Чужой

–Ну, надо же кому-то ее съесть. Ты вполне подходишь для такого испытания. Я сегодня за повара. Готовил всемирно известный соус «чили».

Глаза Кэсси внезапно расширились от испуга:

– О, «чили»? М-м, Джейк сказал, что он совсем не голоден. Он уже поел.

–А что, «чили» очень страшная еда? – спросил я Кэсси.

Ее папа ухмыльнулся:

– Мой соус очень.

– Слышу, Джейк здесь? – спросил кто-то из соседней комнаты. Появилась женщина, как я догадался, – мама Кэсси. У нее тоже были темные волосы, но намного больше, чем у папы Кэсси. Ее волосы никто никуда не убирал.

Она протянула руки в мою сторону и пошла ко мне.

– Ой, ты, Джейк, с каждым разом становишься все красивее и красивее. – Она обняла меня руками и ненадолго прижала к себе. Потом отпустила. – Ты остаешься на Страшный суд «чили»?

– Да, я пригласила его составить нам компанию, – сказала Кэсси. – Но он не очень голоден. Он, оказывается, уже поел. Поэтому он, может, и не захочет никакого «чили». Мама Кэсси улыбнулась ее отцу:

– Разве не мило, что она так старается защитить его?

– Слишком поздно, – проговорил отец Кэсси. – Он уже в ловушке. Из нее нет выхода.

Чтобы есть, нам надо было сесть за стол. Я уже делал это, когда превращался в принца Джейка у него дома. Поэтому я уже знал, как это делать. Я знал, что такое вилка. И что та кое ложка и нож.

Я узнал, что соус «чили» красно-коричнево го цвета. В него входит несколько ингредиентов, и он очень ароматный. Было еще что-то под названием «кукурузный хлеб». И целая ваза с кусочками разных фруктов.

После стольких предупреждений я долго не решался попробовать «чили». Но я чувствовал, что папа Кэсси обидится, если я не попробую хотя бы немного. Поэтому я зачерпнул целую ложку.

Думаю, что никогда в жизни я не смогу забыть этого чувства.

Соус не был горячим, если говорить о температуре. Но он обжигал совершенно неожиданным образом.

Вкусовые рецепторы моего человеческого языка, казалось, взорвались! Они горели таким насыщенным вкусом, который я не пробовал никогда ни до, ни после этого случая. Каждый нерв моего тела вздрогнул. Из крошечных канальцев в глазах закапала вода.

Вкус не был таким чудесным, как вкус шоко лада. Но он был сильным! Невероятно сильным!

О! Андалиты никогда этого не поймут. Именно это делает людей людьми. Вкус! Его великолепие! Невероятное чудо вкуса!

– Это чудесная еда! – воскликнул я.

– Извини, что ты сказал? – спросила мама Кэсси.

– Ага! Наконец-то. Хоть один понимает удовольствие от острой пищи! – торжествующе сказал папа Кэсси.

Неожиданно для себя я съел всю тарелку этого великолепного «чили». Я хотел еще. Какой вкус! Какое ощущение! Я хотел еще!

– Еще много осталось, – сказал папа Кэсси и снова наполнил мою тарелку.

– Хм, Джейк? – сказала Кэсси. – Тебе вовсе не обязательно есть так много.

– Я съем и твою порцию! – крикнул я.

Мои глаза вышли из орбит. Моя кожа подергивалась. Мой желудок издавал какие-то звуки. Но мне хотелось еще.

– Мне нравится этот ребенок, – сказал папа Кэсси. – Интересно, его родители отдадут его нам насовсем? Джейк, ты очень смышленый и разумный молодой человек.

– Он сумасшедший, – сказала мама Кэсси. – Не вижу другого объяснения.

Вдруг я почувствовал острую боль в ноге. Подозреваю, что это была Кэсси, которая стукнула меня под столом. Я посмотрел на нее. Она сладко улыбнулась, а потом снова ткнула меня.

– Может, уже хватит «чили»? – спросила она и посмотрела прямо на меня.

– Да. Достаточно «чили», – согласился я и отодвинул тарелку от себя. – Чи-ли. И-ли. Чи-и-ли-и.

– Я пользуюсь «чили-хабанеро», – пояснил папа Кэсси. – Самое жгучее вещество, известное человеку.

– Ну, не такое жгучее, как ядерный взрыв, – заметил я.

– А как дела у тебя в школе, Джейк? – спро сила мама Кэсси.

Я знал, что это за вид деятельности. Это называется «беседовать». Правила заключаются в том, чтобы один человек задавал вопросы другому.

