Рыцарь-Дракон

– Закон что дышло, как повернешь, так и вышло, – скептически сообщил Теолаф. – Тем не менее, милорд, думаю, ты прав. Это не соседи. Да и разбойников в этих краях не так много, чтобы совершать набеги, а для нападения шотландцев наши земли слишком далеки. Скорее всего, на замок напали морские разбойники; они часто наугад уходят в глубь Англии, чтобы на скорую руку ограбить пару замков и побыстрее унести ноги, пока местное население не поднимется против них.

Джим кивнул. Стражник в нескольких словах вполне ясно обрисовал ему возможную ситуацию. Говорить больше было не о чем; Теолаф придержал коня и занял подобающее положение: теперь его скакун опять оказался на полкорпуса за Оглоедом, слева. Отряд продолжал путь. Джим от нетерпения ерзал в седле.

От Каролинуса он вернулся в полдень. Сейчас солнце клонилось к закату. Неожиданно Джим вспомнил некстати, что за весь день у него маковой росинки во рту не было, если не считать, конечно, полкувшина вина, выпитого за беседой с Брайеном; теперь, однако, винные пары, согревавшие его желудок, понемногу улетучивались, оставляя после себя лишь ощущение тяжести во всем теле и легкой удрученности, – так бывало всегда, когда он – пусть даже по необходимости – перепивал.

Мысль о еде цеплялась еще за что-то. Он обернулся и подозвал кивком Теолафа; тот опять подъехал поближе, чтобы они смогли разговаривать, не опасаясь, что их услышат прочие воины, едущие за ними.

– Теолаф, – сказал Джим вполголоса, – люди что-нибудь ели с тех пор, как рассвело?

Теолаф одарил его насмешливым взглядом.

– Не беспокойтесь, милорд, – ответил он, – всадники знают, как набить брюхо в любое время и в любой ситуации. – Он сделал паузу и пристально посмотрел на Джима. – А милорд ел?

– По правде говоря, нет, – ответил Джим. – Во всяком случае, с тех пор как позавтракал. Я совершенно забыл о еде.

– Если милорд заглянет в седельные сумки на своем коне, – сказал Теолаф, – возможно, он обнаружит, что перед тем, как мы выехали, их наполнили провизией.

Джим проверил левую седельную сумку и обнаружил, что Теолаф и в самом деле был прав. Там оказалось несколько толстых ломтей хлеба, сыр, большая бутыль вина и чаша.

– Нет ли на нашем пути какого-нибудь ручья? – спросил Джим.

– Через пару фарлонгов мы доберемся до небольшого ручья, – сказал Теолаф. Он вопросительно посмотрел на Джима.

Джиму, однако, сейчас было больно даже думать о вине, несмотря на жуткое похмелье и господствующий повсеместно в этом мире обычай клин вышибать клином. Понятие клина было вообще весьма распространено, но это еще мягко сказано. На самом деле оно лежало в основе здешнего миропорядка; привычка опохмеляться и народная медицина – лишь доказательство тому.

Джима мучила жажда, но он был бы рад утолить ее обычной водой, лишь бы она была чистой. К счастью, в XIV веке реки и ручьи были еще настолько чисты, что из них можно было пить. Ему пришло в голову, что смесь вина из его бутыли и речной воды вернет его к жизни и поможет ему проглотить хлеб и сыр, который обычно съесть всухомятку было невозможно.

Добравшись до ручья, Джим приказал отряду следовать дальше без него, однако Теолаф не решился покинуть своего хозяина, так что Джиму не удалось вкусить разбавленного вина и хлеба с сыром в одиночестве. Набив желудок, он почувствовал прилив оптимизма и принялся убирать остатки еды, бутыль и чашу. Джим с Теолафом вскочили на коней и поскакали вдогонку за отрядом.

Замок Смит был уже недалеко; выехав на лесную тропу, всадники попридержали лошадей и рассредоточились, чтобы неприятель, который вполне мог прятаться за деревьями буквально в двух шагах от них, не застал бы их врасплох.

Впрочем, оказалось, что осторожничать было ни к чему. Никто даже не попытался напасть на Джима и его людей, и они спокойно доехали до опушки, с которой уже виднелся замок Смит, построенный, по обычаю тех времен, на открытом пространстве: это делалось в целях безопасности.

Сквозь завесу листвы Джим разглядел у ворот замка какой-то вооруженный до зубов сброд – человек сто, а может, и меньше. Шайкой командовал какой-то чернобородый тип.

