Дэймия

В стене открылся проем, на этот раз пошире, он оставался открытым достаточно долго для того, чтобы Афра и Голли могли перейти в холл, декорированный в нежно-зеленых тонах и уставленный удобными креслами. Звучала негромкая музыка. Голли направился к двери налево – наименее украшенной из всех выходящих в холл.

– Стой прямо, – пробормотал Голли, когда они подошли к двери. Они пересекли еще один холл и остановились у двери посреди стены. – Дальше ты пойдешь один. Я буду ждать тебя здесь, чтобы проводить обратно. Удачи! – Выражение его лица свидетельствовало, что он искренне желает этого Афре.

Расправив плечи, Афра встал у двери, рассматривая деревянные панели и вспоминая советы Ровены. Может быть, сотрудники службы Безопасности уже сообщили Рейдингеру об алом бумажном быке и тем самым испортили придуманный им сюрприз? Дверь скользнула в сторону, пропустив его в просторную комнату, которую занимал Питер Рейдингер.

– Входи, входи! – Мощный голос был сильным и пугающим, когда звучал вслух. Настолько же впечатляющим были физический облик его обладателя.

– Я решил, что это вам может понравиться, сэр, – сразу же произнес Афра, быстро подходя к полукруглому столу, за которым сидел Рейдингер.

Он старался идти спокойно, хотя ноги его предательски подкашивались. Афра был рад, что его рука не дрогнула, когда он протянул ее через стол и поставил перед Праймом Земли изящного ярко-красного быка.

Удивленный Рейдингер принялся рассматривать фигурку из бумаги. Потом он запрокинул голову и расхохотался.

– Бык, ей-богу, бык! Рога, морда и… – длинными и удивительно красивыми пальцами Рейдингер повернул быка в профиль, – и даже яйца!

Он снова захохотал:

– Это седоволосая пучеглазая бездельница с Альтаира научила тебя?

– Она вовсе не пучеглазая! – возмутился Афра. А когда Рейдингер посмотрел на него внимательно, добавил: – И не бездельница.

Ровена говорила, что он не должен возражать Рейдингеру. Он не стал бы этого делать ради себя, но ради Ровены…

Рейдингер загадочно улыбнулся, откинулся в кресле и сцепил пальцы рук. Афре не нравился тот проницательный взгляд, каким Прайм рассматривал его. Афра весь напрягся, стараясь как можно плотнее закрыть свое сознание, если это, конечно, возможно – закрыться от такого человека, как Рейдингер.

– Ты вырос на Капелле, Афра Лайон, – проговорил Рейдингер, лицо которого вдруг стало безразличным, а глаза под нависшими веками – непроницаемыми, – которая славится своей приверженностью правилам поведения. Этими правилами пренебрегают в других мирах, но не в моей Башне, должен тебя предупредить.

Афра склонил голову перед этим утверждением.

– Да, это Ровена посоветовала мне подарить вам красного быка, – подтвердил он с легкой улыбкой, понимая, что характер Рейдингера и в самом деле делал его похожим на быка.

Рейдингер взял быка за рог и снова стал его внимательно рассматривать.

– Оригами! – неожиданно заключил он. – Я слышал об этом, но ни разу не видел. Покажи мне, как это делается!

– Мне нужна бумага.

Рейдингер начал выдвигать один за другим ящики своего стола. По мере того как он обнаруживал в них лишь пластиковые заменители бумаги, он хмурился все больше и больше.

– Бумагу!

Внезапно чистая поверхность его стола скрылась под ворохом пачек цветной и узорчатой бумаги и большими листами прозрачного пластика.

– Выбирай!

Афра оценивающе глянул на пачки бумаги и вытянул такой лист, который хорошо складывался и был достаточно тонким, но не рвался. Он вырезал от него квадратный кусок и отогнул верхний угол, заглаживая первый сгиб пальцем. Глаза Рейдингера не отрывались от рук Афры до тех пор, пока молодой человек не поставил рядом с рогатым быком светло-голубую корову.

– И даже вымя, ей-богу! – Рейдингер хлопнул ладонями по столу. Воздушная волна, возникшая от этого хлопка, перевернула маленькую коровку, а быка отнесла на край стола. Очень нежно Рейдингер вернул бумажные фигурки животных на их прежнее место. – Где ты научился этому?

– У капитана грузового корабля, который регулярно летал на Капеллу. Сейчас он на пенсии и живет в Киото, в Японии, где-то в Ти…

– Я знаю, где это. Ты уже побывал там? – Рейдингер поднял голову и внимательно посмотрел на Афру.

