Стажировка по обмену

Офигеть — не встать… не из нашего мира… можно подумать, что все остальные тут родились. Тут Стражи почти не рождаются… тут их Стражами делают.

А вот откуда такие, как ты берутся?

Скааажите пожалуйста, таинственный какой… мистер Хэ, блин… не больно-то и надо мне было…

Ну и что, что я инкогнито… мне просто не хотелось нежную психику однокурсников травмировать… И сейчас не хочется. Так что все, что ты обо мне узнал — уже забудь.

То есть как — что происходит?!

Ну, ты точно нездешний… Марш Стражей это называется. Раз в год, в день выпуска, в День Стража.

Не, это не просто так проветриться. Мы к реке идем.

Ну, к реке — чего еще конкретнее.

То есть как — зачем?!

Да откуда ты такой взялся, что ничего не знаешь про тех, чью форму носишь? Вот дойдем ща до реки — и узнаешь, зачем. А пока приглядись-ка к тому, что Старшая несет.

То есть как кто — Старшая? Да вон же она! И я, наплевав на приличия, тычу лапой в сторону ковыляющей недалеко от нас седой лисицы в стареньком поношенном камуфляже.

Нет, так дело не пойдет… ему же впору лекции для приготовишек слушать… И я потихоньку отстаю, прячусь за спину саблезубой белки, благо и ростом она под два метра, и спина у нее широченная. Я лучше отсюда погляжу и хвост к носу прикину, откуда такие простые прапорщики у нас берутся…

Ага, простые… щаз.

Оригинальные бабочки к нему прилетают…

Смотрю сразу на трех уровнях.

Ой, мамочки… то же самое, что кольцо у сестренки… только у Клавки оно замкнуто, чтобы наружу ничего из него не сочилось, и без особой команды само не активируется — иначе все кругом легли бы высосанными трупами… мы ведь только на внешнем уровне из плоти, а на третьем мы — сплошная информация… вот информацию оно и высасывает…

А еще какая-то такая же штуковина у Клавкиного есть… только я не знаю, как она выглядит.

А этот… самоубийца он, что ли? Уши свои снова выпростал, проводки подцепил… ой, мамочки, так оно же не только высасывает — оно еще и закачивает… Ошизеть…

Хочу!

Нет, это сколько же обо всем и обо всех узнать можно…

Ой, а он так прикольно глазки закатил… прям кончать щаз будет…

Блин, а точняк…

Тоже хочу!

Вот черт… уже река… а я только-только начала разбираться, что там у прапора моего за обмен с фиговиной…

Наставник

Пришли, Старшая!

И как всегда, в нестройной толпе Стражей начинается брожение, и скопище народу вдруг словно по волшебству превращается в ровные квадраты бойцовых бригад. Причем практически трезвых…

Старшая, вы останетесь с нами?

Благодарю вас. Это большая честь для нас.

Мля!

А она что тут делает?

Ее же бригадир порвет!

Поздно. Уже тянется к реке цепочка бригадиров, и несут они в руках лодочки — по лодочке на каждого, кто погиб в этом году, кто развоплощен был Темными, выпит трансформерами, кого не смогли вытащить в лазаретах, кого, уже мертвого, сожгли его товарищи, чтоб не досталось тело врагу, кто умер от старых ран; и медленно ползет цепочка к берегу, и ложатся в холодную темную воду выстроганные бригадирами лодочки, и вспыхивают на них поминальные свечки, и начинают свой путь далеко-далеко… Тяжелый был год, ребята, много было работы — и первые трепещущие огоньки уже к стремнине подтягивает, а у берега еще вспыхивают и вспыхивают новые… вот когда-нибудь и моя лодочка отправится вдаль по стылым водам осенней реки…

Пора и нам, Старшая?

Я веду Леди, бережно поддерживая под сухой старческий локоток. Нельзя спотыкаться — дурная это примета. Нельзя опаздывать — это тоже нехорошо. И спешить нельзя.

Мы успеваем как раз вовремя — последний бригадир легким движением руки отталкивает лодочку от берега и распрямляется, шмыгая носом.

Флакон?!

Флаковиэль?

Потом, потом — сейчас наш черед.

Леди разворачивает платок.

Две?

Почему две?

Кто-то еще?

Я тянусь помочь, но рука Старшей полна нестарческой силы.