– Отлично. А как ваша работа по уходу за животными?

– Как всегда, как всегда, – ответила мама Кэсси. – Разве что у наших верблюдов появились детишки.

Мама Кэсси работает ветеринаром в зоопарке, то есть в таком месте, где содержатся нечеловеческие животные.

– Джейк, как ты считаешь, «Быки» снова проиграют в этом году? – спросил папа Кэсси.

Я заметил, что Кэсси напряглась. Она боялась, что я не пойму вопроса. Но благодаря тому, что я прочитал «Всемирный альманах», я знал, что «Быки» – это спортивная команда.

– Да, могут, – ответил я.

Потом наступила моя очередь задавать вопросы. Именно так «поддерживают беседу».

– А вы знаете, что сепараторы масла были изобретены в тысяча восемьсот семьдесят восьмом году?

Они явно этого не знали. Кэсси, ее мама и папа с удивлением уставились на меня.

После этого мы немного посмотрели телевизор. Там шло литературное описание какой-то семьи. Я смотрел фильм и наблюдал за Кэсси и ее родителями.

Очень интересно изучать человеческую семью. Я уже видел семью принца Джейка. А теперь передо мной семья Кэсси. Они во многом отличаются друг от друга. Например, семья принца Джейка перед едой совершает корот кий религиозный ритуал. А семья Кэсси нет. И в семье принца Джейка во время просмотра телевизора засыпает папа. В семье Кэсси начала засыпать мама.

– Мне надо идти, – сказал я Кэсси. – Прошло почти два ваших часа.

Мама Кэсси очнулась и успела сказать мне, что я сошел с ума, но что я все равно «очень милый».

Ее отец подмигнул мне и помахал рукой. Потом засмеялся над чем-то в телевизоре.

Выйдя на улицу на прохладный вечерний воздух, Кэсси тяжело вздохнула:

– Ну, мы прошли через все это без больших потерь. Пошли. Я провожу тебя и послежу, что бы не увидели, как ты превращаешься обратно. Кстати, вот тебе книга, раз ты дочитал «Всемирный альманах». Это книга цитат. Изречения знаменитых людей. – Она протянула ее мне.

– Спасибо, – сказал я.

Было странно идти в темноте. Идти прочь от дома Кэсси. Странно. Казалось, было холод но, хотя на самом деле это было не так.

– Ну, что ты думаешь о моих родителях? – спросила Кэсси.

– Мне они понравились, – ответил я. – Но по чему твой отец убрал все волосы со своей головы? Во-ло-сы. Ло-сы. Я хотел спросить его, но забыл.

– Он лысеет, – сказала Кэсси. – Наверное, лучше не обращать на это внимания. Это нормально для людей. Но некоторые слишком чувствительны, если дело касается их внешности.

– А, да. У моего отца копыта становятся тупыми. Это тоже нормально, но он не любит говорить об этом.

– А какой твой отец? И твоя мама?

– Они… просто обычные родители. Очень хорошие. Они…

– Продолжай.

– У меня что-то странное с горлом, – сказал я. – Как будто там что-то мешает. Мне трудно говорить. Ить. Это нормально?

Кэсси взяла меня под руку:

– Ты скучаешь по ним. Это нормально.

– Воин-андалит может проводить многие годы в космосе, вдали от дома. Это нормально.

– Акс, ты это говоришь сам себе. Может, ты и андалит-воин, но ты же еще и ребенок.

Я остановился. Я был далеко от огней дома. И мог уже перейти в свое собственное тело, так чтобы никто не увидел. Я обнаружил, что смотрю на звезды.

– Где они? – спросила Кэсси, проследив за моим взглядом. – Если, конечно, ты можешь сказать мне.

Я показал своими человеческими пальцами на тот участок космоса, где мерцала моя звезда:

– Вон там.

Пока я растворял свое человеческое тело и возвращался в андалитское, я смотрел на звезду.

– Акс, знай, что Джейк, Тобиас и я, даже Рэчел и Марко, все мы переживаем за тебя. Помни об этом, ладно? Ты для нас не чужой.

– Спасибо за «чили», – сказал я. – Он был чудесный.

Снова став андалитом, я побежал в лес.

Глава 12

Я провел часть ночи, читая сборник цитат. Мне нужно было отдыхать, но я был рас строен.

Все чаще и чаще я думал о том, как легко я мог бы переделать радиотелескоп в обсерватории в нуль-пространственный передатчик. Грусть и тоска наполняли меня при мысли о возможности связаться с моей семьей.