Подобная Сильмариллу (СИ)

- Попытайся, прошу! – воскликнул Элронд, когда я пришла к нему и сказала, что тоже хочу попытаться достучаться до нее. – Келебриан так любит тебя, может, ты сможешь…

- Келебриан не любит меня сильнее, чем тебя, ваших детей или своих родителей, - покачала я головой. – Не в этом дело. Просто я лучше всех понимаю, что с ней произошло, и могу ее поддержать.

- Знаешь? – спросил Элронд. – А, да, знаешь, - он надолго задумался. – Я и забыл… что с тобой тоже такое было. Эру, я не могу думать ни о чем другом, кроме нее! - с болью в голосе вскричал Полуэльф. - Но я не могу ей помочь. Вдруг, она уйдет… как ты…

Я надеялась, что этого не случится, но ведь Келебриан была изранена куда сильнее… Последние годы были невеселыми, однако давно на сердце у меня не было такой тяжести.

Собравшись с духом, я зашла в покои подруги. Келебриан полулежала в кровати. Рядом лежали закрытая книга и ваза с увядшими фруктами, ничего из этого она не касалась. Подруга была опрятна и причесана, но ее бледное, лишенное всякого выражения лицо было страшно, и даже не из-за ввалившихся щек. Она была похожа… на живой труп. Я присела на кровать подруги, избегая, впрочем, телесного контакта.

- Келебриан, - попросила я. – Вернись.

Она не ответила, даже никак не показала, что знает, что я здесь.

- Послушай, - начала я, сомневаясь в каждом слове. – Наверное, тебе уже говорили об этом, но я действительно понимаю, что ты сейчас переживаешь. Возможно, тебя эти слова сильно злят, потому что большинство, кто так говорит, в на самом деле совсем ничего не понимают. Они не могут этого понять, и слава Эру, их же счастье. Но я все знаю, я помню, каково это. И ты держишься куда достойнее меня, чему я безумно рада. Мы не хотим тебя терять, Келебриан. Мы очень тебя любим.

И она чуть повернула голову. Совсем немного, но я поняла, что она слушает.

- Ты чувствуешь боль от своих ран, - продолжала я, затаив дыхание и надеясь на успех, - но это не главное. Ты чувствуешь себя испачканной, использованной, потерянной. Тебе просто очень плохо, и ты совсем не знаешь, как жить дальше. Так было со мной, и я никогда этого не забуду. Но лучшее в том, что для нас все это позади. Позволь твоим родным помочь тебе. Мы сделаем для тебя все, что сможем.

- Я знаю, - сказала Келебриан голосом, лишенным всякого выражения. Я мысленно восторжествовала. Все, что она говорила ранее, было просьбами оставить ее в покое, а при виде Элронда его любимая жена и вовсе начинала биться в истерике.

- Ты знаешь, что я тоже пережила это, - эти слова мне дались труднее всего. – Но это было давно, и теперь у меня все хорошо. Это не конец, Келебриан, поэтому не отталкивай нас. Я бы тоже не выжила, если бы мне некому было помочь.

- Ты и так не выжила, - холодно заметила подруга, и я смутилась. Как же было противно лгать ей даже в этот момент… И я решила немного приоткрыть завесу лжи.

- В этом не было вины того, кто пытался мне помочь, - отрезала я. – Меня хотя бы пытались спасти, и я была благодарна за это. Все было куда хуже, чем вы все знаете. Я не сказала всю правду про ту ночь, и мне тоже больно вспоминать об этом.

- Неудивительно, - дернула плечом Келебриан. – Я тоже никогда не расскажу все, что со мной сделали. Это меня… убьет, - последнее слово она проглотила, и мне показалось, что она готова разрыдаться. Заплачь, Келебриан, прошу, ведь ты еще не проронила ни слезинки! Может, тебе стало бы легче… Но этот момент прошел. Я прекрасно понимала, что она не хочет вспоминать о произошедшем, а тем более говорить о нем. Поэтому, не зная зачем, продолжила говорить о своем.

- И у меня тоже все было ужасно. Там был тот, кого я знала очень давно, поэтому после мне было так тяжело. Но я никогда не скажу, кто это был. – решительно сказала я. Пусть думает, что там были и незнакомцы, и кто-то мне знакомый. Впрочем, зачем я вообще начала говорить об этом? - Это слишком страшно. Наверное, если бы это был не он, я бы не ушла. И я могу рассказать об этом только тебе, - я пододвинулась поближе к Келебриан. - Ты моя лучшая подруга. И ты можешь рассказать мне все, что захочешь, все, что поможет тебе вернуться к нам. Поговори со мной, или с кем-нибудь еще о чем угодно, ведь мы так этого ждем!

