Warhammer 40000. Катарсис (СИ)

Канонисса замерла, не в силах идти дальше. Какое-то безумие обратило взгляды мертвецов к ней и казалось, что все вокруг исчезло, осталась только пустыня, холм из гниющих трупов и необыкновенно, лживо непорочное и прекрасное Древо.

Ей хотелось кричать, но голос пугливо свернулся в горле. Хоте-лось броситься и вырывать лучи света из тел ее сестер и братьев, но мышцы не отзывались на команды или страх не позволял ей эти команды отдать.

Она почувствовала прикосновение к плечам, знала, что это Реос, видела как шевелятся его губы, но не могла понять ни слова. Руки, долгие годы усваивавшие суровое воспитание веры в эклезиархии, дрожали от желания сжечь весь холм дотла, истребить этот памятник осквернению. На какое-то мгновение эти чувства словно вернули Ристелл в ту пору, когда она была сестрой битвы, а не наложницей Повелителя тьмы. Но огнемета не было под рукой, а вокруг стояла армия, готовая обратить ее в тлен, за единственный неосторожный жест. Ее словно привели на поклонение богу зла. Вновь всколыхнувшаяся вера отогнала прочь наивные предательские мысли, воспользоваться древним артефактом и в то же время разум твердил, что при подобном раскладе у нее нет ни единого шанса уничтожить Сердце Мира. Может Император привел ее сюда в назидание? Показать всю мерзость и жестокость варпа, возродить ослабшую веру. Возможно он привел ее сюда лишь для того, чтобы она смогла умереть тем, кем мечтала – сестрой битвы, а не рабыней Архонта.

Проснулись страхи первого дня плена, когда каждый был готов поведать ей о жестокости детей тьмы. Неужели она настолько породнилась с ними, что уже забыла об их естестве, гнилом нутре, жаждущем чужих мучений и боли.

Что же так удивляет тебя?

Этот голос, в отличие от голоса Реоса нашел путь в ее сознание, быть может от того, что звучал в ее мыслях, а может потому, что она ждала и боялась его услышать. Потому что он эхом повторил ее мысли и принадлежал тому, кто охотно делился с ней историей зла. Надежды на то, что вичер разделался с гомункулом не оправдались. Под зеркальной кроной сердца Мира, попирая тела людей, стоял Вормас Нкуаб, собственной персоной… в окружении инкубов, похоже определившихся со стороной или всего лишь исполнившие роль конвоя, проводившего наивного Архонта в лапы палача.

Ветви древа словно распускались за спиной Вормаса и его силуэт напоминал ангела тьмы в ореоле благословенного света. Словно грязная тень на белоснежной епитрахили.

Лица палача не было видно, но его глаза светились отраженным светом, напоминая Ристелл о том мгновении, когда она впервые заглянула в них.

Он стал медленно спускаться к ним и каждый его шаг по мертвым телам, словно удар по сердцу канониссы, заставлял ее сильнее сжимать рукоять цепного меча.

- Сердце мира нуждается в крови, - Уже вслух произнес палач, остановившись перед Архонтом, наконец выплыв из тени и обретя привычную форму гомункула, - На то оно и сердце.

Едва сдерживая ярость, Ристелл повернулась к Реосу:

- Ты не говорил об этом!

Архонт скорбно склонил голову, но этот покаянный жест не облегчил страданий канониссы.

Он хотел ответить, но Вормас его опередил:

- Разве тысячи псайкеров не приносятся в жертву на алтаре вашего Императора?

Ристелл стиснув зубы не могла отвести взгляда от Реоса, хотя какую-то темную часть души, которая сейчас сжимала рукоять меча, слова Гомункула заставили задуматься.

- Я не хотел этого скрывать, Ристелл, - Реос потянулся рукой к девушке, но она отстранилась, - Ему нужна живая плоть, чтобы существовать в этом мире.

Гнев отступил перед жаждой получить информацию:

- Это не более, чем очередное творение демонов! - Канонисса подняла взгляд к древу.

- Люди так боятся всего непривычного, - Вормас почти повторил слова Архонта, произнесенные ранее, в те давние времена, когда Ристелл лежала на его ложе и вокруг царил обманчивый покой. Сходство слов. Единство мыслей. Сейчас, как и в день прибытия Архонта в лагерь рабов, она не видела разницы между ним и Вормасом.

