Бремя чести (СИ)

Пояс на рыцаре был самый обыкновенный. Только приглядевшись, Аткас заметил идущую по самому центру серебряную вязь. В эти минуты парень вообще пытался отвлечь свое внимание на что угодно, иначе, чувствовал, его вырвет.

— Вы сказали — восемь, и еще какая-то девчонка к ним присоединилась, так? Или ты говорила об этой девчонке? — переспросил Сегрик у остолбеневшей женщины, пнув носком сапога труп девушки, сорвавшейся с чердачного окошка.

— Нет господин, нет… Не она это! О, прошу, не убивайте меня! — она дрожала от ужаса. — Дженна, верно, домой убежала...

И, не дожидаясь вопроса, показала на нужный дом.

Сегрик взглянул на нее повнимательнее и неожиданно мягко сказал:

— Не бойтесь, сударыня, невинных наша казнь не затронет. Дженна из местных? — женщина кивнула. — Она тоже стала ведьмой? С ней произвели обряд посвящения? — видя, что женщина не знает, он уточнил, — вы видели на шее у нее блестящий камушек? — женщина кивнула вторично.

Сегрик подошел к дому, где, видимо, скрывалась от правосудия юная ведьма, и громко прокричал:

— Выдайте нам ведьму добровольно, или я прикажу сжечь ваш дом вместе с домочадцами!

Когда никто не ответил, он молча указал на дверь. Ее быстро вышибли, и спустя секунду рыцари были внутри.

Аткас почти ожидал увидеть, как выносят тело этой самой ведьмы, как услышал какой-то хлопок, а Элнас, стоявший рядом и производивший непонятные пассы руками, внезапно упал.

— Она слишком сильна! — в волнении воскликнул Рапен, отирая со лба пот рукавицей. Его руки дрожали, в то время как он пытался держать ровно посох с навершием в виде хрустальной чаши, в которой плескалась какая-то прозрачная жидкость.

Сегрик еле заметно нахмурился, и тут на пороге появилась сама ведьма в легкой шубке нараспашку. Позади нее на безопасном расстоянии следовали Орвальд и Терин, в растерянности опустившие мечи, а за ними шли заплаканная женщина и суровый мужчина, видимо, родители.

На шее у ведьмы болталась цепочка с аслатином, горевшим — Аткас не поверил собственным глазам — маленьким синим огоньком.

Стоило ей переступить порог, как вокруг нее разлилось голубоватое сияние, будто она шествовала в коконе из света. Попадая на кокон, солнечные лучи странным образом преломлялись, и то в одном месте, то в другом вспыхивали маленькие радуги.

— Отпустите меня! — потребовала она голосом, который был одновременно и режущим слух, и притягательным.

— К ней невозможно приблизиться, сэр, — доложил Орвальд. — Наши обычные заклинания бесполезны.

— Сильная штучка, — невольно усмехнулся Рапен, пробуя какие-то новые пассы. — Но совсем молоденькая...

Элнас встал, тряхнул головой и присоединился к Рапену, впрочем, свои пассы он совершал с некоторой опаской.

— Обрати внимание, — хрипло сказал он, — кокон — словно из учебника для начинающих. Не ведьмовской, нет.

— Убери защиту, Дженна, — спокойно приказал Сегрик. — Мы все равно тебя возьмем, это вопрос времени. Обещаю, смерть будет быстрой.

— Ага, нашел дуру! — звонко выкрикнула девчонка. — А не хочу я умирать! Немедленно отпустите меня, а не то я тут такое устрою! Всех разметаю, по клочкам разорву и нанижу себе бусы из бравых рыцарей, которые убивают безоружных женщин!

Экроланд стиснул зубы. Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что рыцарю очень тяжело. Да и самому Аткасу было не по себе. Признаться, он так и не понял, чего ради рыцарям надо было убивать этих женщин. Что плохого в том, что ты ведьма? Надо будет порасспросить хозяина на привале...

— Господин, не убивайте ее! — душераздирающе закричала женщина позади ведьмы. — Она исправится, умоляю вас!

Сегрик пожал плечами:

— Она стала ведьмой не меньше семи месяцев назад. Боюсь, это необратимо. Мне очень жаль, сударыня. У вас ведь есть еще дети?

Женщина мотнула головой, ее плечи опустились, а в глазах появилась безнадежность. Тихо она ответила:

— Нет у меня детей. Ее отдали нам на воспитание. — Вот как? Но сути дела это не меняет, — заключил Сегрик и подал знак священникам.

