Длинные руки нейтралитета (СИ)

  И после небольшой паузы последовало:

  - По местам, ребятушки! Нам еще с третьим вражиной драка предстоит. Вон 'Херсонес' корабли прикрытия поджег. Никуда никто теперь не сбежит.

  'Девастасьон' ушел на дно, также не спустив трехцветного французского флага.

  - Михаил Григорьевич, - чуть морщась, предложил Семаков, - надо б нам взять на борт всех раненых с 'Херсонеса' и полным ходом идти в Севастополь, в руки нашей благодетельницы. А Руднев пусть спасательными работами займется.

  - И верно сказано. Но сами, Владимир Николаевич, пожалуйте в лазарет.

  Через час 'Дракон' на форсаже мчался в сторону севастопольского порта

Глава 32

  Хороший воин отличается решительностью. Именно это качество Таррот проявил.

  Погода внесла сильные изменения в его планы: небо днем и ночью было ясными, к тому же луна стала почти полной. Дракон совершил лишь один круг на высоте пяти тысяч ярдов, внимательно (в который раз) рассмотрел цели в Балаклавской бухте - и отказался от атаки. У него были на то основания: летящий сверху ледяной снаряд можно было рассмотреть даже несовершенными человеческими глазами, моряки вполне могли догадаться искать источник опасности сверху и найти таковой. Это было неприемлемо.

  Генерал-лейтенант Васильчиков сдержал слово: он встретился с лейтенантом князем Мешковым и сообщил о результатах переговоров с представителями коалиции. Но на следующий день английский флот поднял якоря и двинулся на выход из Балаклавской бухты. Французы, судя по косвенным признакам, также собирались эвакуироваться из Крыма. К Тарроту попали эти сведения, и тот решил, что достиг цели: неприятель струсил.

  В Севастополь сообщение о поражении французской эскадры принес главный виновник торжества: 'Морской дракон'. Встречавшие - и откуда только люди узнают о прибытии корабля в отсутствие радио? - не могли не заметить следы боя. Железная заплатка на корпусе прямо-таки кричала, что в это место попало ядро. Правда, унтера починили пробоину в рубке, но следы этой починки скрыть мог разве что Тифор с его умением деформировать железо, не оставляя следов. Да и то об этом умении знали очень немногие. И уж точно все встречающие отметили, с каким трудом ходит командир, а те что были поближе, разглядели и бледность лица.

  На взволнованные выкрики из толпы ответил лейтенант Мешков:

  - Полная победа! Утоплены три броненосца и еще девять вымпелов; также тяжело повреждены и выбросились на мель три корабля линии. Двое матросов умерли от ран, еще четверо ранены, капитан второго ранга Семаков получил ранения и, возможно, контузию. Дамы и господа, пострадавших немедля надо доставить в госпиталь. И мне туда же со срочным рапортом к адмиралу Нахимову.

  - У меня тут дрожки! Могу взять двоих! - последовал выкрик из толпы. Мешков узнал лицо добровольца: это был известный купец Панферов.

  - Еще двоих берусь отвезти!

  - У меня, у меня есть экипаж! Трое поместятся!

  Мариэла с утра занялась мальчишечьим носом. Конструкт был не из сложных, но госпожа доктор опасалась за него, и потому Костя получил строгий наказ оставаться в госпитале и носу не казать на улицу, хотя эта важная деталь организма стала превосходно выполнять свои функции. Пацан уже начал получать просьбы написать письма родным, когда от ворот послышался шум.

  В палату вбежал охранник.

  - Марьзахарна, везут раненых и контуженных! 'Морской дракон' вернулся! Победили наши!

  Когда радостный рев чуть утих, госпожа доктор деловито поинтересовалась:

  - Сколько человек? Пять? Николай Ивановича в известность поставили? Дарья, где ты?

  Сестра милосердия материализовалась в палате через считанную минуту.

  - На тебе сортировка, ты знаешь, что делать.

  Девушка с достоинством кивнула. Ее медицинская квалификация и в самом деле повысилась за последнее время.

  Тут Мариэла глянула в окно, увидела прибывающие экипажи и скомандовала:

  - Санитары! Живо взять носилки и разгружать пострадавших. О, кого я вижу! Владимир Николаевич, и вы туда же?

  - В ваши ручки, Мария Захаровна, всегда с радостью, - галантно отвечал капитан второго ранга. О том, что в госпиталь он предпочел бы не попадать, бравый моряк умолчал. - Но мне срочно к адмиралу Нахимову...

  - Подождет! - абсолютно непочтительно отрезала госпожа доктор. - Первым делом сортировка раненых... та-а-а-ак... вы, господин офицер, пойдете в последнюю очередь, а вот этот молодой человек очень нуждается в моих услугах... и кто ж его перевязывал этакой грязью...

  - Так прямо сейчас и пройду, мне ребра говорить не помешают, ежели не особо громко.

  Мариэла даже не собралась с ответом, когда у капитан-лейтенанта образовалась мощная поддержка в лице самого адмирала.

  - Здравия желаю, ваше превосходительство! - Семаков только-только успел сказать, когда заметил у Нахимова изменения в погонах, - виноват ваше высокопревосходительство, не сразу разглядел.

  - Без чинов, Владимир Николаевич. Как себя чувствуете?

  - Сильно о штурвал ударило, Павел Степанович, сколько-то ребер сломано, но уповаю на Марии Захаровны умения, - короткий поклон.

  - На самом деле у Владимир Николаевича еще и небольшая контузия, - это Мариэла сказала, не поворачивая головы от раненого матроса, - но, так и быть, разрешу вам пока что переговорить, пока я занята. Но как только освобожусь - не взыщите, Павел Степанович, немедля господина капитана второго ранга возьму под свой арест.

  - Не сомневаюсь. Марья Захаровна, не первый день вас знаю-с.

  Улыбку адмирала младший офицер воспринял как разрешение докладывать.

  - Осмелюсь доложить, Павел Степанович, 'Морской дракон' сначала шел курсом...

  Доклад был прерван через полчаса.

  - Марья Захаровна, там лейтенант князь Мешков у ворот. Просят дозволения пройти. Говорят, что с рапортом к его высокопревосходительству.

  - Пусть пройдет.

  - Павел Степанович, - очень быстро заговорил Семаков, - осмелюсь доложить: с момента моего ранения лейтенант принял командование.

  - Очень хорошо... да вот и он сам. Владимир Николаевич, доложите ход боя до момента, как вас зацепило, а дальше вы, Михаил, Григорьевич.

  - Слушаюсь. Итак, атаку на линкор 'Йена' начали с того, что...