Драйв Астарты

26 апреля, в городишке Йумби, на 31-м шоссе, недалеко от места впадения Ловы в Луалабу, старшие офицеры сторон подписали «Акт о демаркации», и распиливание добычи завершилось. Теперь сторонам предстояло освоить оккупированные земли (население которых понятия не имело ни о текущей политической ситуации, ни о предшествующей). Оно (население) просто пыталось как-то выжить. Тем, какая вооруженная группировка «условно контролирует» ареал их обитания, жители не интересовались уже несколько десятилетий…

…

Небольшой грузовик-вездеход (производства индийской компании «Tata») лихо развернулся в пяти шагах от брезентового шатра, украшенного флажком США. Оранжевая густая туча пыли из-под колес медленно поползла вниз по склону, к зеленоватой воде. Водитель, молодой парень в униформе капрала зулусской армии, спрыгнул на грунт (подняв ещё одну маленькую тучку пыли) и крикнул:

– Янки! Привет! Обед приехал! Быстро-быстро берем из кузова!

– Это хорошая новость, – произнес лейтенант Симпсон, – Так! Лумис и Пруст, по-быстрому, сгрузите питание.

– Да сэр!

– Вот это берите, – уточнил водитель, открывая заднюю стенку кузова, – которое в середине. А то, которое там, дальше, переставьте на его место. Так положено.

– Положено, значит, положено, – ответил Лумис, забираясь в кузов.

Через минуту, небольшой сетчатый контейнер с двумя алюминиевыми баками и бумажным пакетом, был передан вниз Прусту, а другой контейнер – поставлен на освободившееся место. Армейский пищевой конвейер…

– Америка – хорошо, – сообщил водитель, закрывая заднюю стенку, – Глупые дураки кенийцы и танзанийцы не хотели у себя американскую военную базу. Испугались! Пролетели мимо хороших денег. Мы, зулусы никого не боимся! Америка – хорошо! Доллары – тоже хорошо! Кушайте, а емкости я заберу на обратном пути!

Сделав это последнее сообщение, зулусский капрал сел за руль, и рванул с места, вторично создав большую тучу оранжевой пыли…

– Если ты никого не боишься, – задумчиво произнесла сержант Уайтби, – …значит, ты самый страшный.

– Угу, – проворчал Данович, – Дюжина таких пылевых ванн, и нашей технике пиздец.

– Приказываю, – произнес Симпсон, – открытые боксы с аппаратурой при ожидаемом проезде транспортных средств, накрывать влажным листом брезента.

– Да, Слайд. В смысле, слушаюсь, сэр. Но пыль все равно попадет. Она тут везде.

Лейтенант пожал плечами и вытащил из кармана сигареты.

– Надеюсь, разработчики учли, что эта техника должна работать в полевых условиях экваториальной саванны, а не в офисе с кондиционированным воздухом.

– Черта с два, – хмуро проворчал Оуэн Риттер, листая инструкцию к блоку питания портативного радара кругового обзора, – Слайд, знаешь, что здесь написано?

– Ну? – спросил Симпсон.

– …В защищенном от пыли помещении, – нараспев прочел рядовой, – открыть корпус нажатием на участок, маркированный стрелкой. Удалить защитный слой с помощью мягкой материи, пропитанной чистым ацетоном…

– Можно выехать на лодке на озеро, и открыть там, – заметила сержант Уайтби.

– …Избегая попадания воды, – дочитал Риттер, – Вот так. И ещё, Венди, где мы тут возьмем чистый ацетон?

– Проблема… – согласилась она, – …Но мы займемся ей позже. Нам, между прочим, привезли жратву. Или вы с осени закормленные?

Джон Бриггс приоткрыл крышки на обоих баках и сообщил:

– В одном эрзац-кофе. По-моему, полное говно. А в другом какое-то мясо с маслом, бананами и какой-то травой.

– Это меганезийские бананы, – уточнил Эшли Гиборн, – Я про них смотрел TV. Они мутированные, и растут сразу с маслом. Торговая марка: триффиды.

– Генетически модифицированные, – поправил Симпсон.

– А мясо какое? – спросил Данович, – Не то, чтобы я ортодокс, но…

– Только не говори про человечину, – перебил Лумис.

