Увертюра ветра (СИ)

   - Дальнейшие объяснения будут?

   Но отчего-то я был уверен, что теперь, несмотря на показную браваду, он готов меня выслушать.

   - Думаю, с чего начать.

   - Например, с правды. "Для разнообразия", - беззлобно поддразнил меня Корин. - Итак, ты, якобы, умер. Но сидишь сейчас здесь, напротив меня, вполне живой. Как такое возможно?

   - Я не могу умереть. Вообще. Считай, что это проклятье.

   - Любое проклятье бессильно перед смертью, - спокойно напомнил Корин: - Между прочим, ты сам мне это говорил. И что значит "считай"? Я просил правду.

   - Это... не совсем проклятье, - поморщившись, уклончиво исправился я.

   - Любая магия бессильна перед смертью, - пожав плечами, переиначил Корин. И рассмеялся: - О, нет! Только не говори мне, что это была необычная магия! - и прибавил, уже раздражённо и потеряв терпение: - Мио, прекращай ломать комедию! Это не смешно.

   - Ты слышал об универсальном преобразователе материи?

   - Я же просил не...

   - Да чего ты хочешь?! - взорвался я. - Чтобы я умер прямо здесь и воскрес?! Только тогда поверишь?!

   - Нет, но... - смутился Корин, не зная, что сказать.

   - Ты мне веришь? - в лоб спросил я.

   Он ответил не сразу. Но, поколебавшись, все же решился:

   - Да.

   - Тогда к чему этот сарказм и проверки?! Не надо пытаться подлавливать меня на несостыковках и заставлять решать здесь и сейчас проблемы, над которыми уже тысячи лет бьется наука магии! Причина моего "бессмертия" действительно преобразователь. В этом я могу поклясться, если мое слово для тебя недостаточно веско.

   - Не надо, - Корин покачал головой, откинулся на спинку кресла и нервно закусил губу, о чем-то напряженно думая и буравя взглядом потолок.

   Поверил или нет?

   Я поерзал на стуле. Прошло уже несколько минут, а Корин по-прежнему молчал. Было отчаянно скучно. Взгляд безнадежно скользил по уже успевшей набить оскомину комнате, не зная, за что зацепиться. Не вышивку же на шторах рассматривать, право слово! Квадратики витражей и то считать интереснее.

   Один, два, три...

   Взгляд остановился.

   За стеклом, в неге воздушных потоков, в ласковых объятиях солнечных лучей вилась муха. Она могла бы купаться в прозрачной закатной выси, нежиться в потоках теплого ветра, кружиться в умопомрачительном счастье...

   Но вместо этого она, глупая, билась в стекло.

   - Нэльвё обрисовал мне ситуацию. Те исследования, о которых он говорил... они ведь связаны с твоим бессмертием, верно? - спросил Корин, не глядя на меня:

   - Это было очевидно, - рассеянно бросил я.

   Муха заломила крутой вираж и со всего размаху врезалась в зеленое стеклышко.

   Она на какую-то долю секунды замерла в воздухе, покачнулась - и стремительно ухнула вниз. Я завороженно следил за ее свободным падением.

   - И, вероятно, ты пытаешься от него избавиться...

   Синее, фиолетовое, лиловое, бордовое, красное, оранжевое, желтое... вереница витражных стекол оборвалась - и темная точка исчезла совсем, растворившись в пронзительной нежности летнего вечера.

   Корин резко выпрямился и, опершись о стол, впился в меня взглядом.

   - Вот только зачем?

   Сердце предательски екнуло и пропустило удар. Я натянуто улыбнулся и, мысленно проклиная проницательность "воспитанничка", стал лихорадочно подыскивать адекватный ответ.

   - Только честно, Мио. Мы же "друзья".

   Да, друзья.

   Друзья... как непривычно, неправильно, почти позабыто.

   Друзья, которым можно доверять - и довериться. Все осталось там, в прошлом, среди дымных пожарищ, всполохов взрывов и алчного лязга стали.

   Нет, не могу. Не сейчас.

   Не могу рассказать всю правду.

   - Память, - помедлив, сказал я. - Это напоминание. О том, что было и чего уже никогда не будет. О невыносимой боли. Живя прошлым, сталкиваясь с ним каждый день, нельзя найти силы двигаться дальше.

