Разделённые вихрем судьбы

— Проводите этих людей к моему стану. Они будут там ставить свой обоз, — сказал вождь воинам.

— Дожидайтесь меня возле шатра, — это было уже Шебе и Сардону.

Вождь и его воины унеслись куда-то в сторону тракта, а фургон двинулся в центр кочевого поселения.

На Шебу и ее спутников многие смотрели с недовольством и недоверием. Это объяснялось тем, что нападение произошло совсем недавно. И любой незнакомец воспринимался как один из врагов. Наемница была уверена, что их не трогают только потому, что сам вождь приказал их доставить к своему шатру. А это означало только одно — они были дорогими и почитаемыми гостями и пользовались неприкосновенностью.

Вождь вернулся только через несколько часов. К тому времени Шеба и ее спутники уже успели устроиться на просторной поляне перед шатром, похожей на городскую площадь. Сардон сложил костер из сушняка, найденного в ближайшем перелеске, и жарил крольчатину. Эту снедь они раздобыли еще у разбойников и планировали как раз в ближайшие дни употребить, чтобы не испортилась. Сардон решил не откладывать такое дело надолго. Тем более, что за время ожидания заняться все равно было нечем. А мяса и приготовленной похлебки с картофелем хватило, чтобы всем наесться досыта.

— Мы отыскали их следы в нескольких лигах отсюда к западу. Теперь мы будем готовиться, — сказал вождь.

— К чему? — не понял Сардон.

— К битве, — объяснила Шеба, поднимаясь с подстеленного старого плаща. — Они будут мстить, пока не покарают всех, кто повинен в смерти их женщин и детей. И мы, между прочим, тоже в этом участвуем.

— А то я не помню, — поморщился мужчина.

Двоих коней из повозки отдали Шебе и Сардону, а остальных предоставили воинам кочевников взамен утраченным. Но вождь заверил, что вернет всех животных, каких взял. Кроме того, им предложили еще и вооружение, которым пользовались сами кочевники. Шеба решила, что не помешает иметь под рукой копье. Остальное же, если будет необходимость, она возьмет на поле боя. Сардон отказался от всякого оружия. Лишь пересчитал болты в колчанах за спиной и у пояса.

— Я издалека помогу лучше, — сказал он. — Там от меня пользы больше будет.

Тораач неодобрительно хмыкнул, но ничего не сказал. Все же договор уже был заключен, а воин не его племени может драться как заблагорассудится.

Менее, чем через час, отряд, насчитывающий почти семь десятков всадников, выдвинулся из стана. Еще почти столько же воинов остались охранять лагерь, чтобы защитить женщин и детей, если недоброжелатели из Империи Заката вдруг захотят снова вернуться.

— Это опасные воины. Они будут избегать открытых сражений, — рассказывала по дороге вождю Шеба. — Если это люди из самой Твердыни Заката, то они очень хорошо обучены и почти все обладают даром магии или чар, как вы говорите. Так что нужно атаковать их как можно быстрее. На расстоянии они будут использовать свое преимущество.

— Они бесчестны! — влез в разговор один из воинов, но тут же унялся под тяжелым взглядом вождя.

— Они выбирают свою тактику боя. Дерутся так, как удобнее им, — сказал Тораач. — А мы должны сделать так, чтобы удобно было нам.

— Этого сложно добиться. Единственное ваше преимущество в скорости.

Шеба рассказала основные тактические приемы людей Заката, совершенно не чувствуя угрызений совести. Несмотря на то, что она почти все детство прожила в Империи Заката, девушка сейчас не считала, что предает свою Родину. Она наставляет воинов против тех, кто охотится за ней же. А в этом нет ничего предосудительного. К тому же, воины Империи Заката сейчас находились за пределами своей территории. В землях, где все давно уже приняли кочевников полновластными хозяевами.

Вскоре передовые всадники сообщили, что они идут в правильном направлении. Встреченные несколько путников утверждали, что видели отряд людей, похожих по описанию на воинов Заката.

— Нагоним к заходу солнца, — посулил вождь.

Но Шеба только покачала головой.

— Ночь — это их время, не ваше, — сказала она. — Нехорошо, если встретимся с ними в темноте. Лучше с заходом солнца прекратить поиски.