- Я не могу видеть Элронда, - дрожащим голосом заговорила Келебриан после долгого молчания, за время которого я уже почти отчаялась. – Когда я вижу его, я вспоминаю о них, - ее затрясло, и я придвинулась еще ближе и хотела прикоснуться к ее руке, но подруга отрезала. – Не приближайся, Сильмариэн, я не хочу, чтобы кто-нибудь меня трогал, но особенно он. Я никогда не думала, что то, что мы с ним делали, может стать… таким, - и она наконец заплакала, тонким и надрывным голоском, от которого мне стало страшно. Я снова хотела дотронуться до подруги, но она отодвинулась.

- Сейчас здесь вся твоя семья, - говорила я, желая утешить Келебриан, по-прежнему не зная, что нужно говорить в такой ситуации. - Когда тебе станет лучше, сможешь подольше побыть со всеми. Будущей весной мы все сможем…

- Будущей весной меня здесь не будет. Я хочу уехать, - перебила меня Келебриан. Она вдруг резко успокоилась, и вся напряглась.

- Куда хочешь, - испуганно улыбнулась я. – Можем поехать ко мне, сейчас, когда нет тени, в лесу так солнечно, и…

- Нет, - снова оборвала меня подруга. – Я хочу уехать за море.

Эру, как я этого боялась… Я так надеялась, что она не придет к этому решению… Элронда это убьет…

- Мы поговорим еще об этом, - заверила я ее. – У тебя еще будут время и силы все обдумать.

- Конечно, потом, как всегда. Не думай, что я несерьезно, - предупредила Келебриан и снова ушла в себя.

Посидев еще немного с подругой, погруженной в свои мрачные мысли, я пошла к Элронду и рассказала ему про замысел жены. К моему удивлению, эта мысль не повергла его в еще больший ужас.

- Я думал, что такое возможно, - скорбно сказал он. – Но я готов к разлуке, если ей от этого станет лучше. Она хотя бы заговорила. Хотя бы проявила свои чувства. Я очень благодарен тебе, Сильмариэн. Я перед тобой в неоплатном долгу.

Предупредив Элронда, чтобы он не пытался трогать жену и был с ней очень осторожен, я пошла к родителям Келебриан и провела с ними еще один невеселый вечер. Весь обычно приветливый Ривенделл в те дни впал в траур. Нигде не слышался привычный смех близнецов Элладана и Элрохира. Арвен было давно совсем не видно и не слышно. Я пыталась найти девушку, чтобы предложить свою помощь, но поиск закончился ничем. Если Келебриан действительно уедет, дочери будет тоскливее, чем сыновьям, которые бесконечно близки друг с другом. Наверное, Галадриэль захочет взять Арвен в Лориэн как напоминание о дочери… По моей коже прошел мороз, когда я поняла, что в мыслях, если не похоронила, то уже проводила Келебриан. Я ни минуту не сомневалась, что она действительно уедет. Чего бы мы ни хотели, ее решение уже принято.

Так и произошло. Никто не пытался отговаривать Келебриан, все понимали, что раны души и тела, полученные ей, слишком глубоки и болезненны. Оставалось только надеяться, что сам Валинор исцелит ее раны, и горе не доведет эту во всех смыслах прекрасную Эльдиэ до Чертогов Мандоса или садов Лориэна. Интересно, спокоен ли сейчас прекрасный Валинор, или там все… как при нас?

Весной следующего года, мы выехали из Ривенделла и в начале лета добрались до Серебристых Гаваней. В дороге все старались держаться, как-то порадовать Келебриан, на лице которой больше никто ни разу не видел радостной улыбки. Теперь она была тиха и молчалива, холодна и зажата. Прощание было недолгим, но я успела заметить, что Келебриан сумела робко взять Элронда за руку и сжать ее. Я знала, какое это для него счастье.

И лишь когда корабль отплыл от берегов Средиземья и почти уже достиг горизонта, мы позволили проявиться своей боли. В то невыносимо прекрасное летнее утро на причале стояли сильнейшие эльфийские правители и обливались слезами столь горькими, словно мир для них рухнул. А так ведь и было.