На границе кольца

Стоило спуститься в метро, как из Вари посыпались вопросы.

– Я знаю: он навроде вампира, – заявила она. – Высасывает жизненную энергию. Но не до конца. По чуть‑чуть. Круто, прям как в кино!

Похоже, для неё существовал только «прекрасный принц», которого она себе навоображала. Она так и не поняла, что кисельно‑слизистое создание, внутри которого она очутилась, и было Беседником. Замечательно! А то ещё о Слоях рассказывать…

– А много таких? У него семья, или он такой один?

– Один, – соврала Злата, решив не вдаваться в подробности. – Но есть другие, похожие.

– В метро? – уточнила Варя.

– Да. Здесь удобная… атмосфера. И всегда много людей.

Крыбыс отлично понял бы, о чём она говорила.

Варя интерпретировала ответ по‑своему:

– В метро, потому что здесь нет солнца? Ну, вампирам же нельзя быть под солнцем...

Образ вампира показался Злате оскорбительным: слишком примитивно, особенно для Беседника с его умением осваивать Слои.

Метрополитеновские упыри сосут энергию пассажиров – красота!

«Надо будет рассказать Деду. Он посмеётся. Наверное», – подумала Злата. – «А мы – Ван Хелсинги. Выслеживаем, вбиваем кол, вытаскиваем на солнышко».

Они вышли на «Электрозаводской», присели на лавочку центрального зала. Варя, прищурившись, посмотрела вверх, на знаменитые светильники.

– В горошек, – пробормотала она.

– Что‑что? – переспросила Злата.

– Потолок в горошек, – объяснила Варя, показывая на круглые плафоны, плотно усеивающие свод станции.

Под ноги она не смотрела, иначе бы увидела, что «горошек» отражается в отшлифованном граните пола. До реставрации «Электрозаводская» была похожа на операционный зал, после – на двигатель космического корабля.

– Ты раньше здесь бывала?

Девушка покачала головой.

– Нет. А зачем? Подумаешь, картины! – она указала на горельеф противоположного пилона и тут же вывернула шею, чтобы рассмотреть композицию, расположенную у неё над головой.

– То есть статуи. А кто это?

– Там пропеллер устанавливают. На самолёт. Здесь асфальт кладут. Станцию открыли во время войны. И посвятили тем, кто трудился в тылу.

– Красиво сделано, – заметила Варя. – Как у древних греков…

Она вертела головой, изображая маленькую любопытную девочку, и, кажется, забыла уже, зачем они сюда приехали.

А зачем? И так всё понятно! Вампиры – фигня. Слишком киношно, в реальности такого не бывает. Невероятно красивые парни попадаются. Обмороки в метро тоже явление не самое фантастическое. Увидеть страшный сон, а утром пережить нервный срыв – вполне возможно. Если Злата хочет, чтоб не было ругани, ладно. Плевать на странности дяди, лишь бы не доставал…

Утро вечера мудренее. Варя быстренько разложила по полочкам всё, что наслучалось за последнее время. Красавчик – обморок – кошмар. А всё из‑за переутомления. Слабые нервы и всё такое. А Злата подготовила лекцию: будет опять втирать про то, что в жизни должна быть цель и смысл. А сама‑то она чем занимается? Помогает целлюлитным тёткам сбросить пару килограммов!..

Разобравшись, Варя заскучала. Чтобы хоть как‑то убить время, принялась разглядывать горельефы. Женщины в старомодных платьях и грубых спецовках, хмурые сосредоточенные лица, неровные лопасти винта – ну, как можно потратить столько сил, чтобы вырезать в камне обыкновенных людей! Изобразили бы кого‑нибудь красивого: кинозвезду или выдуманного персонажа…

Труженики тыла тоже не остались в долгу. Осмотрели Варю, повздыхали над пурпурной юбкой и зелёным блейзером (куда катится мода?), порадовались школьным успехам (если есть мозги – есть и надежда!), оценили решительность и самостоятельность, но огорчились, что таланты используются в плохих целях.

Злата была согласна: плюсов не больше, чем минусов. У Вари могут быть врождённые способности. Гипотетически. Если есть что‑то общее с Дедом, так это длинный нос и густые брови. Ну, и наследственная вредность.

Девушка слишком крепко связана с реальностью. Способна объяснить себе любую странность – и не приемлет того, что выходит за рамки.