- Если пожелаете, Повелитель, я доведу до конца то, что было начато на арене.

Реос проигнорировал слова палача и встал рядом с Ристелл:

- Я знаю, что ты видишь…

Девушка покачала головой:

- Возможно для таких как ты это привычно, но ты не знаешь, что я чувствую.

- Это так. Но я привел тебя сюда, чтобы ты покончила с этим.

Ристелл повернулась к Архонту и их глаза встретились.

Она не ожидала такой простой реакции на появление предателя-гомункула, но ей лишний раз пришлось напомнить себе, что два существа перед ней вели темные игры еще до ее рождения… и только для нее Вормас был истинным предателем, если только это понятие допустимо для того, кто никогда не был на ее стороне.

На этот раз девушка не смогла прочесть что-либо определенное в темных зрачках Архонт, но там явно не было лукавства. Даже если он и вправду привел ее сюда, чтобы остановить гомункула, он мог предупредить о том, что предстанет ее глазам.

В любом случае ее возможности сейчас не шире, чем, когда ее заперли в операционной. Просто совсем рядом, в десяти шагах от канониссы возвышалось напоминание о том, что друзей у темных не бывает. Есть только полезные и бесполезные живые существа. Значит ее время придет, когда тот, кто ее оберегал, исчерпает свою пользу.

Реос повернулся к Вормасу и вставшему за его спиной вичеру:

- Сюда идут войска Империума людей, - Это объявление, Реос произнес спокойным, почти равнодушным тоном и Ристелл поняла, что их финальная партия началась.

- Невозможно! – Прорычал вичер, - Они не смогут найти нашу базу, если все, что нужно уже при нас, мы можем уйти к вратам. Люди еще долго будут искать нас.

Вичер разочарованно покачал головой:

- Если только мы не намерены терять время в пустых разговорах.

Ристелл увидела как по лицу гомункула расползается улыбка и его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом Реоса. Казалось им двоим не нужны были слова…, возможно так и было:

- Едва ли это обман, Агатан, - Не удостоив огромного эльдара и взглядом возразил Вормас.

- Нам ни к чему свидетели, тем более им есть чем заняться, - Ре-ос обвел взглядом воинов окруживших отвратительный холм.

Ристелл силилась понять если не по словам, то по жестам, скрытые контексты разговора, но эта манера общения была привычна лишь для искушенных в интригах адептов тьмы.

Невольно она ощутила родство с вонючим гладиатором, который похоже так же не был знатоком тонких игр.

Реос надеялся столь просто избавиться от окружавшей их армии? Направить ее на невидимого врага? На это он надеялся, когда шел к древу лишь в сопровождении своей наложницы?

- Агатан, вели войскам готовиться к отступлению к вратам… и к возможной битве.

Вичер с сомнением склонил голову, затем бросил взгляд на Вормаса.

- Думаю, это разумный приказ, - Произнес гомункул.

Даже для Ристелл это ожидание подсказки от Вормаса, говорило о многом. Как минимум о том, что вичер уже выбрал сторону.

- Моя задача охранять артефакт, - Воспротивился Агатан, твердо посмотрев в глаза Реосу.

- Ты этим и займешься, - Внезапно Реос прошел мимо Вормаса и вичера назад, к дюне, за которой скрывалась его армия. Он встал рядом с первым рядом воинов и вновь повернулся к своим «союзникам».

Ристелл уже не отпускала рукоять меча, готовая к любой развязке затеянной Реосом игры. Впрочем необъяснимая уверенность Архонта привела в смятение не только ее.

- За своей спиной я оставил четыреста пятьдесят избранных воинов. Пока Вормас, следуя моей воле, собирал наши силы для возвращения домой, за мной пошли четыре тысячи. Те, кто вернулся, сейчас стоят за этим гребнем, - Надев перчатку агонизатор, Реос указал стальным когтем себе за спину, - Остальные домой уже не вернуться.

Ни один мускул не дрогнул на лице Архонта. В глазах сиял лед, а воины стоявшие по обе стороны от своего Повелителя, добавляли вес каждому его слову.

Это было невообразимо. Специально или нет, но теперь Реос стоял с армией за спиной перед двумя бывшими союзниками, которые эту армию и собрали. Этот расклад дошел и до вичера с гомункулом, пытающихся распознать ложь в малейшем жесте Архонта.