Солнечный змей (СИ)

- Уходите, странники, – сказал Всадник Изумруда, направив на пришельцев копьё. – Пока рог не возвестит, что ветви расплелись, ворота не откроются. Тот, кто войдёт в лес, найдёт там только смерть.

- Норси очень не любят гостей? – покачал головой Фрисс. «Не знаю, из чего этот засов, но его и Флона не выломает!» – растерянно думал он. «Сюда бы Гедимина, он и не такое вскрывал…»

- Мы только следим, чтобы никто не погиб по собственной глупости, – нахмурился стражник-йонгел, выглядывая из башни. – Ваши тела будут гнить за воротами, а нам это нюхать. Идите на базар, продавайте там свои побрякушки и бутыльки! Мой брат болел болотной гнилью, остался без глаз и носа – ну и какое из твоих зелий могло бы его излечить?!

Нецис наклонил голову набок, разглядывая стражника. Фрисс ткнул Некроманта в плечо.

- Ксарна, ведь… – шёпотом начал он, но Нецис недобро посмотрел на него.

- Я сожалею, воин, – склонил он голову. – Боги были жестоки к твоему брату.

Речник молча смотрел на ворота, прочные, как скала. Медные накладки приделаны были к ним, похоже, для украшения – и Фрисс уже различал в них фигуры и знаки. Справа среди языков огня стоял, опираясь на пылающую секиру, воин в крылатом венце, – Кеос Всеогнистый, тот, чьё имя знакомо каждому в пределах Орина. А слева раскинуло позеленевшие перепончатые крылья странное существо – наполовину женщина, наполовину кошка, с лицом, словно рассечённым надвое и переходящим в кошачью морду, с одной человечьей рукой и одной кошачьей лапой – и с осколками зеркального стекла вместо глаз.

- Ты не из почитателей Укухласи? – Нецис указал на левую створку ворот, сочувственно глядя на стражника. – Обратись с просьбой к ней – там, где целители и маги бессильны, боги могут ещё помочь.

Стражник нахмурился и поднял тяжёлый арбалет.

- Боги нас бросили. Иди своей дорогой, колдун, пока тебя не схватили как поджигателя!

…Постоялый двор Хукунгейи – цепочка круглостенных хижин, нанизанных, как бусы, на пробитый в стенах коридор – гудел от волнения, служители таскали туда-сюда кадки и бочонки, пересчитывали целые и расколотые чаши. Во дворе торговцы зазывали на чашку сурвы и раздавали детям сладкую пыль и гадальные клёцки. Все, кто сидел обычно под навесом, попивая угми, теперь разбежались по домам в поисках нарядной одежды или, как могли, украшали свои дома. На постоялом дворе остались лишь странники, и их было немного – те, кто приехал сюда в надежде на встречу с лесным народом, уже покинули Хукунгейю, остались те, чей дом был слишком далеко, или те, кто не искал общения с норси. Жилые комнаты пустовали, тесно и шумно было лишь в загоне – туда поставили своих птиц Всадники Изумруда, и Речник всерьёз опасался оставлять там Двухвостку. Птицы хана-хуу, в отличие от куманов, были хищниками, и очень прожорливыми, а кормили их всякими отбросами, – как же тут не кидаться на всё, что шевелится?!

- Что ты смотришь на меня, Гвиса? – раздражённо шевельнул плечом Нецис, забираясь в самый тенистый угол навеса и ставя перед собой миску с остывающей сурвой. – Если хочешь что-то сказать – так скажи уже.

- Ксарна, ты знаешь средство от болотной гнили? – тихо спросил Речник, не обращая внимания на сердитый взгляд. – Это, похоже, премерзкая зараза – неужели никто ничего не придумал?

- Это местная болезнь, Гвиса, – прошептал Некромант, глядя в миску. – Её разносят туманы Великого Леса, даже в Пурпурном Лесу её нет. Я постараюсь обезопасить тебя – её проще предупредить, чем излечить.

- А если болезнь уже излечена, но раны не затянулись? – Фрисс попытался встретиться с ним взглядом. – Может ли живой избавиться от уродства? Если бы то пламя в Нусунджиа выхлестало мне глаза – ты смог бы меня вылечить?

Некромант поднял взгляд на Речника. Повисло молчание. Фрисс ждал ответа.