– Нет, сэр.

Глаза Рейдингера расширились.

– Разве ты этого не хочешь?

– Хочу, сэр, если я… я… – Афра запнулся. Несмотря на очевидный успех своей беседы с Рейдингером, он не чувствовал в себе достаточно дерзости, чтобы строить планы на будущее.

Рейдингер откинулся в кресле, задумчиво глядя на Афру. Затем он рассмеялся и заявил:

– Тебе удалось выдержать пять недель с этой седоволосой, сероглазой… птичкой с Альтаира, и я подозреваю, что ты уже не сойдешь с дистанции. На самом деле…

Вдруг Рейдингер спохватился и сделал резкое движение пальцами, как будто отбрасывая только что произнесенные им слова. Он поднялся. Его фигура была очень массивной, ширококостной и мускулистой; несмотря на высокий рост Афры, глаза Рейдингера находились на одном уровне с глазами капеллианина. Он протянул свою руку ладонью вверх, явно желая, чтобы Афра прикоснулся к ней.

Это было необычное действие, но Афра без колебаний подчинился. В момент установления контакта у него перехватило дыхание от шока, который он испытал при прикосновении к нему огромной пульсирующей силы, а также при мысли о том, как много Рейдингер узнал о нем за ту долю секунды, пока длился контакт.

«Моя маленькая девочка так одинока в своей Башне, Афра Лайон с Капеллы…» – Голос Рейдингера был таким же едва уловимым, как и намек, содержащийся в его словах.

Афра смутился. Ни в одном из семейных поучении по вопросам этикета не указывалось, как действовать в подобных чрезвычайных обстоятельствах.

– Стань ей другом, Афра, – добавил Рейдингер деловым тоном, как будто рекомендовал ему какую-то новую специальную технологию, так что Афра даже засомневался, правильно ли понял предыдущее быстрое ментальное послание. – А теперь можешь идти, мне нужно немного поработать. – Рейдингер опустился в кресло и скользнул к консолям, стоящим за его столом. – Грен отвезет тебя в город, – добавил он, не оглядываясь. – Давай, потрать на себя часть денег, которые тебе платит ФТиТ. Ты не сможешь долго прожить на Каллисто всего с одной кроватью, двумя продавленными стульями и дряхлым столиком…

Афра почтительно поклонился и, повернувшись, вышел из комнаты. Голли Грен, увидев его, вскочил, его фигура выражала заинтересованность, лицо расплылось в довольной улыбке.

– Надеюсь, все в порядке?

– Бык сделал свое дело!

Улыбка Голли стала еще шире.

– Ловкий ход, надо сказать. О-ох!..

Вдруг Афра увидел, что глаза Голли сошлись к переносице, а затем так же внезапно приняли нормальное положение. Грен потряс головой и сглотнул.

– Мне бы не хотелось, чтобы он часто проделывал со мной такие штуки. – Но, взглянув на Афру, он снова улыбнулся. – Мне приказано – не более и не менее – сопровождать тебя в городе повсюду, куда бы тебе ни захотелось пойти.

Он подмигнул, и Афра уловил явный оттенок чувственности в его мыслях, что заставило юношу в свою очередь подмигнуть Голли. Грен был одного с ним возраста, и было совершенно очевидно, что строгие правила методизма никогда не отравляли его жизнь.

– У тебя двухдневный отпуск. Итак, – и он отвесил шутливый поклон, – чего бы ты хотел, Афра?

– Я хочу пройтись по магазинам, – сказал Афра, – и затем чего-нибудь перехватить.

– Желудок берет свое, а? – Грен смотрел на него с улыбкой.

Они не торопясь проделали обратный путь на первый этаж. Голли сообщил Афре, что знак безопасности действителен в течение всей его жизни, и проводил гостя к клерку Т-10, у которого хранились эти знаки, а затем вниз, в вестибюль, где заказал транспорт для них обоих.

Первая встреча с метрополией запомнилась Афре бесконечной чередой ярких впечатлений: ошеломляющий выбор в выставочных залах мебели, где он тем не менее выбрал самые простые вещи, напоминавшие ему о тех, что остались у него дома, на Капелле. Кроме того, он набрал однотонного постельного белья, ковриков с геометрическими узорами, прибавил несколько невзрачных светильников, а также купил две прекрасные азиатские вазы с цветами; потом накупил на вес книжных пленок с названиями, о которых когда-либо слышал, взял еще две старинные картины. Голли пытался обратить его внимание на картины современных художников, но Афре их работы показались вычурными и неинтересными.