Но вождь кочевников не послушал ее слов, и отряд продолжал следовать вплоть до наступления полной темноты.

— Заночуем здесь, а утром с рассветом вновь отправимся. Тогда их и нагоним, — сказал Тораач и спешился.

Решено было поставить лагерь возле одной из скал, выпирающих из земли между невысоких холмов. Место было тихим — ветер сюда не проникал из-за трехсторонней естественной ограды. К тому же, равнина с холмов хорошо просматривалась, позволяя увидеть надвигающуюся опасность.

Ночь черным пологом закрыла мир от глаз кочевников. И только для Шебы темноты не наступило. Она все видела так же отчетливо, как и при дневном свете. Правда, небольшую разницу она все же различать научилась. Но это ничуть не мешало ей попасть с десяти шагов тонким лезвием своего метательного ножа в букашку, бегущую по стволу дерева.

Несмотря на то, что терять бдительность в этих местах было опасно, Шеба решила поспать. Без сна она была уже вторые сутки, и это начало сказываться. Хотя бы несколько часов стоило отдохнуть. А чтобы быть более уверенной в том, что с рассветом она проснется, девушка позвала Сардона, который успел еще днем на час задремать.

— Ты же ведь посторожишь, пока я сплю, правда? — спросила Шеба.

— С чего бы? — удивился Сардон.

— Ну не выдавать же мне тебя обратно стражникам Речного королевства? К тому же, я не думаю, что ты настолько груб, чтобы отказать девушке в такой простой просьбе, — улыбнулась Шеба.

— А мне спать не надо?

— Ты выспался и так уже. Можешь хоть два дня теперь бодрствовать, — сказала наемница, поворачиваясь спиной к Сардону и устраиваясь поудобнее. — Заранее спасибо.

Сардон смерив лежащую девушку недовольным взглядом, устроился неподалеку, пытаясь вглядеться в ночное темное однообразие. Чуть поодаль кочевники, слегка перекусив, потушили костер, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Равнина была пуста и безмолвна. Лишь травы, что поднимались выше колена, изредка покачивались из стороны в сторону. Мерно, неторопливо, плавно…

Шеба проснулась от ощущения чего-то холодного, прижавшегося к лицу. Первое, что увидела она, открыв глаза — направленное в лоб острие болта. Сработал рефлекс, выработанный наемницей. Шеба резко отпрянула в сторону, отбрасывая нацеленный арбалет и заламывая руку, держащую его. Лишь в последний момент она поняла, что это был спящий рядом Сардон, чья рука так и не выпустила арбалета. От боли вор попытался взвыть, но девушка резким движением зажала ему рот ладонью.

Глаза Сардона красноречивее всяких слов выражали переизбыток его чувств.

— Чшшш… тихо ты, — шепотом сказала Шеба, заслышав какой-то шорох в стороне. Это были не часовые, которые находились сейчас в другой стороне их небольшого ночного лагеря. Кто-то осторожно крался, стараясь слегка раздвигать перед собой траву.

Наемница медленно отпустила руку Сардона, снимая со взведенного арбалета болт. Мужчина пробормотал что-то невнятное и принялся растирать свою конечность, которой чуть не лишился.

Пронзающим ночную темноту взором Шеба оглядела все вокруг. Кочевники спали, а лошади паслись в стороне, охраняемые часовыми. Все было тихо и спокойно, но наемница вновь услышала четкий, хоть и тихий шорох. Приглядевшись, она, наконец, увидела, откуда тот исходил. От легкого ветра вся трава склонилась в едином направлении, слегка покачиваясь под порывами. Но в одном месте травинки нагибались чуть по-другому.

Шеба пригнулась и ползком двинулась вперед, наказав перед этим Сардону сидеть на месте.

— Да никуда я и не… — было начал он, за что получил в рот кусок травы. Девушка прислонила палец к губам.

Она осторожно перебиралась в сторону движения травы, стараясь не привлекать к себе внимания. Но до первого кочевника, спящего с краю, было слишком далеко. Несмотря на ускоренный темп, она не успевала — движение травы продвигалось быстрее.