Возмездие чернокнижника (СИ)

— Наставник, вы не знаете, что с Эраной?

— С ней всё в порядке. Она сейчас в стейнгардском порту. А вот Апион покинул столицу сразу же после победы.

— Почему, наставник?

— Дело в том, что монархисты, когда штурмовали Стейнгард, добрались до тюрем и освободили всех "пострадавших от демократии". Сейчас в городе небезопасно, проводятся многочисленные зачистки — а ведь Апион тоже считается преступником. Поэтому вдали от города ему будет безопаснее. Ну ладно, хватит разговоров…

Паладин склонился над разрубленным телом шеддита. Оно было изуродовано до такой степени, что узнать его было невозможно. Поэтому Элиддин так и не догадался, что в этом подземелье Ларри убил своего лучшего друга — Раниса Тиррена.

— Так, маску я забираю, — комментировал паладин. — Она сделана из демониума и вполне может нам пригодиться.

Затем Элиддин присел возле Меча Поглощения и внимательно осмотрел вражеское оружие.

— Мда, без всякого сомнения, альмагтин, — пробормотал он. — Этот артефакт нужно уничтожить, но это будет не так-то просто. Нет ничего хуже артефактов из эльфийских металлов — мифрила и альмагтина. Их можно кромсать часами, прежде чем они разрушатся. Даже Небесная сталь тут не слишком-то помогает.

Элиддин, засветив Малькинур синим пламенем Абсолюта, широко размахнулся и обрушил пылающий меч на альмагтиновую пластину. Потолок содрогнулся от металлического звона, но на серебристом треугольнике появилась лишь небольшая царапина.

— Вот об этом-то я и говорил, — выдохнул Элиддин, нанося ещё один удар по трофейному артефакту. — Альмагтин невероятно пластичен. Он почти не рвётся, а под сильными ударами всего лишь проминается.

Паладин лупил по творению Шакира с методичностью кузнеца, но пластина пока держалась. Ларри, видя, что это надолго, отошёл в сторону.

— Зарина, объясни мне, пожалуйста, что за темноту сотворил Шакир, и почему ты так разозлилась.

— Мой господин, это были чары Абсолютной Тьмы, и мы из-за них чуть не погибли…

— Ларри, ты что, и в самом деле попался на этот старый трюк? — удивился Элиддин.

— Наставник, так вы тоже что-то слышали об этом чародействе?

— Разумеется. Заклятие Абсолютной Тьмы было известно ещё во времена Давида бен Арье — некроманты частенько применяли его против адептов нашего Ордена. И, к сожалению, молодые паладины нередко погибали… — Элиддин вздохнул. — Пожалуй, это мой просчёт. Я должен был рассказать тебе о подобном приёме. Но мне казалось, что эти чары давно и прочно забыты, что их уже никто не практикует! В общем, слушай.

И Элиддин начал рассказ, не отрываясь от рубки артефакта.

— Идея чародейства довольно проста. Заклинание Абсолютной Тьмы — это, по сути, несложное заклятье материализации. Оно материализует энергии Абсолюта — воплощая их в образе тёмного дыма или тумана. Расчёт здесь простой: сгусток магической энергии бросается прямо в паладина, так что он машинально поглощает весь заряд своим мечом. Конечно, пламя Абсолюта быстро разрушит любые чары — но при этом часть Абсолютных энергий успевает материализоваться в виде этой самой тьмы. Чем могущественнее маг, сотворивший заклятье, тем сильнее эффект материализации и тем больше область, охватываемая тёмным облаком.

— Так что же получается наставник, — поразился таламид, — если бы я не поглотил шарик Тьмы, ничего бы не случилось?!

— Вот именно! — воскликнула Зарина. — Достаточно было всего лишь погасить меч, чтобы лишить Тьму доступа к энергии.

— Да, — продолжил Элиддин. — Нужно или увернуться от тёмного сгустка, или же рассеять его силой своей воли. Можно принять весь заряд и на клинок, только предварительно погасив пламя…

Ларратос сокрушённо вздохнул: он понял, что попался в простейшую ловушку Шакира.

Ларри медитировал. Медитация длилась уже третий час, но для значительного «осветления» ауры этого было мало. Зарина сидела напротив Ларратоса в той же самой позе: она тоже занималась медитацией, но не для того, чтобы улучшить ауру, а просто от нечего делать. Элиддин всё это время методично рубил Меч Поглощения, делая небольшие перерывы. Пока что альмагтиновая пластина сдаваться не собиралась.

