Фэнтези-2016: Стрела, монета, искра (CИ)

- Ну же, дорогая, как ты чувствуешь? Не держи горе в себе!

Мира тоже поняла, что от нее требуется.

- Я так благодарна вам за сочувствие, миледи, - сказала она. - На нас напали из засады в Предлесье, около границы Нортвуда. Моего отца убили, а также почти всех, кто был с нами.

- Чудовищно! - воскликнула графиня и порывисто притянула Миру к себе. Вероятно, девушке предлагалось поплакать на плече, отороченном медвежьим пухом. Мира притронулась к плечу графини кончиком носа, немного выждала, осторожно отстранилась.

- Миледи, нам не следовало показываться вам в таком плачевном виде. Мы решились продолжить путь в Клык Медведя лишь потому, что обратная дорога чересчур опасна. Если вы будете столь добры и дадите отряд всадников, чтобы сопроводить нас назад, в Стагфорт...

-- Нет, нет, нет! - графиня энергично замотала головой. - Какая чушь! Я сама разберусь во всем! Мои люди обыщут Предлесье и изловят этих головорезов. Ты же, дитя, побудешь здесь, в безопасности. Я позабочусь о тебе.

Мира -- не дитя, зимою ей исполнилось семнадцать. Сюзереном ее отца был граф Виттор Шейланд. Теперь он, выходит, ее сюзерен. Однако, нимало не смущаясь этим, Сибил Нортвуд принимала живое участие в жизни девушки, оказывала покровительство. Возможно, из-за древних корней Мириной родословной -- графиня падка на громкие имена. А может быть, дело в матери Миры, умершей много лет назад, и в дочке графини -- ровеснице Миры...

- Мой сюзерен -- граф Виттор, - отметила девушка. - Ему следует узнать о том, что случилось.

Сибил пренебрежительно взмахнула ладонью.

- Он узнает, и непременно! Я пошлю гонца. Однако, девочка моя, ты ошибаешься, если думаешь, что Виттору будет до этого дело. Твой сюзерен женится. Наверное, он уже отбыл в Первую Зиму. Его ждут три недели беспробудного пьянства и малахольная принцесса в придачу.

Ах, да. Мира слыхала об этом. Все, что касалось свадеб, не очень-то интересовало ее и не задерживалось в памяти.

Слуга принес пару деревянных кубков, наполнил их пряной пахучей жидкостью. Графиня протянула один Мире:

-- Ханти -- лучшее лекарство для души. Выпей, дитя.

Не дожидаясь, Сибил выпила настойку одним залпом, довольно фыркнула, покраснела. Мира сделала несколько глотков. Горло обожгло, туман в голове стал еще гуще. Свой кубок графиня ткнула слуге, и тот вновь наполнил его.

- Теперь расскажи мне, как выглядели те, кто напал на вас?

Мира не знала этого. Она подозвала Гурона, воин рассказал:

- Их было не меньше дюжины, ваша милость. Они не носили никаких гербов, но одеты были похоже, не вразнобой. И вооружены одинаково -- арбалеты и секиры.

- Стало быть, на лесных разбойников не смахивают?

- Нет, ваша милость. Оружие хорошее, и бились ловко. Все наши полегли в одну минуту.

- Отчего же тогда ты жив? - не без презрения спросила Сибил.

Гурон потупился и не нашелся с ответом.

- Может, и к лучшему. Ты сопроводил девочку. Одной ей было бы нелегко, - графиня отправила его взмахом ладони.

Не похожи на разбойников, - думала Мира. Это должно что-то означать, должно иметь смысл. Но было сложно понять -- слишком туманно в голове, и слишком мало сил.

- За твоего отца - доброго рыцаря и благородного человека, - Сибил подняла кубок. - Радость и покой его душе.

Потом они очутились за столом, полным угощений. Было много мяса и рыбы, и мало хлеба. Ягодные соусы, какие-то травы, соленья. Все острое или пряное, как всегда в Нортвуде. Мира с трудом впихнула в себя пару кусков. Ее мутило от ханти, от запахов, от тусклого тумана. Графиня говорила с нею, и девушка старалась отвечать, хотя и с трудом понимала собственную речь.

Наконец, эта пытка окончилась - Миру проводили в покои. Служанке позволили провести ночь в комнате хозяйки, на случай, если что понадобится. Мне ничего не понадобится, - подумала Мира, - я лягу, закрою глаза и тут же исчезну. Она забылась, едва сомкнув веки.

