Желание (СИ)

— Если безнадежно, то к чему же тогда лечение?

— Нельзя стереть из памяти пережитое, Летиция. Можно лишь заставить его вести себя немного тише. Вы согласны?

— Абсолютно, — ответила я, осознавая всю истину его слов. Нельзя забыть пережитое. В особенности в моем случае.

— Мой старый друг Криссель говорил мне о вас, Летиция. У вас весьма интересный случай. Вы не получили ни единого физического повреждения во время шторма, но заработали сильнейший стресс. Несмотря на это, были адекватны и понимали все, что вам говорят. К тому же, насколько я понимаю, к вам быстро возвращается голос?

— Да. Сейчас я могу говорить уже почти так же, как обычно. Правда…мне кажется, он немного изменился.

— Не удивляйтесь. После случившегося в вас могут появиться и другие перемены. Наша с вами цель спокойно их встретить и жить с ними, не так ли?

Я кивнула.

— Доктор Криссель сообщил мне достаточно о вашем случае, Летиция и, если вы хотите, я постараюсь, чтобы мы достигли этих и других целей. Вы ведь хотите?

— Да, — в собственном голосе мне слышалась неуверенности и страх. — Боюсь, что моя жизнь никогда не будет прежней и… — я запнулась.

Какую чушь я несу!

Моя жизнь никогда не будет прежней? Да! Она никогда не станет прежней, даже если этот мир разлетится на куски. Она никогда не станет прежней, потому что никто больше не сможет назвать меня настоящим именем. И она никогда не станет прежней, потому что я навеки заперта в чужом теле и приговорена к чужой жизни!

Да что я вообще тут делаю?

— Все вокруг меня рухнуло, — тихо проговорила я, чувствуя как горло начало саднить. — Я стою на руинах и не знаю, куда мне идти дальше. Моего мира больше нет…

Пусть так, но я сказала правду вслух. Наверное, должно стать чуточку легче.

— Я постараюсь вам помочь, Летиция, — мягко произнес доктор. — Думаю, двух сеансов в неделю будет достаточно. Если понадобится, поменяем расписание. Вас устраивает?

— Да, конечно, — я стерла со щеки слезу.

— Тогда, на сегодня мы с вами попрощаемся. Надеюсь, вы не передумаете и придете послезавтра. Сейчас подойдите к Нерис, моей помощнице, она даст вам график посещений. Может быть, хотите что-то спросить?

Я помотала головой.

— Позвольте я вас провожу?

Доктор галантно открыл мне дверь и кивнул Нерис. Та без слов его поняла и принялась что-то записывать. Очевидно, Сурриан и его помощница-секретарша неплохо сработались и знали заранее, что делать с каждым клиентом.

Выйдя из клиники с маленькой брошюркой и квитанцией с графиком посещений, я на пару минут остановилась у автомобиля, не спеша садиться в него.

Небо, такое ясное с утра начинало хмуриться. Серые тучи наливались свинцом и предвещали дождь. Ветер неприятно щипал кожу и легкое платье совершенно не спасало.

Зачем была эта, казалось бы, совершенно ненужная беседа? Доктор не спрашивал ничего о случившемся со мной, не узнавал подробностей, не пытался расспросить о самочувствии и симптомах. Зачем тогда эта беседа? Мог бы просто назначить время сеанса и все.

В полном недоумении я села в автомобиль.

— Как дела, леди? — обернулся Джейс. Перегородка между нами была опущена.

— Вроде бы хорошо, — пожала плечами я.

— Вам понравился доктор?

— Кажется, у него серьезная практика, — ничего другого не пришло мне в голову. — Поехали домой, Джейс.

— Как скажете.

Я погрузилась в мысли о прошедшем разговоре и не спешила оставаться в одиночестве, поднимая стеклянную перегородку.

Мы вновь поехали по улицам Ангресса.

Нижний город отличался от района, в котором жила я. Здесь не было того лоска и той приглушенной роскоши, которая виделась даже в тротуарной плитке.

На одном из домов я увидела граффити. Птица, расправившая в полете крылья, кончики которых выходили за грань широкого круга. Грудь птицы была насквозь пробита стрелой и перья, перепачканные кровью падали вниз. Под рисунком наспех была выведена надпись «Падшие не ведают страха».