— Ларри! Вот ты где! А я тебя по всему Стейнгарду ищу!

Таламид вздрогнул, выходя из транса, и увидел Эрану.

— Эрана! А мне сказали, что ты сейчас у кораблей.

— Сражение давно окончилось. А я так за тебя беспокоилась, — шепнула девушка, нежно обнимая своего мужа, — но понятия не имела, где тебя искать. Хорошо хоть, Беллердаш рассказал. Ну неужели нельзя было найти лучшего места для медитаций?!

Зарина тоже начала выходить из транса — она гораздо сильнее выпадала из реальности и не могла прервать медитацию мгновенно.

— Просто я ждал наставника, — пожал плечами Ларратос. — Наставник, а что там с мечом?

— Пока ещё ничего, — паладин вновь размахнулся и продолжил свой нелёгкий труд.

Эрана поморщилась от громкого металлического звона, усиленного сводами коридора.

— Зато представляешь, — похвастался Ларри, — нам удалось, наконец, покончить с Шакиром! — таламид осторожно вытащил чёрный камень духа. Сейчас он стал очень холодным и ощутимо потяжелел.

— И… ты так и будешь хранить его?

— Ну а что с ним ещё делать?

— Не говори ерунды, таламид! — вмешался Элиддин. — А вдруг камень кто-нибудь разобьёт?! Нет, лучше уж передать его оркским экзорцистам и проследить, чтобы дух Азиза, наконец, прекратил своё существование. Или же расправиться с ним самостоятельно — сила Абсолюта тоже позволяет разрушать призраков.

Элиддин в очередной раз опустил Малькинур на заклятый клинок — и более чем трёхчасовые усилия увенчались, наконец, успехом: пластина негромко хлопнула, выбрасывая облако морозного пара, и отвалилась от лезвия, расколовшись надвое.

— Вот так-то, — довольно улыбнулся паладин, подбирая осколки. — Альмагтин сдам Трейку, а клинок из Небесной стали теперь уже безопасен. Его я тоже заберу…

Речь паладина прервало гудение мадаббара.

— Да, подполковник Кахаби слушает. Трейк, это снова ты?

— Я. У нас неприятности.

— Что, опять?! Ещё один сюрприз Шакира?

— Хуже, — голос мага был предельно серьёзен. — Срочно бросайте всё и вылетайте в Диамант — надеюсь, твой ящер выдержит ещё один ускоренный перелёт.

— А… Собственно говоря, что случилось?

— В городе демон.

Элиддин вздрогнул и выронил мадаббар.

Юлиус Марр медленно приходил в себя — когда Элиддин разрушил заклятый меч, сущность молодого паленгенезиста обрела свободу и душа сумела восстановиться. Он решительно не понимал, где сейчас находится.

Но теперь Юлиус приоткрыл глаза — и медики смогли в них разглядеть проблески жизни, пока ещё не разума. Пациент моргнул, а потом его ноги потянулись к полу. Около трёх минут он сидел на кровати, приходя в себя, а потом попытался встать. Но обессилившие ноги не смогли удержать тело, и Марр упал.

— Оо-оох, — громко выдавил он из себя, — крикнуть не было силы.

— Он оживает, — выкрикнул один из врачей.

— Я что, уже в аду? — негромко спросил Марр.

Ему никто не ответил: лекари уже давно махнули рукой на этого пациента, который, несмотря на изначально идеальное состояние организма, почему-то не приходил в сознание. И Юлиуса переместили в палату для безнадёжно больных. По счастью, сейчас он был её единственным «обитателем». И медики, и пациенты, понимали, что он уже не совсем человек. И даже не животное. Растение. Организм, способный существовать, если его подкармливают, но неспособный не только к разумной деятельности, но и к движению. Тело было живо — однако, он являлось лишь оболочкой человека. Мускулы атрофировались без движения, глаза потускнели — живое тело также начало без движения превращаться в мёртвое.

Марр осмотрелся. Хм, — подумал он, — да никак я в госпитале! Удивительно. Учитывая всё, что со мной случилось, мне следовало бы быть на том свете или, в крайнем случае, в пыточной камере Баала Кархана…