У Лукоморья (СИ)

И вот теперь она стоит посреди лаборатории самого настоящего колдуна и вместе с ним проводит эксперименты, чувствую себя при этом чуть ли не самой счастливой на свете.

В ходе последнего в наличии имелось: голубь - одна штука; два гибрида змеевидных ящера; вечно пытающийся встать на четвереньки серокожий чертенок; три паука, размером с птицу; и попугай - разговаривать не умеет.

- Теперь нужно узнать, сколько они смогут пребывать в таком обличии, - справедливо заметил колдун, после отлова и запихивания по клеткам всей этой кусающейся и царапающейся живности.

- Угу, - задумчиво отозвалась царевна.

- А Вы молодец, Ваше Высочество.

Царевну в который раз покоробило это обращение.

- Василиса, - едва слышно прошептала царевна. Она все еще робела перед ним, если разговор касался не рабочих моментов.

- Что? - удивленно переспросил колдун.

- Зовите меня по имени, - уже громче повторила она, - пожалуйста.

- Лагор.

- Что? - теперь настала ее очередь удивляться.

- Мое имя - Лагор, - он протянул ей руку.

Василиса несильно сжала его теплые пальцы своими. Холодными и дрожащими.

- А разве не Кощей Бессмертный? - спросила она и мгновенно почувствовала себя самой глупой на свете, потому что мужчина как-то странно ухмыльнулся и очень долго и внимательно посмотрел на нее.

Бессмертным Лагор никогда не был, а Кощеем его прозвали из-за пристрастия к темным чарам еще в пору юношеских лет. Так и осталось за ним это прозвище. Да и похож он был на Того Кощея. Нескладный весь: высокий, костлявый, волосы черные-черные, глаза зеленью светятся. Встретишь такого на базаре - приступ хватит. Но сам Лагор за собой всего этого, "внешнего", не замечал. Горделивый был до ужаса. Нос вздернет высоко-высоко, плечи расправит, грудь выпятит, будто орденами-медалями хвастается, и идет вперед, держа благородную осанку и смотря на всех и вся с нескрываемым презрением. Но это он только "на публике" строил из себя неизвестно что. На самом-то деле, Лагор был даже застенчивым, но только слегка и с особенными людьми.

- Нет, - наконец ответил он, - не Кощей. И даже не бессмертный.

Василиса смутилась еще больше и поспешила перевести тему разговора.

- Скажите, - она запнулась, - Лагор, а почему заклинания, которые совсем немного отличаются своей направленностью, так разительно изменяют свой цвет?

Лагор удивленно и слегка ошарашенно уставился на нее. Такого он точно не ожидал.

Василиса же подумала, что снова ляпнула какую-то глупость, поэтому постаралась пояснить:

- Ну вот, например, Ваши светлячки зеленого цвета, тогда как, - она подняла взгляд наверх, - эти шары, что тоже предназначены для освещения, светятся бледно желтым светом.

Колдун тоже посмотрел на потолок, под которым медленно перемещались шесть полупрозрачных белых шариков разных диаметров. Потом снова уставился на царевну.

- Вы различаете цветовые спектры магии? - все еще неверяще спросил он.

- А Вы что, нет? - так же неверяще спросила царевна.

Они немного помолчали. Потом колдун все-таки начал объяснять:

- На самом деле, видеть магию, а так же чуять ее, слышать и чувствовать ее вкус могут лишь единицы. Это очень редкое явление. Из пятисот колдунов только двое, в лучшем случае, могут иметь такой дар. Обычно магические потоки ощущаются на ментальном и немного тактильном уровне.

Василиса пару минут обдумывала услышанное.

- А вы знакомы с кем-нибудь из таких людей? - с любопытством спросила она.

- Да, - немного помедлив, ответил он, - знаю парочку. - И лукаво посмотрев на царевну, подмигнув и улыбнувшись, добавил: - Уже троих.

У Василисы снова что-то сжалось под ребрами и теплом разлилось по всему телу. А еще в голове промелькнула мысль, что на его улыбку она готова смотреть вечно.

- Ну что, еще что-нибудь натворим? - по-мальчишески задорно спросил Лагор.

Василиса кивнула и, опустив голову, счастливо улыбнулась.

***

Библиотека в кощеевой крепости занимала целую башню. Приставленные к круглой стене книжные полки, спиралью уходили вверх, почти до самой крыши. Вслед за ними, причудливо извиваясь, шли лесенки и целые лестницы (деревянные, но широкие пролеты), в нескольких местах они невероятным образом расширялись, расступались, распускались, как цветы по весне, образую своеобразные этажи с деревянным полом, с хаотично разбросанными круглыми отверстиями разнообразного диаметра. Было это магией или чудом инженерной мысли, достоверно никто не знал, но каждый, кто хоть раз сюда попадал, сходился на мысли, что это скорее некий симбиоз. Очень умело и качественно выполненный.

Если в солнечный день прийти в библиотеку и стать внизу прямо по центру, то из-за света, что льется подобно патоке из окон и причудливо преломлялся в отверстиях светлого дерева и нескольких больших зеркалах на каждом этаже, могло показаться, что стоишь в гигантском куске сыра.

Сейчас же за окном ходили тяжелые серые тучи, со всех сторон пробирал насквозь промозглый и колючий ветер (что совсем не свойственно последним денькам весны) и время от времени накрапывал противный мелкий дождь, из-за ветра превращавшийся в ледяные иголки.

Василиса решила не тратить время зря, сразу направившись на верхние этажи. Нижние она исследовала еще неделю назад.

Деревянные ступеньки окутывали ноги теплом, которое чувствовалось даже через подошву легких туфелек, пальцы легко скользили по высоким перилам (их вообще было приятно трогать), а еще можно было рассматривать знакомые корешки книг и приветливо им улыбаться.

Больше всего царевне запомнились те, что принес ей колдун на следующий день после той дурацкой просьбы взять ее в ученики. Всю ночь она ворочалась и плохо спала, на утро была уже совсем нервной и только и могла делать, что ходить из угла в угол в ожидании ответа. Почему-то мысль, что ее могут продать, скормить какому-нибудь чудищу или использовать в ритуале больше не приходила в голову царевне. А если и приходила, то сразу гналась взашей гораздо большим страхом. Получить отказ оказалось куда ужаснее.

И когда к обеду колдун самолично притащил к ней стопку книг и наказал все прочесть, а после он проведет для нее экзамен, чтобы сказать, нужна ему такая ученица или нет - Василиса хотела запищать от восторга, но сдержалась. Годы уроков этикета и жизни во дворце дали о себе знать.

Книги оказались невероятно интересными. В первый же день Василиса взахлеб прочитала три штуки, никого и ничего не замечая. На вторые сутки ее обнаружил Соломон и насильно заставил поесть и лечь спать. Есть не хотелось, спать тем более. Хотелось читать, читать и читать. Впитывать все новую и новую информацию, получать поистине невероятные знания.

Около двух лет назад царевна на целый день сбежала из дворца. Обрядилась в простые одежды, как смогла, заплела себе косу и на заре, как только открыли ворота для приходящей прислуги, прошмыгнула мимо снующих стражников и челяди. Тогда в столице проходила большая ярмарка. Приезжали купцы из соседних государств, съезжались торговцы со всего Лукоморья, и вся базарная площадь с прилегающими к ней улицами была усеяна шатрами и палатками, прилавками и совсем маленькими лотками с разнообразной снедью и мелкими безделушками. Крики спорящих торговцев с ярмарки долетали до самого дворца. Жизнь кипела.

Василиса тогда не преследовала какую-то конкретную цель. Просто хотела прогуляться среди простого народа, посмотреть, как они живут и дышат ли тем же воздухом, что и она. Дворцовая прислуга, переговариваясь между собой, утверждала, что нет.

Царевна ходила между рядами, заходила в больше всего приглянувшиеся ей палатки, трогала заморскую парчу, рассматривала разноцветные каменья и бусы из жемчуга и понимала, что все это у нее есть. И ничего из этого настоящего удовольствия не приносит. Пока не зашла в одну маленькую, но пеструю палатку. По расцветке сразу было понятно, что купец прибыл из Сааша, об этом говорило и внутреннее убранство и сам продавец, сидящий в длинной яркой рясе на нескольких подушках и не спеша курящий трубку с пряными травами. Только товар был немного странным. Обычно саашские купцы привозили украшения из своего стекла, различную ткань и, иногда, специи со сладостями. У этого же купца не было ничего из обычного набора саашца.