Те, словно только этого и ждали, дружно опустились на колени и стали возносить небесам молитву.

Аткас с изумлением заметил, что мерцание вокруг Дженны начало слабеть, а сама она — хмуриться. Аслатин замигал у нее на шее, а потом потух. Девушка растерянно оглянулась. Орвальд и Терин подойти ближе не рискнули, но стояли таким образом, что мимо ей было ни за что не пройти.

Она беспомощно стояла, опустив руки. Рыцари стали к ней приближаться, она испуганно отступала, пока не уперлась спиной в колодец, а потом ее мятущийся взгляд упал на Экроланда. В этот миг заклинания священников возымели действие, и она закричала. Невыносимое страдание исказило ее лицо. Рыцарь сидел в седле вроде бы спокойно, но, видно, ей удалось что-то прочесть в его глазах, потому что она ринулась к нему, преодолевая боль, которую ей причиняли священники.

Она упала на колени перед рыцарем и уцепилась за поводья Стролла, чтобы не упасть. Сложив молитвенно руки, Дженна исторгла крик из самой глубины души:

— Господин!

— Эй, Эри, не слушай ее! — тревожно крикнул Сегрик.

Экроланд смотрел в глаза девушки. Глубокие складки залегли у него на лбу, брови хмурились. Аткас с содроганием отвернулся, опасаясь, что вот сейчас его хозяин обнажит меч и убьет эту девушку.

Ведьма же с трудом поднялась на ноги и, глядя рыцарю прямо в глаза, громко сказала:

— Господин! Сэр рыцарь! Я прошу вашей защиты на правах юной девушки! Спасите меня от смерти, умоляю!

Сегрик коснулся рукой лба, в глазах у него промелькнули безнадежность и неверие. Он прошептал себе под нос:

— Нет, Эри, ты этого не сделаешь...

Но Экроланд, помедлив, отпустил поводья и вытянул в сторону девушки руку в латной перчатке. Дженна вцепилась в протянутую руку так, словно мечтала расплющить ее в ладонях.

— Отныне, — объявил рыцарь на всю деревню, — эта девушка находится под моим покровительством и больше не причинит вреда никому в качестве ведьмы, о чем поклянется мне.

Толстуха потрясенно уставилась на ведьму и, выпучив глаза, только удивленно сопела.

— Клянусь, — с вызовом сказала Дженна, умудряясь взирать на бледного от ярости Сегрика сверху вниз. Она дернула с шеи цепочку с камешком и швырнула ее под ноги Рапена, который тоже стоял ни жив, ни мертв от изумления. Листик заползал у него в ногах, вороша снег и пытаясь отыскать серебристую змейку цепочки.

— Эри, не будь идиотом! — взорвался Сегрик, наплевав на мнение жителей деревни и собственных подчиненных. — Отпусти ведьму! Прикончим ее, и забудем про это!

— Она обратилась ко мне за помощью, — указал Экроланд. — И она — женщина. Ни один рыцарь не вправе отказать даме в такой ситуации.

— Но она ведьма! — взревел Сегрик. — Ведьма!!!

— Прежде всего она дама. Заветы Талуса на ее стороне, — заметил Экроланд, криво улыбнувшись. — Поехали, братья. Здесь свой долг мы исполнили.

— Но хотя бы допросить мы ее должны? — сдался Сегрик.

Экроланд кивнул, подхватывая девушку:

— Да, на ближайшем привале, — и помог ей усесться впереди него.

Рапен с ворчанием помог подняться на ноги Элнасу, и священники отошли в сторонку, что-то обсуждая с язвительными лицами.

Под руководством Терина выползшие из домов и крайне напуганные мужики рыли неподалеку от кладбища яму, в которой сожгут трупы ведьм. Мерзлая земля с трудом, но поддавалась. Староста соизволил, наконец, объявиться и начал неубедительно врать, что он, дескать, вкушал обед и потому никак не слышал о приезде рыцарей.

К Сегрику подошла та самая женщина, которая выдала место обитания ведьм и тронула его за локоть:

— Чего вам, сударыня? — недовольно спросил он.

— Господин, а еще в деревню в последнее время гном частенько захаживал, — жарко зашептала она ему. — Я так прямо и удивилась: как же, живой гном, да в наших краях! Само собой, что он к этим приезжал, — она боязливо кивнула на накрытые простынями тела. — Приезжал да с собой камушки вот эти привозил, о которых вы толковали. Я и имя узнала — Приксом его величают.