- Глаз очень редко восстанавливается, – неохотно сказал Нецис. – Один удачный случай на полсотни, и это у алхимиков Нерси’ата – а мне до них, как до Ургула пешком. Я вложил бы кристаллы в твои глазницы и зачаровал бы их так, чтобы ты видел и живое, и мёртвое, и тени, скользящие между мирами. Так сделал однажды Нгварра Нор’хецаран…

Некромант предостерегающе взглянул на Речника. Тот кивнул.

- Но если я попрошу сделать такое зелье, пусть оно получается раз из полусотни, – ты не откажешься? – с надеждой спросил он. Нецис нехотя наклонил голову.

- Найди семена Арлакса, кровь человека и глаз любого зверя. Если для тебя это так важно, я возьму немного «Кийольти» из наших запасов и доведу до ума. Но не спрашивай меня, как найти того стражника или его родню. Я видел их в первый и последний раз.

…От грохота сотен барабанов и трещоток, казалось, заколыхались соломенные крыши, и сам Великий Лес загудел на разные голоса. Двое Алмазных Драконов взмыли над городом, разметав по улицам радужные отсветы, фонтаны огня взметнулись с каждой площади. Во дворе кто-то восторженно завизжал, заколотили ложками по мискам, палками по бочонкам.

- Клад! Ищем клад золотой крысы! – закричали с ближайшей крыши, послышался топот множества ног.

- Клад золотой крысы! – подхватил другой тонкий голос. – Смотрите всюду, ищите знаки!

- Мра-а-ау! – завопил Алсаг, опираясь лапами на подоконник и протискиваясь в оконце – до двери ему лень было идти. Фрисс схватил его за задние лапы и втащил обратно в комнату.

- Мряу?! – хесский кот навострил уши.

- Эти гуляния не для нас, – хмуро прошептал Речник. – Мы погуляем в Великом Лесу. Одного меха угми тебе хватит с головой и хвостом.

- Мря? – Алсаг наклонил голову набок, шевеля одним ухом.

- Большой мех. Брал на троих. Если тебе так неймётся, забирай мою долю, – кивнул Фрисс.

- Мря, – кот подставил голову под ладонь Речника.

- Гвиса, Анта, вы ещё здесь? – Нецис выглянул из-за дверной завесы и сделал приглашающий жест. – Заходите. Пара слов – и я отпущу вас. Ни к чему сидеть под крышей в такой день.

Когда завеса опустилась за хвостом Алсага, Некромант всунул в ладонь Речника маленький пузырёк, обёрнутый листьями.

- То, о чём ты просил. Дальше – не моя забота, – сказал колдун, ставя на стол плошку, наполненную чем-то белесым. – У вас с Антой будет полтора Акена времени – и как бы вы его ни проводили, по его истечении мы встретимся вновь у северных ворот. Возьми с собой Флону, укрась её лентами и всем, чем захочешь, но пусть на её панцире будут все наши припасы. Тебя не увидят там, у ворот, если ты не явишься раньше времени. Жди там, пока не услышишь слово «Ургул» – а тогда направь Флону к воротам, и пусть удар будет сильным. И не останавливайся ни на миг, пока вновь не услышишь слово «Ургул». Исполни это в точности, и ничего плохого не случится.

- Ксарна! А ты где будешь? Не с нами? – удивлённо мигнул Фрисс.

- Я расчищу вам дорогу, – Некромант опустил пальцы в чашу и растёр жидкость по ладони. Светло-коричневая жижа стекла с руки, открыв взгляду бледную кожу. Речник резко выдохнул.

- Ксарна, ты что?!

- Так нужно, Гвиса, – прошептал колдун. – Иди в город и не волнуйся ни о чём. Твои доспехи выдержат стрелу на излёте, Флона отменно защищена, если можешь – прикрой Анту, его мех – ненадёжная броня. И ещё… если вдруг мы не встретимся больше, найди это злосчастное растение и доставь его Королю. Там… там разберутся, как его применить.

Он протянул Речнику маленький белый камешек со странными знаками.

- Боги великие, – прошептал Фрисс, встревоженно глядя на Некроманта. – Что-то не то ты затеял, Ксарна Льянки!

- Иначе никак, Гвиса Мениа, – склонил голову Нецис. – Не медли. Да будет весёлым твой праздник!

…На улочке, выводящей вдоль стены к северным воротам, было до странности пустынно и тихо – только из центра доносились вопли, грохот барабанов, низкий дребезжащий вой флейт и смех. Четверо Всадников на хищных птицах размеренно бродили туда-сюда по привратной площади, на башнях скучали лучники, кто-то из стражи пытался незаметно отпить из фляги.

- Хаэй! – «изумрудник» хмуро взглянул на Речника. – Ты что тут забыл?