   - Все это замечательно, Мио, - вкрадчиво сказал он, меняясь на глазах. Легкая ленца, тень превосходства в голосе - едва заметная, на грани вежливости. Словно ведет переговоры, находясь в заведомо выигрышном положении. - Но слишком... неконкретно. И уклончиво. Твои слова можно трактовать как угодно. К тому же, - его голос приобрёл откровенно ироничный оттенок: - Прости, но я привык, что люди редко говорят правду сами по себе, без принуждения.

   - Ближе к теме, - нахмурился я.

   - Мне нужны гарантии, - коротко бросил он и улыбнулся. - Пока ты не пообещаешь, что не будешь искать смерти, я даже пальцем не пошевелю.

   Шах!

   Ожидаемый. Я задумчиво облизнул пересохшие губы.

   В принципе, я ничего не теряю. Хотя бы потому, что избавление от бессмертия остается лишь мечтой. И он ошибается: я не собирался, едва вновь обретя жизнь, отказывать от нее. Но само обещание... обстоятельства могут измениться каждый миг, и любое обещание, ограничение, любой долг может поставить в тупик.

   Обязательство, не выполнить которое - невозможно...

   Или почти невозможно.

   - Именно в этой формулировке, - прибавил маг.

   Взгляд заполошно заметался. Контролировать каждое действие, не-действие, мимику и речь, лихорадочно при этом соображая, стало чудовищно сложно. Я закрыл глаза.

   Спокойствие!

   - Это глупо, Корин, - терпеливо, словно объясняя неразумному мальчишке, начал я. - Если я вдруг захочу, хм, покончить жизнь самоубийством, обещание меня не удержит. Наказание страшно живым, но не мертвым. Полумифическое "возмездие в следующей жизни" звучит неубедительно, прости.

   - Как ты мог заметить, "искать смерти" - отнюдь не то же самое, что "покончить с жизнью", - спокойно парировал Корин. И холодно добавил: - И ты об этом прекрасно знаешь. Обещание, Мио, обещание. Если, конечно, ты хочешь получить мою помощь.

   Хороший вопрос. А хочу ли я?..

   - Хорошо. Я обещаю, что не буду искать смерти ни мыслью, ни делом. Устраивает? - голос звучал ровно и отстраненно; как будто мне действительно было все равно. Браво, Мио! - Ты выпишешь мне пропуск в библиотеку Академии? Хотелось бы приступить уже сегодня.

   - Да, конечно, - подозрительно легко согласился он. Обворожительная улыбка расцвела на его губах. - Сию минуту.

   Корин полез в лежащую перед ним пухлую папку и зашуршал бумагами. Нахмурился. Отложил в сторону. Приподнял папку и сунул любопытный нос под нее. Беспомощно обернулся к окну. Потер подбородок. Заглянул поочередно во все правые ящички. Потом - в левые. Не обнаружив искомого, скорчил горестную гримасу и, с видом естествоиспытателя, столкнувшегося с чрезвычайно интересным явлением, принялся за завал на столе.

   - К чему это представление? - раздраженно спросил я, не выдержав. И только сейчас понял, какой я идиот. Как я мог не потребовать у Корина встречных гарантий?! Он вполне может мне не помогать и... нет, что за бред?! Какой в том ему прок?

   Корин положил подбородок на сцепленные пальцы, хитро сверкнув глазами.

   - Я, конечно, могу выписать тебе пропуск... - протянул он. - Но, видишь ли, почти уверен, что это бесполезно. Ты не найдешь ответа ни в академической, ни в Королевской библиотеке.

   - Почему? - невольно удивился я.

   - Потому что твое бессмертие связано с преобразователем. В открытом доступе этих книг нет. Вернее, не так. Здесь этих книг нет.

   - Здесь - это...

   - В Торлиссе. Новая, республиканская, власть стремилась утвердиться как можно прочнее. Большая часть прежних учреждений закрыта. Академию, Королевскую библиотеку и сам Торлисс не тронули, памятуя о дарованной со дня основания автономии, но, как могли, взяли под контроль. Новый город ученых и магов - полностью подконтрольный аристократам, конечно же - создали на острове близ южной оконечности материка. Высшая школа заменила Академию, тамошняя библиотека - Королевскую. Поэтому если ты действительно хочешь получить ответы, боюсь, тебе придется отправляться туда.