В поисках Белого города (СИ)

Младший внимательно стал разглядывать растения: — И, правда, и как бурно! — воскликнул он.

— Дай мне, — Шеле взяла из рук Палетика цветы и удивленно уставилась на них.

— Шеле, детка, — послышался голос Арты, — где ты? Ты нужна мне!

— Я сейчас, — и девушка побежала к дому.

— Что случилось? — испуганно спросил Палетик

— Пойдем, посмотрим.

Мы вошли в горницу, где нас встретила улыбающаяся старшая мать Шеле.

— Ну, что Коста, — радостно спросила она меня, — отказываешься брать Шеле в жёны?

— Да, — кивнул головой.

— Ну, вот и отлично! Ты выполнил свое обещание, я выполняю свое, расторгаю договор и забираю Шеле домой!

Бледный как полотно, Палетик тронул меня за рукав: — Помоги, — просили его глаза. Шеле тоже оглянулась, посмотрела на меня полными слёз глазами, а потом обратилась к женщине.

— Матушка, сила рода у меня еще не настолько выросла, чтобы я могла вернуться домой, — пролепетала она, — позволь мне остаться.

— Ну, уж нет! — старшая мать потерла ладони, — пора домой. Женщин у нас в роду и так мало, все наперечёт. Спасибо этому дому за мою девочку, но чем скорей тебя заберу, тем лучше. А то глядишь, и какой-нибудь жрец вскружит тебе голову. Не позволю!

— Поздно! — я улыбнулся как можно более приветливо.

— Что значит поздно? — женщина встрепенулась.

— Только что на моих глазах, Палетик отдал Шеле цветы, а она их приняла. Теперь, как я понимаю, она веста.

— Какие цветы, мальчик! — старшая мать озорян рассмеялась, их уже в природе нет. Ты не обманешь меня Коста.

— Арта, меня учила, что нельзя обманывать старших, — я укоризненно посмотрел на женщину, — если не верите мне, посмотрите, что в руках Шеле.

— Да, — вскричал Младший, — я отдал цветы, отдал! — и загородил Шеле спиной.

Женщина отпихнула Палетика от внучки, и взяла из рук молчавшей девушки пучок зеленушки:

— Да, но это же… — и замолчала, рассматривая маленькие зелененькие цветочки.

— Они дороги мне, — тихо произнесла Шеле, улыбаясь сквозь слезы, — они расцвели второй раз, как и я… Матушка, я приняла от Палетика цветы. Я его веста…

— Опоздала, — старшая мать устало села на скамейку. — Я была уверена, что Коста никогда не возьмёт Шеле в жёны, а силу рода ей вернет, и будет моя внучка со мной. Про Палетика даже и не думала…

— Судьбу не перехитришь, — улыбнулась Арта, подходя к женщине и обнимая ее за плечи. — Ты отдала Шеле в род Уллина, а уж кто из братьев возьмет ее себе, знала только Божественная Свати.

Когда старшая мать озорян ушла, Шеле бросилась мне на шею: — Коста, ты — самый лучший, спасибо тебе!

А потом, чуть ли ни с кулаками накинулась на Младшего: — Ты чего тянул? А если бы меня забрали?

— Да, я боялся, ты откажешь мне… — покраснел Палетик.

— Дурной, дурной! — кричала Шеле, стоя перед ним, — я так испугалась!

— Тихо, дети! Чего шуметь зря, — успокоила их Арта, а потом обратилась ко мне, — Я была не права Коста, даже находясь около меня, ты умудряешься создавать переполох. — Помолчав немного, покачала головой: — всех переженил, только вот сам еще свою проблему не решил. До дня непослушания всего ничего осталось. А сила тела у тебя еще слабая. Завтра пойдешь к знахарям, я поговорю с Сюа, пусть погрузит тебя в сон. Недельку поспишь! Будешь спать как младенец, и проблем создавать не сможешь, и мне спокойно будет!

Через час и Храм и Туле шумел как потревоженный улей. Новость переносилась из дома в дом. Род Уллина не переставал удивлять горожан. Мало того, что он все разрастался и разрастался, так еще и каждый раз преподносил сюрпризы. Вот и теперь Коста привез девушку без силы рода, семья вернула ей силу и она стала вестой Палетика.

