте меня. Я велел Гутреду… Короче, я велел ему найти подходящий трактир. Он обеспечит вас всех — и рыцарей, и матросов — теплыми комнатами, корытами с теплой водой для мытья, едой и питьем на неделю вперед.

На лицах появилось озадаченное выражение. Дьюранд поглядел на Конзара. Через неделю уже настанет Луна Сева. Капитан приподнял бровь.

— Как отдохнете и наберетесь сил, можете возвращаться на «Выпи» в Баррстон-Уоллз или Йестрин, а не то я заплачу мастеру Одемару, чтобы он отвез вас в сам Акконель. Я же к утру должен найти корабль, что повезет меня вниз по реке, но…

Взрыв криков заставил его замолчать.

— Это у вас такой хитрый способ сообщить нам, что мы уезжаем завтра утром? — осведомился Берхард.

— Ничего подобного. Я не хитрю. Гутред уже сунул трактирщику сребреник.

— Что ж, значит, монета потрачена зря, — заявил Берхард. — Гутред, можешь отобрать ее?

Конзар улыбнулся. Гутред потер массивный нос.

— Нет.

Оуэн набрал в грудь побольше воздуха.

— Может, тогда кто другой попытается?

— Не стоит. Я не давал трактирщику ни пенни. — Ламорик ошеломленно повернулся к слуге. — Остановился у старьевщика в соседнем переулке. Да ему все и отдал. Одежка, конечно — сплошные заплаты, но ничего. Главное — сухое.

Раздался общий восторженный вопль. Конзар снова улыбнулся.