— Что это, Джейс? — тут же спросила я, привставая на сидении, чтобы лучше разглядеть рисунок.

Его старательно закрашивали трое маляров в синих комбинезонах.

— «Падшие» — повстанческая группировка, — ответил водитель. — Очередная группа людей с низших ступеней, решивших, что могут перевернуть систему. В последнее время, они очень досаждают императору.

— И чего они хотят?

— Отмены ступеней, расширения своих прав, свержения строя — как и всегда, леди. Мне казалось, вам неинтересна политика.

— Да, ты прав. Раньше я совершенно ею не интересовалась.

Теперь я знаю, что Летиция не слишком-то жаловала политические новости. А зря — дочь магната и будущая жена военного обязана знать такие вещи.

— Все меняется, не так ли, Джейс?

В зеркале заднего вида я увидела его улыбку.

— Вы всегда были приятной собеседницей, Летиция.

— Спасибо.

«Падшие»…

Выходит, в этом мире не все так спокойно, как кажется? Странно, если бы было иначе. Недовольные кастовым строем всегда найдутся. Надо бы побольше узнать об этом.

Дома, стоило только войти, Марилен тут же набросилась на меня.

— Летиция, ты порядком задержалась. Идем, пришла модистка. Ей пришлось ждать тебя целый час.

— Что? Какая модистка? — непонимающе уставилась я на маму, которая нетерпеливо тянула меня за руки в гостиную.

— Лети, ну что ты! Неужели забыла? Микела, которой мы заказывали твое платье для адмиральского приема. Он состоится через три дня, и ты обязана там быть вместе с Райвеном.

Я замерла на месте и уже в который раз ошалело взглянула на нее. Только этого мне и не хватало! Почему никто и словом об этом не обмолвился раньше? Как и о приходе модистки. Почему нельзя было сказать мне утром? В конце-концов, я ведь пережила катастрофу и мне было совершенно не до платьев и приемов.

Впрочем, судя по всему, это мало кого здесь интересует.

Я зябко обхватила себя за плечи — стало холодно. Не от ветра.

— Леди Летиция, вы заставили себя ждать, — на лице модистки застыла заученная «служебная» улыбка. — Рада видеть вас в добром здравии.

Повисла пауза. Я не знала, что ответить женщине.

А Марилен, так стремившаяся скрыть случившееся, нервно улыбнулась и поспешно завела другой разговор.

— Микела, мы и так заставили вас ждать. Давайте наконец приступим. Моя дочь должна выглядеть самой красивой на приеме у адмирала.

Микела тут же согласилась и, небрежным жестом оправив идеально уложенные в пучок волосы, принялась за свою работу. Мое платье изумрудно-зеленое, в пол, с открытыми плечами и красивой нежной брошью она аккуратно достала из чехла и предложила примерить. Вопреки ее страхам, наряд сел идеально и подгонять ничего не пришлось.

Марилен восхищенно вздыхала и то и дело поправляла ткань подола. Я молча слушала ее, смотрелась в специально принесенное зеркало и старалась запомнить каждое слово.

А запоминать было что. Из разговора модистки и моей матери я узнала, что адмирал Квеллум — заслуженный и давно вышедший на пенсию вояка, страстный любитель светского общества и представитель одной из самых влиятельных семей Ангресса. Адмирал владел довольно приличным состоянием и был родным дядей моему жениху Райвену. Кроме всего этого, Квеллум каждый год давал традиционный осенний бал в День Независимости в своей загородной резиденции.

— Благодарю вас, Микела, — сказала я, когда модистка наконец отвязалась от меня и позволила спокойно посмотреться в зеркало. — Платье чудесное.

Женщина кивнула.

— Надеюсь, в следующий раз вы так же решите воспользоваться услугами моей мастерской.

— Конечно.

— Да, спасибо, чек мы пришлем вам сегодня же, — добавила Марилен. — Можете быть свободны.

Микела попрощалась и ушла.

— Для пятой ступени она слишком самонадеянна, — произнесла Марилен, оглядывая меня в очередной раз. — Хотя, шьет неплохо.

— Пятая ступень? — машинально переспросила я.