«А всё потому, что читает мало», – вздохнув, подумала Злата. – «Воображение не развито. Тоже мне – поколение практичных зануд!»

Контакт с Беседником мог быть совпадением. Если с Варей заговорит местный Держитель, она распсихуется и, пожалуй, грохнется в обморок. А на следующий день, как ни в чём не бывало, поскачет в школу! Обыкновеннейший подросток без способностей и веры в себя. Пожалуй, следует оставить её в покое. Пустышка!

«Не тебе решать», – вдруг услышала волшебница – не голос, не звук, но некое глубинное движение над сводами станции, за мрамором и гранитом. Слова складывались у неё в голове. По их тягучей невыразительности было понятно, что к ней обращается Электрозаводский Держитель.

«Ты сама ученица. Не спеши…»

«Значит, Беседник выбрал её?» – торопливо спросила Злата.

«Нет. Он не умеет выбирать. Его выбирают».

Гул в ушах затих, знаменуя конец разговора. Пятнадцать секунд – столько длится добровольный контакт с Держителем. С Дедом они общаются подольше, но то с Дедом…

Одно утешает: здешний Держитель по‑прежнему ручной, связь с ним, налаженная после недавнего ремонта станции, не прервалась. Но Злата‑то надеялась, что он заговорит с Варей!

– Ух ты! – вдруг сказала Варя. – А это и вправду круто! – она потрясла головой, как будто пыталась вытряхнуть что‑то из волос. – Как в кино… Или у меня крыша едет?

– Что? – растерянно спросила Злата.

– Да со мной сейчас кто‑то заговорил. Голос прямо в голове. Прям как телепатия! А я и не знала, что… Поехали домой, а? Только побыстрее! – не оглядываясь, она поспешила на платформу.

* * * 00:16 * * *

Чужак вышел на «Баррикадной», торопливо свернул с платформы и направился к эскалаторам, ведущим на «Краснопресненскую».

Ещё одна загадка для Деда.

Получается, чужаку нужна Кольцевая линия – но для чего? Покататься по кругу, подкармливаясь и обрастая информацией? В вагоне он внимательно изучил схему метро. Готовился к пересадке? Зачем? Чтобы встретиться к тем, кто когда‑то использовал якорь‑метку? Или он заранее знал, где в Москве можно найти себе убежище?

Слишком много вариантов. Но это не эмигрант. Скорее, беглый преступник, а не бедная жертва. Жертвы, ровно как и эмигранты, выбирают миры с надёжной общиной и крепкими законами. Не периферию: во‑первых, слишком опасно, во‑вторых, трудно спрятаться.

Дикая периферия – удел профессионалов, знающих, как адаптироваться, как восстанавливать тело, как вести себя в незнакомых условиях. Специалисты такого сорта легко выпутываются из передряг. Но если уж им придётся драпать, они выберут глухое местечко.

Отличный вариант – Земля, где о чистоте Границы заботится малоопытный Обходчик.

Он ведь считался малоопытным – каких‑то десять лет самостоятельной практики! И десять лет репутации принципиального Стража.

Дед следовал за чужаком, стараясь не сокращать расстояние между собой и «добычей». Судя по повадкам незваного гостя, он способен распознать «хвост». Но и отрываться тоже не стоило. Пара часов слежки – и Обходчик получит информацию о подпольной организации беглецов. Если она есть.

В непредсказуемой толпе, которая понемногу просачивалась на эскалатор, проблематично соблюдать дистанцию. Когда чужак был внизу, Дед только‑только встал на верхнюю ступеньку эскалатора. Теперь главное не упустить пришельца, а то ведь он неприметный, как карманник, и похож сразу на всех…

– Ой, дядя, привет! – раздалось справа.

Дед повернул голову – по соседнему эскалатору поднималась Варя в сопровождении задумчивой Златы.

– А ты куда? Подождёшь нас внизу? – прокричала племянница, радостно махая рукой.

Чужак обернулся на голос девушки. Обшарил взглядом вереницу пассажиров, выискивая «дядю». Возможно, он знал Стража Земных Границ в лицо. Или сработал инстинкт беглеца – чутьё, которое вырабатывается у тех, кто привык уходить от погони… Так или иначе, но чужак ловко ввинтился в толпу и моментально пропал из виду.