Кембрийский период (Часть 1 — полностью, часть 2 — главы 1–5)

Потом оказалось часа через три. Когда малыш заснул. Клирик осторожно выскочил наружу, приоткрыл дверь. «Японка» сидела на месте, в той же позе, всё так же впотьмах. Только чихала уже на каждом втором выдохе. Но поклонилась изящно, а говорить продолжила в своей манере.

— Ты права. А я, когда не ты, глупая… У меня вообще ничего нет. Поспать — негде. Одежды сухой — нет. Еды — нет. Настойки нет. Воду из речки пить противно. Но я ведь это ты… А потому я здесь!

Её била крупная дрожь. Озноб? Да, и окно, в которое влезла, закрыть не догадалась. Точно глупая.

Клирик залез в один из ларей, заменивших шкафы.

— Раздевайся. Ты выше меня ростом, но достаточно молоденькая чтобы денёк походить в коротком, как девочка. Сейчас ты переоденешься в сухое, и…

Клирик замолчал. Никакого внятного «и» не вырисовывалось. Выгнать в дождь это несуразное существо было совершенно невозможно. А ведь прикажи — уйдёт. Ладно. Сначала — переодеть. Клирик отобрал рубашку, верхнее платье — в котором сам болел, простыню, обернулся… всё что держал в руках, на пол выпало.

Перед ним стояла совершенно обнажённая девушка.

— Извини… Я такая страшная, да?

Улыбается виновато. И чихает. Всем телом. Кто там писал про неповторимые движения мышц лица? Да тут всё неповторимо — и спинку выгнула, а уж грудь… Захотелось прижать бедненькую к себе. Согреть… Да хоть на плечике поплакаться, раз уж больше ничего другого не выйдет. В этот момент открывается дверь. Входит Дэффид. В руках — кружка с горячим варевом.

— Ученица твоя передала… Это кто? — не сразу увидел в темноте. Хорошо, не облился, — Дочь, нам нужно серьёзно поговорить.

— Это девушка, прежде всего! — Немайн набросила на пророчицу простыню, — которая очень промокла и простудилась, вот я её в сухое заворачиваю. А ещё это моя… хм. В общем, языческая жрица. Из Аннона. Слушала мои мысли и пастве излагала. Услышала, что я крестилась — пришла. При этом — простудилась, изголодалась и очень устала. Такое вот чудо болотное.

Пророчица радостно кивнула-поклонилась. Чудом ей быть нравилось, а против болот не попрёшь. Снова чихнула.

— И что ты собираешься с ней делать?

— Отогреть. Накормить. Вылечить. Дать отоспаться. Потом пристрою к делу. Удочерять не буду, ни-ни!

— И на том спасибо. Я о чём хотел поговорить… И чуть не забыл, весело с тобой по вечерам… Многие мастера берут больше, чем одного ученика. Ты тоже могла бы взять ещё. Анна, это хорошо. Я так понял, она очень многое знает и умеет, потому тебе с ней легко. Но — не взяла бы ты в ученицы кого-нибудь из сестёр? На всех зятьёв заезжих домов не напасёшься, а так — у них будет статус повыше, чем у прежних клановых ведьм.

Клирик немного подумал.

— Боюсь, как сестёр ни учи, первой будет Анна. Очень хороша, — понизил голос, — местами лучше меня.

Пророчица ахнула. И чихнула. А вот дрожь прошла. Лоб холодный. Похоже, всё-таки просто продрогла. Тем лучше.

— А ты — пей, — прикрикнул на неё Клирик, — Маленькими глотками. А после этого лезь в кровать, кстати, в мою… И — не стоит разводить при ней секреты. По крайней мере, пока.

Дэффид хмыкнул.

— Какие тут секреты? Всем ясно — Анна будет первой в Камбрии. А то и Британии. Тебя не считаю — ты у меня наособицу. Но у нас есть и королевства поменьше. Дивед. Брихейниог. Наш клан тоже не может оставаться без ведьмы, или как это теперь будет называться. Очень правильно, что по другому. В общем, твоя ученица — хорошо, а ещё и твоя сестра — отлично…

— Хорошо. Сейчас эту вот напою горячим, уложу спать — и договорим, — Клирик повернулся к пророчице, — Кстати, зачем ты лезла в окно? Есть двери.

— У дверей твои большие стоят, у которых лица взрослые.

— Взрослые?

— Ну, с бородами. Да-да, усы я тут наверху у всех видела. Но почему они бород не носят? Хотят выглядеть моложе? Стареть боятся? Так женщины же тоже стареют… Аапчхи!

А чихает уже чуть пореже. Надо, чтоб заснула, пока варево действует.

— Римский обычай.

— А, правило верхнего мира. Ну и пусть. Мне вот лично безбородые мальчики даже больше нравятся. А тебе?

— Всякие, — обтекаемо заметил Клирик, внутри которого уже ворочалась, пробуждаясь, ранняя стадия тоски по оставленному за соседней стеной сыну, — Спи.

— А кто это — Дэффид?

— Мой отец.

— Бог? Ллуд крестился?

— Нет. Человек. Хозяин заезжего дома. И я не богиня. Просто сида. Спи.

Пророчица кивнула и зажмурила глаза. Честно. Изо всех сил. Чтоб любопытный глазок сам не выглянул в щёлочку. Прежде чем выйти из комнаты, Клирик не удержался и подоткнул ей одеяло. Совершенно инстинктивно.

Лорн ап Данхэм начал день обычно. Пока соседи не сказали, что сида созвала всех прочих кузнецов в трактир, и что-то им рассказывает… Стало неприятно. Хотя — сам виноват. Недоуважил.

Припомнилось — с ног сбившаяся сида, что не вылезает из колесничных мастерских, каждый вечер переводит кусок Библии, каждое утро отвешивает сто поклонов в церкви, прибегает к нему домой, раскладывает свои рисунки, и объясняет, объясняет, объясняет. Как рыть. Как сделать, чтобы канал не занесло: "Я посчитала уклон, смотри…" И рассказывает — что такое уклон, что такое смоченный периметр, вязкость, гидравлическаая крупность. А сама смотрит своими огромными глазищами наивно так, будто Лорн и должен уже знать всю эту холмовую заумь…

А он кивал — и терпел. Не хотел обидеть. Зато как уехала, додумался собрать все её наброски в кучу, да занести приёмному отцу. Мол, я помозговал, и решил — зачем мне шестнадцать лошадей там, где четыре справляются? Тем более, что плата землекопам выйдет куда больше, чем цена двух пар рабочих лошадок вместе с кормом на всю их нелёгкую жизнь.

— Мне же лучше, — подвёл итог Дэффид ап Ллиувеллин, рассмотрев чертежи, — сам поставлю. Эх, хорошо будет!

Оказался прав. Вот казалось бы — та же самая булочка, но которую речка молола да месила, а не лошадь да баба — ну почему она вкуснее? Так нет, полгорода перебежало молоть муку у Дэффида. При том, что у него дороже! А уж хлебцы да печенье — и разговора нет. Дэффид грёб деньгу, и ещё ворчал, что младшенькую свою по возвращении непременно высечет. За то, что без родительского дозволения такой секрет раззвонила. Пусть и хорошему человеку, пусть и знающему, и даже в нужной степени волшебному — да не своего клана! Опять же — у родного отца и знания, и мистичности поболе. Хозяин заезжего дома — это почти волшебное существо! А ему — не гу-гу. Нет, пороть, пороть и только пороть! Ну да, она его объяснениями про число Рейнольдса не путала…