– Я и не говорю. Просто интересуюсь…

– Жрите, что дают! – рявкнула сержант Уайтби и, показывая пример, решительно плюхнула в свою миску полновесную порцию подозрительной каши, а затем, без малейшего трепета, прожевала первую ложку этого блюда.

– Ладно, – вздохнул Риттер, – Я где-то читал, что оно на вкус, как свинина.

– Оно? – переспросил Лумис, застывая с миской в руке.

– Мясо, – многозначительно пояснил тот.

– Заткнись, Оуэн, – буркнула сержант, с набитым ртом.

– Все, Венди. Я уже молчу. Просто я хотел поднять боевой дух…

– Охренеть! – воскликнул Пруст, извлекая из бумажного пакета неровно-круглую лепешку, – Она ещё горячая! Только что из пекарни!

Данович последовал его примеру и, сняв пробу, заключил:

– Вообще, тут все вкусно, кроме кофе.

– Кофе тоже ОК, – заметил Гиборн, – У меня рядом с домом есть «McDonalds», там практически, такое же дерьмо. И ничего. Пьем.

– Тут натуральные продукты, – добавил Риттер, – Все прямо с дерева. Никакой тебе синтетики. Считайте, парни, мы попали на машину времени. Как в кино.

– Про машину времени, это точно, – согласился Бриггс. – Мы здесь влипли в живую хронику Второй мировой войны, вот что я вам скажу. Только реактивные минометы современные, наши. Ну, и эти меганезийские летающие хреновины. А остальное – музейные экспонаты. Этот сортир! Я такой видел только на ранчо моего дедушки в Арканзасе. Эти шатры и водяные бочки на палках. Древние броневики и танкетки.

– Может, в здешних условиях так надежнее, – предположил лейтенант Симпсон.

– Может и так, Слайд. Но выглядит это…

– А электрогенератор? – перебил Данович, – Кто-нибудь на него смотрел поближе?

– А чего смотреть? – удивился Риттер, – видно же, что он работает.

– Что – видно? Как ты думаешь, что там на выходе? И насколько оно стабильное?

– Э… Гм… – Риттер задумался, созерцая ложку с кашей.

– Это ещё одна проблема, которой мы займемся после обеда, – подвела итог Венди.

Появившийся через час знакомый грузовик (собиравший баки после обеда) привез неожиданный сюрприз. Сюрприз представлял собой худощавого парня – банту лет немногим более двадцати. Он был неуловимо-похож на джазмена из какого-нибудь провинциального клуба. На джазмена, по ошибке одетого в военную униформу.

– Лейтенант-инженер Чкиро, – представился он, улыбаясь во все 32 зуба, – прибыл в распоряжение лейтенанта Симпсона для технической… Ну, мало ли, что надо.

– Привет, Чкиро, у тебя чистый ацетон есть? – с ходу поинтересовался Риттер.

– У-у… – лейтенант-инженер почесал в затылке, – Можно достать бататовый. Он не совсем чистый, но очень крепкий. Ух! Крепче виски, да!

– Ты где учился на инженера? – подозрительно спросил Симпсон.

– В Яунде, в Камеруне. Два курса Высшей национальной политехнической школы.

– Сила! – прокомментировала сержант Уайтби, – Сейчас решим все проблемы.

– Да! – с готовностью отозвался Чкиро.

…

Первое впечатление часто оказывается обманчивым. В начале казалось, что из Чкиро такой же инженер, как из слона – балерина, но уже через пару часов выяснилось, что зулусский лейтенант-инженер – это совершенно необходимый человек в команде. В смысле образования, у него, конечно, были серьезные пробелы. Он мог не знать тех вещей, которые в США известны каждому старшему школьнику. Зато у него имелся редкий опыт адаптации изделий Hi-Tech к «пещерным» условиям труда и быта 4-го моторизованного батальона Северо-Восточной армии. Знания Чкиро носили чисто практический характер. Например: «Американский защитный лак можно растворять дерьмом, которое выпаривается из остатков браги после хорошего самогона. Этим дерьмом ещё можно травить мух». Или: «Американского герметика нет, но можно набрать свежую смолу дерева илугбе. Мазать надо в три слоя. Я покажу как».

В общем, к вечеру Чкиро стал признанным участником RECR-team, а его юмор, не испорченный политкорректностью, за чаем после ужина поднял настроение всей команды. А началось с того, что лейтенант-инженер задал Лумису (единственному чернокожему в группе гостей) жуткий по американским меркам вопрос.