И когда в доме Арты собралась вся семья, и Шеле без устали со счастливым лицом рассказывала как я спас их с Палетиком, все вздохнули спокойно. Веда и Энике чуть ли не хоровод водили около меня. Антоэль хмыкал. Грэг подошёл и обнял: — Коста, я так рад, что все решилось, — проговорил он. — Честно говоря, я не знал, как тебе помочь, ведь по всему ты должен был жениться на Шеле. А зная тебя… — он не договорил, его прервал смеющийся Уллин:

— Этому надо положить конец! Кэрт срочно жени своего сына! А то смотришь, и мне жену найдет, чего я совсем бы не хотел, мне и Арты вполне хватает.

— Решено, — смеялась Сюа, — завтра погрузим его в сон, и недельку отдохнем, спокойно будем готовиться к свадьбе. Энике, попроси завтра Ботику приготовить состав, Шеле, ты пойдешь с Костой и заберешь его одежду…

И наутро мы с вестой Палетика отправились в Храмовину знахарей. Нас встретила Энике, и повела по коридору. Но когда мы вошли в комнату, где стояли большие ящики из темного стекла, Энике удивленно подняла брови: — Странно, почему Ботика не приготовила состав? — спросила она скорее у самой себя, чем у нас: — наверное, что-то случилось. Я сама сейчас все сделаю…

Но тут вошла из другой двери жена Агнара, удивительно красивое создание. Только вот наши с ней отношения не заладились с самого начала. Она всегда зло смотрела на меня, чем приводила друга Грэга в смущение. Но я не обижался. Всем нравится не возможно, а у нее, я знал, мидгардцы убили мать. Поэтому просто старался с ней не встречаться, что не вызывало больших трудностей, Агнар в последнее время частенько сам приходил к нам.

— Я не буду его лечить, — с вызовом сказала Ботика. Ее красивое лицо уродовала гримаса ярости, — он мидгардец! Они убили мою мать. Разве я могу забыть это?

— Ботика, — пролепетала Энике, — так нельзя! Он из рода Уллина.

— Он мидгардец, — повторила знахарка, но тут ее глаза сузились, — но если он встанет передо мной на колени, и попросит прощение за своих сородичей, я прощу его.

— Да, ты совсем ополоумела, красавица, — вырвалось у меня.

— Ты же предлагал встать на колени перед Ведой, она не была тогда еще твоей сестрой, так встань передо мной мидгардец, и я пойму, что ты стыдишься за свой гадкий народ, отрекаешься от него!

— А не пойти ли тебе… — я высказался на своем родном языке. Ботика с интересом посмотрела на меня:

— Я не поняла, что ты сказал, мидгардец!

— Ой, — вдруг вскрикнула Энике и схватилась за свой большой живот. Я бросился к ней: — Что? Тебе плохо?

— Воды отходят, — прошептала она, с испугом глядя на меня.

— Шеле, куда нести ее? — заорал я.

— К Арте, — пришла в себя девушка, — ей к Арте надо! Там уже все готово! Подожди, я повозку привезу.

— К черту повозку, — я подхватил Энике на руки и побежал с ней домой. Я нес ее на руках, по двору Храма, на нас с удивлением смотрели все, кто попадался по пути. — Отпусти, — попросила Энике. — Я сама дойду.

— Ты, с ума сошла, тебе ходить нельзя. Потерпи, сейчас дома будем, — и я прибавил шагу.

Она обняла меня за шею, и уткнулась носом в шею, ее тело напряглось, а потом расслабилось: — Знаешь, что сейчас происходит? — спросила она.

Мне было тяжело, я стал задыхаться. Но только крепче сжал зубы: — Ну?

— Ты сейчас всему городу показываешь, что я у тебя самая любимая сестра, — она улыбнулась и подняла голову, чтобы заглянуть мне в лицо.

Я поцеловал ее в волосы: — Так и есть Энике. После твоего массажа, я понял, что лучше тебя никого нет. Все остальные знахари стремились выжать из меня все жизненные силы, а ты их мне давала. Только ты не волнуйся — я почувствовал, как она опять вся напряглась, — забудь обо всем, и об этой глупой Ботике тоже. Самое главное — что у нас появиться малыш.

— Мальчик, — утвердительно кивнула она, и вдруг вскрикнула: — ты не понимаешь, она не тебя оскорбила, она всех нас оскорбила!

— Ну, что с глупой женщины взять? Энике! — жена Антоэля застонала. Мы приближались к дому, нас обогнала Шеле, распахнула перед нами дверь и закричала: — Арта, Арта! Началось.!

Старшая мать показалась из-за двери в горницу, спокойно кивнула мне, приглашая пройти через кухню в маленькую комнату, где стоял большой стол укрытый белоснежной простынкой. Я положил на него Энике, и Арта выпроводила меня за дверь.