Первая лодочка ложится на воду.

Прощай, Коготь…

Коготь? Кривого звали Коготь?

Коготь, кивает Леди и вытягивает палец.

Старшая, не надо!

Поздно.

Вспыхивает, вспыхивает свеча, а седая лисица, посерев, тихо опускается на песок, успевая оттолкнуть лодочку от берега.

Зачем, Старшая? Я мог бы и…

Молчу.

Понимаю.

Она что-то шепчет.

Я наклоняюсь к ней.

Тонкие костистые пальцы бессильно скребут верхнюю пуговицу.

Я расстегиваю ей воротник.

На толстой серебряной цепи — кошачий коготь. Большой такой коготь.

Что?

Да, Старшая… я понял, Старшая… это мне от него и от тебя… да, конечно…

У меня нет слов.

Лисица хрипит у меня на руках.

Что?! Легкая смерть? Как в бою?

Не могу, не могу, не могу…

Там, в Аккумуляторе, бурлят сознания сотен Темных, бродят черные тайны трансформеров. И Старшую — туда?!

Леди хрипит и теребит мой рукав.

Так вот для кого была вторая лодочка…

Старшая уже не хрипит — силы кончаются. Только смотрит на меня требовательно.

Рука сама вытаскивает Аккумулятор.

Нож плавно входит под ребро.

Аккумулятор дрожит, впитывая ту, что была одной из легенд Корпуса.

Отключается.

Я машинально всаживаю его в песок, чтобы стереть кровь, и возвращаю в ножны.

Лодочка…

Нет, рано.

Сзади на плечо ложится рука. Вторая. Чье-то сопение за спиной.

Бригада.

Наверху еще не все поняли, что произошло, но кто-то уже затягивает "Последнюю битву" — значит, разглядел.

Бригада, фронтом к Старшей!

По команде разом — огонь!

С пальцев срываются огненные шары. Тело обугливается, трещат кости, плавится песок… и вот уже ничего, кроме оплавленного неровного куска стекла.

Я опускаю лодочку на воду.

Последнюю в этот День Стража лодочку

Вытягиваю палец.

Легонько отталкиваю от берега.

И сижу на песке, рукавом вытирая мокрое лицо, и смотрю, как мерцающий огонек Старшей догоняет флотилию.

И трогаю торопливо затолканную в нагрудный карман цепь с когтем Кривого. Надо бы разобраться, что за подарок я получил, но потом, потом…

И думаю о том, что мы со Старшей обменялись подарками — ее дух получил то, о чем она мечтала: вечный бой с Темными в глубинах моего клинка.

И начинаю понимать, что получил больше, чем дал.

Ведь теперь, когда мне нужна будет помощь Аккумулятора, он не сможет овладеть мной: Старшая будет на страже, вечно юная, как пламя, яростная, как пламя, светлая, как пламя… и как пламя, разгоняющая Тьму.

Я вытираю слезы, поднимаю глаза и вижу Контру.

Вот так мы и уходим, брат мой Контра… уходим — и остаемся с теми, кто приходит на смену нам…

И я вытаскиваю из кармана фляжку, салютую уплывающим в ночь огонькам, отхлебываю глоток и протягиваю стажеру.

Передай память по кругу…

Практикант

"Начинается…"

Мы поворачиваем, кто голову, кто камеры, в сторону реки, и наблюдаем, как спускают на воду лодочки… по одной на каждого погибшего Стража… Как их много… и это — каждый год… Контора в этом смысле лучше… у нас помирают в основном от скуки, когда не можешь больше найти неприятности или нарушение Равновесия. Нет, конечно, бывают и смерти на работе, но это уже больше молодые, зелёные, не втянувшиеся ещё во все тонкости…

Неожиданно острая боль пронзает уши и начинает продвигаться к мозгу… Сознание затапливает Тьма, я перестаю осознавать реальность, погрузившись в клокочущее море ненависти…

Меркнущее сознание пронзает лучик света, вытягивающий меня на поверхность. Левое ухо жутко чешется: магноут качает энергию из серьги, а телепорт — из окружающего пространства.

"Нотя, кыр тя побери, что случилось?"

В глазах опять потемнело, так бы и упал, если бы Котейка не подхватила. Магиноутбук опомнился и вернул часть забранной энергии, продолжая подпитываться через телепорт.