Ворота замка Смит были затворены так крепко, как только возможно. Ров перед замком наполовину высох; времени на то, чтобы опустить решетку, видимо, не хватило, или же просто сломался механизм, – словом, ржавая железная решетка застряла на полпути, тяжелые ворота оказались беззащитными, так что было ясно, что от решительного натиска противника она их вряд ли сможет защитить.

Однако ворота сами по себе были плотно закрыты и казались достаточно прочными, чтобы выдержать какое-то время. И все же, как заметил Джим, разбойники вовсе не собирались лезть на стены. Они уже срубили огромное дерево и оттащили его к воротам. В настоящий момент они обтесывали ствол, явно намереваясь использовать его в качестве тарана.

– Как ты полагаешь, где сэр Брайен? На что он и его всадник могут решиться? – спросил Джим Теолафа.

Тот стоял рядом и тоже разглядывал картину, разворачивающуюся перед ними. Джим инстинктивно понизил голос. Разбойники были слишком далеко, чтобы услышать их, однако в таких ситуациях, по мнению Джима, следовало говорить шепотом.

– Надеюсь, эти типы не захватили сэра Брайена и его спутника, – сказал Джим.

– Не бойся, Джеймс, – послышался резкий голос справа от Джима, – они в лесу, как и ты, только с другой стороны замка.

Джим обернулся и увидел Арагха, английского волка.

Как всегда, ни Джим, ни Теолаф так и не смогли понять, откуда вынырнул волк. Он стоял в четырех шагах от них, открыв пасть, и, высунув язык, скалился Джиму.

– Арагх, – нормальным голосом сказал Джим, – я рад видеть тебя.

– Правда? – спросил тот. – Ты надеешься на мою помощь?

Поскольку именно это и пришло в голову Джиму, как только он увидел волка, то после этой реплики он почувствовал, что его язык безвозвратно проглочен.

– Ну, нет, – сам себе ответил Арагх, – я пришел помочь рыцарю Брайену. Он мне такой же друг, как и ты, с тех пор как мы, будучи Соратниками, бились у стен Презренной Башни. Думаешь, я смогу покинуть друга?

– Конечно, нет, – облегченно сказал Джим. – Я только имел в виду, что просто рад видеть тебя, в общем-то…

– В общем или в частности, но я пришел, – заявил Арагх. – Здесь многовато чужаков, не так ли?

И он снова оскалился в волчьей «улыбке», высунув красный язык.

– Арагх, – заговорил Джим, – ты двигаешься куда быстрее и тише любого из нас, и, кстати, ты знаешь, где сэр Брайен и его воин. Ты не мог бы добраться до них и привести их сюда, чтобы мы составили план?

– Нет нужды, – ответил Арагх. – Они уже отправились сюда, как только я сказал, что вы идете. По-моему, все, кроме тебя самого, слышали, как десять минут назад твой отряд на этих ломовиках продирался сквозь кусты. Джим, это чистая правда; помнишь, когда вы с Горбашем обитали в одном теле, я все твердил дракону, что он туповат. Так даже дракон задолго до того, как твой отряд пришел сюда, услышал бы и учуял вас. Не скажу, что по части нюха или слуха какой-нибудь дракон сравнится с волком, однако и уши, и нос не просто так к нему приросли. А вы, люди… Вроде и уши есть, и нос, но дальше факта простого наличия этих органов дело у вас не идет. Ладно уж, скажу: сэр Брайен и тот, второй, будут здесь с минуты на минуту.

И действительно, Джим еще не успел обдумать тираду волка, когда на опушке появился сэр Брайен и его стражник, ведущий под уздцы двух лошадей.

– Джеймс! – воскликнул Брайен, подойдя к Джиму. – Рад, что ты пришел. Сколько людей ты привел?

– Думаю, человек шестнадцать, правда, Теолаф? – Джим огляделся, ища Теолафа. Начальник отряда кивнул. – Я приказал ехать за мной всем, кто сможет, так что по крайней мере еще дюжина воинов приедет, но боюсь, больше мы не наберем. Кто-то раньше, чем вечером, а то и завтра-послезавтра, выехать просто не сможет. Так что, даже если подкрепление подойдет, у нас будет никак не больше двадцати восьми – тридцати человек, считая нас с тобой. А, ну и Арагх, конечно.