Увертюра ветра (СИ)

   Проклятье не было доплетено, а Корина и Нэльвё совместными усилиями его еще и изрядно подпортили: местами кружево свисало неопрятными лохмотьями. Но это не давало ровным счетом ничего. Мне нужна одна-единственная нить. Та, на которой она завершила плетение, не закрепив, как следует.

   Или там, где сбилась с ритма - и поставила неловкую затяжку. Но первое лучше.

   Ага!

   Я ухватился за нить и потянул на себя. Волна тепла прокатилась по тончайшему кружеву. Оно затрепетало - и беззвучно распустилось, распавшись и растворившись в потоках энергии.

   - Вуаля!

   - Все? - недоверчиво спросил Корин, приоткрыв один глаз. - Что-то я не чувствую изменений. Кстати... - вдруг насторожился он. - А ты что тут делаешь? Или ты и есть та самая маленькая просьба, о которой упоминал Нэльвё?

   Его голос по мере произнесения становился все более и более медовым.

   - Мне следовало бы догадаться, - продолжил он вкрадчиво. - "Блестящий маг, занятый изысканиями, но ввиду безжалостных обстоятельств утративший свой дар и не имеющий допуска в Закрытый отдел!" Не правда ли, удивительно знакомо?

   - Ты ведь выполнишь его просьбу, не так ли? - с нажимом спросил я.

   - Выполню, - покладисто согласился Корин. И жестко добавил: - В обмен на ответную услугу.

   - Какую еще услугу? - нахмурился Нэльвё. - Не забывайся! Ты мой должник.

   - О, сущий пустяк! - мгновенно сменив тактику, заулыбался Корин: - Это и услугой-то называть стыдно. Столько лет столько зим, Мио... ты ведь не откажешься от беседы?

   Проклятье! Лицо свела болезненная судорога... чего? Страха? Стыда? Нежелания оправдываться за то, в чем нет моей вины?

   Давно мне не было так сложно выдавить хотя бы подобие улыбки - мышцы словно окаменели.

   - Конечно, - из горла вырвалось хриплое карканье, противно резанувшее слух. Сказать что-нибудь вроде "с удовольствием" я не смог бы даже под угрозой смерти.

   - Вот и замечательно! - хлопнул в ладони маг и улыбнулся. В отличие от меня - вполне дружелюбно и радостно, но одними губами. Глаза по-прежнему источали могильный холод.

   - Нэльвё, сердечное спасибо за помощь! - продолжил он, по-прежнему улыбаясь.- И за то, что поспособствовал встрече старых друзей! Подумать только - если бы не ты, мы, быть может, так и не встретились бы!

   Нэльвё бросил что-то саркастичное в ответ, вставая из-за стола, но я уже не слушал. Несмотря на свойственную thas-Elv'inor бестактность, в умении понимать тонкие намеки ему нельзя было отказать: стоило Корину начать рассыпаться в благодарностях, как он засобирался и поспешил откланяться. Маг, продолжая заливаться соловьем, проводил его до двери - да так там и застрял, что-то шепотом обсуждая с Нэльвё. Я постоял немного в нерешительности, отбивая пальцем тревожную дробь по столешнице, и все же занял опустевшее с уходом Нэльвё кресло. Задумчиво посмотрел в окно: закатное солнце ласково обнимало раскинувшийся внизу золотисто-алый город, прекрасный, как никогда.

   Тогда была зима...

   Зима выдалась снежная и холодная. Трескучий мороз кусал за опрометчиво подставленные щеки, пальцы медленно коченели. Мир - светлый и радостный, умопомрачительно звонкий и яростный, свежий, юный и оттого прекрасный - вызывал не восторг, а тихую вялотекущую ненависть. Тянущиеся по обеим сторонам дороги полузасыпанные снегом домишки крошечной деревушки, в которой даже захудалого трактира не было, а люди проявляли совершенно изумительное равнодушие, не проходящее даже после посулов в пару медяков за обогрев и чай, - тоже. Как и то, что до ближайшего крупного поселка три километра по рыхлому свежевыпавшему снегу, белой пуховой шалью окутавшей тракт.

   Внезапно раздавшееся чуть справа и позади звонкое "Пчхи!" заставило насторожиться. Оно и понятно: кроме меня на единственной улочке деревеньки совершенно никого не было!