Далеко за полночь девушка проснулась. Царила темень, лишь в небе за окном сияла Звезда и мерцали несколько огней на башнях. Но пелена пропала, огоньки виделись ясно, даже слепили. И все другое виделось ясно. Отец ушел следом за матерью. Теперь нет никого, я одна в темноте. Те, кто близок, уходят внезапно. Остается пустота. Я и есть пустота. Я -- холодная тьма.

Мира ощутила слезы в глазах. Она плакала много часов или дней под тихое посапывание служанки. Спустя месяцы наступил рассвет, и Мира уснула, истратив на горе все свои силы.

* * *

В замке Нортвудов живет ученый медведь. Его имя - Маверик. Если бы Мира умела заводить друзей, с ним первым она свела бы дружбу.

Маверик - могучий огромный хищник, далеко за тысячу фунтов весом. Его когти длинней Мириного указательного пальца, голова - лобастая, широкая, как бочка, с добродушными круглыми глазками и влажным блестящим носом. Шерсть его меняет цвет каждый сезон, и сейчас, по весне, она сделалась роскошно изумрудной, искристой, словно шелк.

Маверик до неприличия умен. Если сказать ему: "Маверик, станцуй!", - он окинет тебя внимательным взглядом и, найдя в твоей руке рыбку или сахарную булку, примется кружиться на задних лапах, притопывая, покачивая влево-вправо тяжелой башкой и иногда неуклюже приседая. Когда ты засмеешься и не удержишься от возгласа: "Ай, какой молодец!", - Маверик повернется к тебе, раскроет пасть и красноречиво укажет в нее лапой. Тогда ты увидишь чудовищные дюймовые клыки и нежный розовой язычок.

Также медведь умеет кланяться на три стороны, колотить себя в грудь, тереть лапами глаза, будто плачет (последнее зверь непременно устроит, если спеть ему рыцарскую балладу). Он может даже притворяться мертвым, упав на спину! А еще, Маверик различает людей в лицо. Если входит Джонас - смотритель зверинца,- медведь садится на увесистую задницу и раскрывает пасть. При графе Нортвуде он чешет подмышки или покусывает брюхо, а при графине Сибил - становится во весь рост и поднимает правую лапу с таким торжественным видом, будто воин императорской гвардии на почетном карауле. Маверик обожает графиню, это знают все в замке. Говорят, леди Сибил может войти к медведю в клетку и обнять его, потянуть за ухо или положить ладонь зверю на язык. Правда, Маверик должен быть при этом весьма сытым, а графиня - не такой уж трезвой, но все же.

Когда в зверинец входит Мира, изумрудный медведь улыбается. И сегодня улыбнулся, даже лизнул собственный нос. Девушка проснулась, когда солнце было очень высоко. Лиша подевалась куда-то, и Мира порадовалась уединению. Оделась, умыла лицо водой из кувшина, и отправилась на прогулку по замку. Хорошо зная это строение, она выбирала наиболее безлюдные залы и коридоры. Люди утомительны, Мира давно обнаружила это. Люди часто задают вопросы, и, что куда хуже, испытывают чувства. Их лица выражают что-то, их голоса меняют тональность. Они говорят слова - значащие излишне много, или, напротив, ничего не значащие. Мира выросла в крохотном форте на северной окраине Империи, и мир людей представлялся ей хаотичным, беспорядочным, непредсказуемым. Маверик - иное дело. Он весьма немногословен, чаще всего говорит лишь: "Аррроооо!" или "Уууурррр". В каждую из этих двух фраз он вкладывает разные смыслы, но Мире всегда удается понять, что имеется в виду.

Замок Клык Медведя огромен и пахнет сосной. В нем высокие тенистые залы, необъятные жерла каминов, перекрестья мечей и алебард на стенах, массивные кресла и несокрушимые столы. Шкуры здесь повсюду - на полах, на стенах, скамьях и креслах, на гигантских кроватях, вроде той, в какой спала сегодня Мира. Залы утыканы охотничьими трофеями. Есть вепри и волки, и лоси, и бронебоки, и даже черепа клыканов. Но не медведи, никогда. Медведь - символ мощи Нортвуда, ни один охотник в этой земле не решится его убить... конечно, если хищник не атакует первым.

Миновав череду залов и переходов, Мира очутилась в зверинце, и Маверик улыбнулся ей. Она уселась перед прутьями решетки и сказала: