Купчиха (СИ)

— Вилечка, деточка, что ты делала, пока я спал?

— Спал? — деланно удивилась деушка, — Вы, дядя Тео, не спали, а шли. По крайней мере последние часов несколько.

— Нет, моя хорошая, я имею в виду что ты делала на прошлом привале когда я спал? С виконтом обнималась? А то что-то он больно цветущим выглядит.

Цветущим виконта не назвал бы и записной льстец, но Виола прекрасно поняла, что имел в виду Теодор.

— Заметили? — недовольно сморщилась упрямая девица, — Ну, ясно дело, заметили. Не обнималась. Просто руку на лоб положила и подержала так.

— У тебя руки перевязаны, милая.

— Ну так я не ладошку, я запястье Ведь помирал парень совсем. Жалко

Ну вот что с такой делать? Ругать? Хвалить? Тео плюнул и пошёл за водой.

* * *

У ручья Тео повезло. На другом берегу токовали тетерева, которые так увлеклись своими брачными танцами, что не обратили внимание на появившегося наёмника. А тот не оплошал: ловко брошенный камень прекратил выступление одного из танцоров, а другой с шумом взлетел, сопровождаемый самочкой, которую Тео не заметил.

Ну что ж, он устроил личную жизнь одного из тетеревов, а заодно добыл мясо на ужин.

Вернувшись к месту стоянки, он с гордостью продемонстрировал девушке свою добычу и, пристроив котелок над костром, сел ощипывать бедную птицу. На это ушло больше часа. Вода закипела и Тео разлил по кружкам травяной чай, после чего пришлось притащить ещё воды. Эх, сюда бы второй котелок, но чего нет, того нет.

Отдохнувшая за это время Виола сбегала на ручей, помылась, вернулась радостная с головой, закрученной тряпкой вместо полотенца, и принялась за готовку. Так как вариантов особых не было, пришлось сварить ту же похлёбку, только сдобрить её мясом сбитой Теодором птицы. Но она схитрила: сначала сварила бульон из птицы, сдобрив его сушёными кореньями из своих запасов, а также диким луком, которым зарос берег ручья. Часть готового бульона отлила в миску для больного, а на остальном сварила-таки похлёбку. На этот раз она получилась гораздо вкуснее и наваристее.

А дохлый виконт получил двойную порцию: сначала его напоили бульоном, а затем и отваром. Тео было стал возражать: он не помнил, чтобы целитель тратился на бульон для бессознательного пациента, но Виола отмела его доводы:

— Я точно знаю, что обессилевших больных поят куриным бульоном. Меня в детстве всегда так выхаживали, не думаю, что виконты и маги в этом смысле сильно отличаются от простых людей. В данном случае у нас не курица, а тетерев, но по большому счёту это одно и то же.

— А, — махнул рукой Тео, — Пусть пьёт. Хуже не будет.

Судя по тому, что Эгон высосал бульон с жадным чмоканьем, он был рад такой прибавке к своему рациону.

Спали все в том же порядке, что и в прошлую ночь. А утром наёмник убедился, что Виола не зря тратила на графёнка продукты. Несмотря на то, что силы ему досталось не больше, чем накануне, выглядел парень на порядок лучше и больше не напоминал несвежее умертвие. А когда после завтрака они взялись его обтирать, то Виола отметила, что и пахнуть он стал по-другому. Не очень приятно: запах болезни никому не нравится, но сладковатый оттенок смерти ушёл. Тео принюхался и был вынужден с ней согласиться.

Так что на завтрак Эгон получил вторую порцию бульона, которую Вилька предусмотрительно отлила во фляжку. Увидев положительный результат своей деятельности, она уверовала в бульон как в благословение богов и решила, что будет поить им больного на каждой стоянке, тем более что теперь есть из чего варить.

Поставленные с вечера силки дали улов: в них попался заяц. Ради него пришлось немного задержаться: ободрать тушку и посолить её, чтобы не пропала. Затем они снова впряглись в придуманную Вилькой сбрую и потащили носилки дальше, надеясь, что карта не врёт и к вечеру они выйдут к людям.

На удивление всё прошло по плану. То ли они с Виолой уже привыкли тащить парня, то ли дорога и впрямь стала лучше, но двигались они теперь не в пример быстрее и сноровистее, тратя при этом меньше сил. На обед был сваренный с луком и травами заяц, бульон от которого почти целиком достался виконту, и пара испечённых на камнях лепёшек. Тео даже не стал настаивать на похлёбке, надеясь в деревне получить полноценную еду. Ближе к закату они вышли на дорогу, которая вилась по возделанным полям, а в начинающихся сумерках перед ними возник высокий тын, огораживающий деревню.

Зная, как суровы и недоверчивы могут быть крестьяне, Тео опасался, что их могут просто не пустить, но напрасно. Пустили и даже стали спорить, к кому пойдут ночевать нежданные гости. В этой затерянной в пограничных лесах деревеньке всякий новый человек был событием, которое никто не хотел упустить.

В результате дебатов победил староста. У него самый большой дом ему и привечать незнакомцев. Тем более что это одна из его обязанностей там, где нет трактира.

Дом старосты был самым большим в деревне, а для тех, кто мог нежданно нагрянуть в гости, имелась пристройка с отдельным входом. В ней было две комнаты. Для начала Теодор устроил в одной из них виконта, а затем потащил Виолу в главный дом знакомиться с семьёй старосты. Суровая старостиха усадила их за стол вместе со своими домочадцами, которых, к удивлению Виолы, наслышанной об огромных деревенских семействах, было немного. Два взрослых сына, один их которых был женат, и унылая дочка, как две капли воды похожая на мать. Слуг за хозяйский стол не пустили и они толпились в сенях, то и дело заглядывая, чтобы ничего не пропустить.

За обильным и вкусным ужином Тео предъявил свою наёмничью бляху, подтверждавшую его статус, и рассказал старосте всё как планировал: что вёз юного больного виконта домой, на них напали, а он, спасая своего подопечного, слишком далеко отошёл от дороги и заблудился в лесу. Хорошо хоть племянница, которая ехала с ними, не растерялась и не потерялась. Умница в самый опасный момент сумела последовать за ними, прихватив с собой сумку с припасами и полезными вещами, а потом несколько дней помогала тащить тяжёлые носилки.

Когда Тео выдал Виолу за свою племянницу, она не повела бровью, всем видом подтверждая: то, что он рассказывал чистая правда. Убедительно подтвердила версию «дяди», хотя они заранее не сговаривались. Даже добавила подробностей: она гостила у родных в Элидиане, а когда пришла пора возвращаться в Альтенбург, напросилась в попутчицы к дяде Тео. Конечно, ей надо не в Эгон, но раз уж так случилось, она поможет дяде выполнить заказ, а потом он доставит её домой.

Староста внимательно их выслушал и поинтересовался, кто этот юноша, которого сопровождает уважаемый Теодор. Услышав, что это сын и наследник графа Эгона, ушлый дядечка проникся и стал извиняться, что не может предоставить каждому почётному гостю отдельную спальню. В гостевой пристройке комнат всего две, а хозяйская часть тоже полностью заселена.

Теодор добродушно заявил, что не в претензии: их всё устраивает. Вот если бы ещё помыться

Этим он очень подыграл старосте, который прямо засиял от радости и заявил:

— Если уважаемые хотят вымыться, то во дворе есть купальня, её как раз сегодня топили. Жара, правда, уже нет, но горячая вода в изобилии.

Конечно усталые путники воспользовались такой замечательной возможность. Тео хотел уступить первую очередь на помывку Виоле, но она отказалась, сославшись на то, что ей надо подготовиться. Так что Теодор, проверив состояние графёнка, одолжил у хозяина чистую рубаху и отправился мыться.

Виола же пробралась на кухню и разжилась там бульоном для виконта, а заодно поворковала о том, о сём со служанкой. Когда чистый и довольный Теодор вернулся из купальни, то увидел, что Вилька устроила им ночлег в одной комнате, а Эгона положила в другой. Тео хотел что-то сказать по этому поводу, но девушка затараторила:

— Я больного напоила бульоном и укрепляющим отваром. Теперь ему надо б помочиться, чтобы не пострадало бельё уважаемого старосты. А когда я вернусь из купальни, его можно будет обтереть тёплой водой с мылом, я всё принесу. И не волнуйтесь: спать с ним будет здешняя служанка. Поэтому нам с вами, дядя Тео, придётся ютиться вместе. Но вы же меня не обидите, правда?