   Пройдя еще несколько шагов, я "подвернул" ногу, да так старательно, что чуть не вышло взаправду. Присел, заохал, запричитал - а сам стал осторожно косить глазами в нужную сторону.

   Ко мне потянулась цепочка маленьких, будто детских, следов. Это еще что? Fae расшалились? Да нет, чепуха! Едва заметно сощурившись, я позволил глазам заглянуть за Грань. Хм... аура типично аэльвская.

   Я едва удержался от того, чтобы не стукнуть себя по лбу. "Следы, будто детские!", тьфу! Не будто, а детские - от маленьких башмачков!

   Мой любопытный гость в нерешительности замер, не дойдя пары шагов. Помялся минутку и деловито зашуршал свежим снегом.

   Наугад выкинув руку, я ловко перехватил протянутую ко мне лапку. Раздался тоненький вскрик. Невидимость схлынула рокотливой волной, ударилась о снег и разлетелась во все стороны мириадами солнечных зайчиков-брызг, обнажив маленькое испуганное черноглазое создание, по бледности лица способное соперничать с запорошившим все снегом.

   - А ну цыц! - грозно шикнул я, нахмурив брови. Мальчишка перестал голосить и замер, боясь даже лишний раз моргнуть. Редко сыплющийся с неба снежок смешно посеребрил его смоляные кудряшки: казалось, будто бы в них прокралась седина. - Ну и что это мы тут делаем?

   Мальчишка зажмурился, побледнев еще больше - хотя, казалось, сильней уже некуда - но бесстрашно молчал.

   - Кто научил тебя невидимости и неосязаемости? - сурово продолжил я.

   - Сам, - тихонько буркнул он, но я жестко оборвал его, хорошенько тряхнув сжимаемую руку:

   - Врешь!

   - Дяденька, не вру! - заголосила малявка, вырываясь. - В книжках прочитал!

   - В каких книжках? - мой голос угрожающе повысился.

   - Я сирота! У ведуньи нашей жил, у нее и книжки были!

   - Воровать надоумила тоже она?

   - Я не... - отчаянно краснея, стал оправдываться он, боясь смотреть мне в глаза.

   - Просил же - не врать, - строго напомнил я.

   - Она умерла по зиме. Теперь ученица ее заправляет, Маська. Она чародейничать не умеет и грамоте не обучена. И меня выгнать хочет. Говорит, или путников обирай, или с голоду помрёшь! - захлёбываясь от возмущения и обиды, протараторил мальчишка срывающимся голосом. Нос покраснел уже вовсе не от стыда и подозрительно захлюпал.

   - Вот уж точно ведьма, - проворчал я. - И сколько несчастных по твоей воле распрощалось с кошельком?

   - Нисколько, - шмыгнул носом он. - В прошлый раз меня злой господин поймал. И старосте отвел, а тот розог всыпал, - и он поднял на меня наивные детские глаза, в которых забрезжила надежда, будто я могу оказаться Добрым господином и спустить оболтусу шалость. Но, не увидев в моем строгом взгляде ни тени снисхождения, он потупился и грустно закончил: - А больше и не пытался. Только сегодня...

   - Про то, кто науськал, говорил?

   - Она сказала, что голову мне оторвет, а из сердца декокт сварит, если проболтаюсь! - смешно коверкая взрослое малопонятное слово, наябедничал мальчишка.

   - Врет, - спокойно сказал я. - Не рискнет с магом связываться, пусть даже маленьким. Тем более не зная, что именно было в книгах.

   - Вы меня к старосте не поведете? - осмелился-таки пискнуть он, смотря на меня щенячьими глазами.

   - Не поведу. Но заколдую так, что если украдешь что - тут же умрешь! - припугнул я. Радость, озарившая было черные бездны глаз, тут же сменилась суеверным ужасом. - А Маське своей скажи, что если еще тебе угрожать будет - в лягушку трансмутируешь.

   - Транс... что? - жалобно переспросил он, нахмурившись от нового сложного слова.

   - Транс-му-ти-ру-ешь.

   Он попробовал повторить, но сбился на втором слоге. Мы поразучивали коварное слово пару минут, и совместными усилиями враг был повержен (то есть, наконец, выучен). Но любопытный мальчишка все-таки не удержался:

   - А зачем слово такое мудреное? И что это вообще такое?

   - "Трансмутирую" - "превращу". А мудреное, чтобы не усомнилась, что можешь.