Мы, аристократы - 4 (СИ)

  - Вы с ними еще и торговались? - восхитился я.

  - Разумеется. Им требовалась моя лояльность как гарантия того, что я буду поставлять им правильную информацию и не попытаюсь сбежать. Кроме того, охрана и ведение моего замка обеспечивают не менее полусотни престижных и высокооплачиваемых рабочих мест, а договорённость со мной гарантирует безопасность этих сотрудников. Под охранным куполом колдовать запрещено, поэтому половину мест занимают сквибы. У сотрудников аврората всегда найдутся родственники-сквибы, которых хочется пристроить на тёплые места. Секретность обеспечивает непреложная клятва, сквибы тоже могут давать её, хотя клянутся они не магией, потому что магии у них нет.

  - Жизнью?

  - Именно. И знаете, с тех пор, как я уединился здесь, не было ни одной неприятности, связанной с нарушением клятвы.

  Его объяснение полностью устроило меня, но на лице моего опекуна плавало странное выражение. Гриндевальд посмотрел на него и вопросительно приподнял бровь.

  - Гм... - прокашлялся Малфой. - А как же фотографии в газетах того времени? Как же ужасная тюрьма, из которой не выбраться ни одному магу и которую вы построили для своих врагов?

  - Над моей легендой поработали лучшие специалисты аврората. А ужасная тюрьма - это западный донжон. Журналистов запускали туда в заранее назначенное время, к которому я занимал самую убогую камеру в донжоне. Приходилось переодеваться и гримироваться, потому что иллюзию видно на колдографиях. Но они докучали нам только в первые послевоенные годы. Уже через пару лет их стало гораздо меньше, а когда я стал никому не интересен, их перестали пускать сюда.

   Пока мой опекун переживал момент истины, а Гриндевальд в открытую посмеивался над ним, у меня созрел ещё вопрос.

  - Герр Гриндевальд, а как выглядит бузинная палочка? Это такая длинная, чёрная, с белой фигурной рукоятью, похожая на указку?

  - Вы видели её у Альбуса? - заинтересовался Гриндевальд. - Да, это она. Выходит, она до сих пор с ним.

  - Она действительно такая могущественная? И если кто её отнимет, тот станет её новым хозяином, а прежнего она перестанет слушаться?

  - Мистер Поттер, послушайте умудрённого жизнью человека: верность важнее могущества. Зачем вам оружие, которое обернёт всю свою мощь против вас, едва оказавшись в руках вашего противника? Ни одна палочка не ведёт себя так - только эта, палочка-проститутка. Вы готовы доверить свою жизнь проститутке?

  - Да-а... - протянул я. - В смысле - нет, конечно, нет.

  - Я так и подумал, что вы здравомыслящий юноша. Когда придёт время её предательства, не берите её себе.

  Я только кивнул, подумав про себя, что Гриндевальд непрост, ох как непрост.

  - Ещё вопросы есть? - поинтересовался тот.

  - Пожалуй, я выяснил всё, что хотел. Кроме одного - почему вы так откровенны с нами?

  - Я читал о нашумевшем процессе с вашим опекунством. Кстати, о неочевидных мотивах... а всё-таки, мистер Поттер, что именно вы хотели выяснить? - прищурился на меня Гриндевальд.

  - Мне нужен был ключ к пониманию вашего бывшего единомышленника. Он всё еще хочет общего блага.

  - О-о... - по его лицу скользнула тень злорадной усмешки. - Надеюсь, я не оставил вам никакого недопонимания. Желаете остаться обедать? - спросил он с интонацией человека, которого устраивает и согласие, и отказ.

  - Нет, спасибо.

  - Тогда позвольте проводить вас.

  Провожал он нас недалеко - до соседнего кабинета, где дожидался охранник, и сдал ему нас с рук на руки.

  - Лорд Малфой, мистер Поттер, - попрощался он с нами. - Заглядывайте ещё, я распоряжусь, чтобы вас сразу пускали.

  - Нашему Министру покажется подозрительным, если мы зачастим сюда, поэтому - только в случае крайней необходимости, - ответил я и тут же сообразил, что этот ответ следовало оставить за опекуном. Однако оба они сделали вид, что я не сказал ничего особенного. На том мы и расстались.

  4.

  Свой день рождения я встречал в академической гостинице. Вдвоём с Тедом, потому что парни с Малфоем-старшим, побывав до этого в Париже, сейчас осматривали достопримечательности Рима, а Тед остался со мной. Для него это не было жертвой - скорее наоборот, потому что он не любил бывать на людях и беготня по городам сильно утомляла его. Тед подарил мне стопку магловской научно-популярной литературы, как я ему когда-то, мы попили вечером чаю со сладостями и ограничились этим. А ещё через несколько дней парни вернулись из Рима, и мы отбыли обратно в Британию.

  Пусть и недолгое, обучение в Академии оказалось весьма полезным для меня. Как и в любом новом деле, наибольшие трудности в освоении родовой магии вызывала первая ступенька, с которой начиналось всё остальное. Герр Ланге помог мне нащупать её, после чего я смог приступить к самостоятельной практике.

  Сразу по возвращении я в компании кентавра Бэйна и пяти бочонков огневиски нанёс визит вежливости великанам. Великанье племя встретило нас радушно. Было лето, жирных коров хватало на всех, поэтому пир состоялся грандиозный. Огневиски давно закончилось, а наш триумвират великих вождей всё сидел на почётном возвышении, любовался плясками великанш и поднимал костяные чаши с великаньей бражкой за нас и нашу вечную дружбу. Мы с Бэйном, правда, почти не пили, зато Грымг пил за троих. Наконец, ко всеобщей радости, на поглядение был вынесен очень красивый шарик, и все залюбовались им, даже я.

  Я выпросил у Грымга несколько драконьих костей, всё равно бесхозно валявшихся по стойбищу. На обратном пути я завернул к выходу из Тайной комнаты в Запретный лес и положил кости в стасисную кладовку, а оттуда прошёл по подземному ходу в личные покои Слизерина. Там я, как обычно, взял ещё несколько флаконов яда василиска на продажу и пообщался немного со Шшессом. В магии пространства и времени змей не разбирался, а жаль. Мне вспомнился Том-из-дневника, который мог что-то знать о пещере с медальоном, но поскольку медальона там уже не было, я не стал разговаривать с призраком.

  Перед уходом я взял отнятую у Дамблдора палочку и попытался сломать через колено. Когда ничего не получилось, я положил её углом на ступеньку и топнул по ней, но бузинная палочка оказалась прочной, не в пример школьным. Шшесс наконец ехидно прошипел, что если бы этот артефакт было так легко сломать, он не дошёл бы до наших дней. На мой вопрос, что же с ней делать, василиск наклонил большую клиновидную голову и капнул на палочку ядом.

  Поверхность палочки зашипела, затем древесина стала растворяться. Внутри оказалось нечто чёрное, тягучее, неприятное с виду и с отвратительным запахом. В легенде ничего не говорилось о наполнении бузинной палочки, и я поинтересовался её сердцевиной у Шшесса. Тот поводил над ней раздвоенным языком и сказал, что больше всего это похоже на выпаренную желчь фестрала с примесью содержимого черепа инфернала. Яд тем временем доделал своё дело, и на каменном полу комнаты осталась только зеленовато-чёрная лужа. Я удалил её заклинанием, а другим восстановил проеденный ядом камень. Один из Даров Смерти перестал существовать и, если легенда не врёт, вернулся к хозяйке в преисподнюю.

   До начала чемпионата мы жили у Малфоев. Занимались обычными делами - тренировались, играли в квиддич, доделывали домашние задания. Драко наконец удостоил списыванием мои работы, сделанные еще в начале каникул. Я понемногу осваивал родовое умение Поттеров, ежедневно тренируясь в изготовлении простейших безразмерных сумок и кошельков. С большими пространствами вроде жилищ и других помещений я еще не решался работать, да и негде было. Глядя на меня, Тед начал углублённо изучать пособия по созданию искуственных существ, а Эрни стал пробовать, не передалось ли ему что-нибудь из способностей рода Розье. После поездки в Европу Эрни окончательно освоился в нашей комании. Грег с Винсом давно звали его по имени, Тед - тоже, хотя он каждый раз делал едва заметное усилие над собой. Не знаю, видел ли это Диас, но я замечал. Только Драко обращался к нему по фамилии, но Драко у нас особый случай, он любил держать дистанцию и почти никогда не звал по имени даже нас с Тедом.